— Ты сегодня непривычно сквернословишь, — сощурился Джек, выцепив из слов брата резанувшее по ушам слово. — Проблемы?
— Да нет, что ты, — тихо засмеялся Травкин. — Какие могут быть проблемы, братец? Вампир весь в решето, ты похож на влюбленного выхухоля, капитан заперся в своей каюте и, кажется, долбит кулаками стену, из-под двери уже настоящий дым коромыслом валит, меня пытался сжить со свету родной искин, а Анна по всем моим данным получается не андроидом, а человеком. Какие проблемы, брат? Все, как всегда, и даже хуже.
Джек некоторое время переваривал услышанное, а потом все же переспросил:
— Анна — кто?
— Хуй в космическом пальто, — огрызнулся Гай. — Все дело в том, что я не могу понять, кто она, или что она. И для этого мне нужна твоя помощь, братец. Обычными тестами выявить что-либо особенно резонирующее, я не смог. Косвенные признаки и отклонения за доказательства не считаются, а мне нужно знать точно, что это за организм и зачем он у нас появился.
— Зачем? — только и смог выдавить потрясенный Джек.
— А ты не помнишь. С кем больше всех разговаривает каждый на этом корабле, включая капитана? — холодно спросил Гай. — Кому каждый из нас способен рассказать даже то, кто сожрал его носки? Кому Рик в минуты своих залипаний покалеченного мозга рассказывает истории из боевого прошлого? Кто еще, кроме искина, способен в одиночку пилотировать этот чертов рейдер?
Они оба посмотрели на второй блок, в котором находилась Анна.
— Ты думаешь… — начал, было, Кацман.
— Я ничего не думаю, — поджав тонкие губы, отрезал Гай. — Я просто хочу кое-что проверить. И мне нужна твоя помощь. Я пока никому не могу это все рассказать, брат. У меня нет доказательств, одни подозрения, а этого нашему кэпу мало.
— И что ты от меня хочешь?
— Представь, что наша Аннушка простая женщина… — довольно улыбнулся Гай, сплетая и расплетая длинные тонкие пальцы. — А ты мог бы немного оказать ей внимание.
— Ты псих? — сочувственно спросил Джек. — Ты хочешь, чтобы я заигрывал с андроидом? А реактор мне не трахнуть? Ну, так, в порядке эксперимента для тебя.
— Нет, реактор не надо, — отрицательно покачал головой Травкин. — Пока не надо, — добавил он с мягкой улыбкой садиста. — Погоди, вот я тебе сейчас с самого начала расскажу, присядь-ка пока, — он кивнул на стул рядом.
В этот момент началась вторая стадия реанимации прибывшей Елены. Автохирург пискнул. Уведомляя, что процесс идет по плану. Кацман закусил губу и бросил быстрый взгляд на третий блок. Гавриил проследил его взгляд.
— Думаешь, она будет ревновать? — спросил он.
— Да какое мне дело? — тут же взвился Джек, чувствуя себя уязвленным. — Выкладывай, что ты нарыл…
ГЛАВА 32 МЕДОТСЕК. ВСТРЕЧА АННЫ И ЕЛЕНЫ
Проиграй в таверне свои пол-царства и ядерный щит,
Заруби напарника в подворотне тупым топором —
Ведь пол-царства не делится надвое — четверть уже не звучит…
Олег Медведев «Отпуск»
Человеческий мозг — это не просто один-два лишних килограмма веса, но и набор сложнейших аналитических механизмов, нервных окончаний, извилин и белого с серым веществ. Проще говоря, мозги хордового прямоходящего объекта «человек» представляют собой самый совершенный вычислительный механизм, способный обрабатывать такое количество информации, что ни одной машине не снилось. И даже в наступившем на эти самые мозги будущем, в котором появились гипердвигатели, искины и тайм-приводы, мозг продолжал оставаться одним из самых загадочных механизмов и органов человека разумного, не считая способа размножения игольчатых брюхогрызов и способности женщины устраивать истерики.
И если фатальные сбои искинов приводили к их отключению, то есть, смерти в людском восприятии, то погрешности в мозгах людей таким полезным качеством не обладали. Вот и бились до сих пор все ведущие и ведомые галактические психологи, в обнимку с психиатрами, над проблемой устранения таких сбоев и реабилитации последствий после них.
Не сойти с ума всему человечеству в целом помогала лишь потрясающая адаптивная способность, приспособляемость и водка, рецепт которой, после знакомства с людьми, попросили еще две расы чужих в обжитом секторе космоса.
Аннабель не пила спиртного, если того не требовал приказ или распоряжение, не умела сходить с ума и долгими часами плакать над письмами родным и близким, как эмоциональный Ульрих, но происходящее в ее голове никак не объяснялось ни машинной, ни человеческой логикой. Мысли сменяли одна другую, закручивались в брачные позы тех самых игольчатых брюхогрызов и все время рекомендовали устроить истерику.
«Задание не выполнено, — бурчала одна мысль, — объект не под контролем. Рекомендуется прекратить выполнение задания и вернуться на базу».
«На какую базу? Я же на корабле, — недоумевала вторая мысль, — какой объект? Ты вообще кто?»
Электронные цепи, принявшиеся тестировать себя сразу же после включения основного контура и возвращения сознания, циркулировали по кругу, натыкаясь на один и тот же сбой, отбрасывающий всю начатую работу к началу. Со стороны это могло бы выглядеть, как попытка корабельного искина перезагрузиться, но на середине проверки целостности информации на технических кристаллах его бы отбрасывало в начало загрузки. Андроид никак не могла загрузиться полностью. В какой-то момент ей даже показалось, что рядом стоит капитан. Бледный, всклокоченный и злой, с сумасшедшими глазами, неотрывно смотрящий на нее со смесью страха и жалости.
Но Аннабель безжалостно отметала такие образы, следуя простой и понятной логике: если она находится в реанимационном блоке, то никак не может видеть Ричарда. Тогда ей пришлось бы видеть и обстановку, приходить в сознание окончательно, и Гай уж точно вытащил бы ее из автохирурга.
Потом Уискер показалось, что в медотсек зашел боцман. Они, вроде бы, о чем-то поговорили с Травкиным, но самого диалога старпом не слышала, зато в отсеке прибавилось народу.
Крайне религиозный Док рассказывал ей как-то, что такие состояния называются «стоянием души», когда дух человека находится вне тела, но еще не отходит в мир иной. Тогда душа способна слышать и видеть все вокруг, а иногда и за многие мили от данной зоны. Вроде как, тело погружено в естественный анабиоз или кому, а божественная искра из него внимает откровениям высшего разума.
Высшего, как и любого иного, разума Анна не постигла. Обрывки разговоров, появление капитана и боцмана списала на посттравматическую разладку системы восприятия, а звуки и запахи — на повреждения некоторых участков мозга, как органа ЦНС. Да и в наличие души у себя не верила, исключая подобные религиозные веяния, как не обоснованные с логической точки зрения.
