— У нас добрая половина населения не регистрирует свои персональные телефоны, — произнёс Олег, до того сидевший тихо как мышка. Моя история подействовала на него ещё более ошеломляюще, чем инцидент с Аней Кореевой и Сашей Киселёвым. А окончательно его сразило известие, что мне девятнадцать лет и я офицер космического флота… — Это традиция, произросшая из боязни, что твои разговоры могут подслушивать. — Он фыркнул: — Какая наивность! Если охранке понадобится, она вычислит любой телефон, зарегистрированный или нет.
— Очень скверно… — Валько почесал затылок. — Было бы неплохо связаться с его дочерью, но в памяти видеофона её номера нет. И записи всех разговоров стёрты. Они автоматически удаляются ежедневно, в три часа ночи. Обычная практика. А поискать в базе данных… Как зовут дочь Кузнецова?
— Елена. Но её фамилии я не знаю. Вряд ли она живёт под своей девичьей, на Новороссии для замужних женщин это не принято.
— Тогда глухой номер, — резюмировал Валько. — В Верхнем Новгороде проживает около двадцати миллионов человек, и среди них тьма тьмущая Елен Руслановных. Слишком распространённые имена. — Он отошёл от терминала. — Я так понимаю, что у Эстер должны быть резервные каналы связи с нашей разведкой. Попытаюсь вызвать помощь через неё. Но мне нужен профессиональный компьютер.
— Наверху, в моей комнате, — сказала я. — Пойдём.
— Нет, ты останешься здесь. Присматривай за пленниками.
— Да, ты прав. Тогда поднимайся по лестнице, вторая дверь слева. Только не вздумай рыться в моём белье.
Уже направляясь к двери, Валько ухмыльнулся:
— К тебе возвращается чувство юмора. Это хороший знак.
Он отсутствовал не более пяти минут. За это время мы с Олегом не произнесли ни слова и избегали встречаться взглядами. Мы оба чувствовали себя неловко — мне было стыдно, что я целый месяц водила его за нос, хоть и не по своей воле, а он, похоже, робел передо мной.
Наконец из холла донёсся быстрый топот ног, и в гостиную ворвался Валько — бледный как покойник, с лихорадочно сверкающими глазами.
— В чём дело? — всполошилась я. — Что стряслось? Ты связался с Эстер?
— Нет. Сейчас это… нежелательно. Её лучше не втягивать. Я кое-что обнаружил. Такое…
— Ну, что же?
— Я подключился через твой терминал к компьютеру твоего отца. И посмотрел, чем он занимался перед уходом. Теперь я всё понял.
Снедаемая нетерпением, я схватила его за грудки и хорошенько встряхнула.
— Так что же ты понял?!
— Эти ребята, — Валько указал на мирно спящих рядышком Аню и Сашу, — никакие не доморощенные подпольщики. Твой отец проанализировал досье всех пятерых — Кореевой, Киселёва, Иванова, Компактова и Ворушинского — и выявил в их биографиях одну общую черту. Короче говоря, они агенты извне, внедрённые на Новороссию три года назад.
Олег потрясённо ахнул. А я почему-то сразу успокоилось. От этой новости ситуация не стала лучше, но во всяком случае прояснилась.
— Они не пятидесятники, — сказала я.
— Конечно, нет. Они люди. Другой вопрос — откуда они, кого представляют и какие цели преследуют.
— Сейчас мы это выясним. Сейчас мы всё выясним. Обождите минутку.
Я выбежала из комнаты, быстро поднялась на второй этаж, вошла в спальню отца и Анн-Мари, а оттуда — в ванную. Порывшись в аптечке, я вскоре нашла упаковку инъекционных ампул с надписью: «Диметилатропина гидрохлорид». Не самый лучший препарат, зато весьма эффективный, который напрочь лишал человека воли и способности сопротивляться. Я не ошиблась в Анн-Мари — она оказалась достаточно предусмотрительной и на всякий пожарный обзавелась средством для «развязывания языка». Ещё я прихватила из аптечки синергин, после чего вернулась в гостиную.
Там Валько при содействии Олега деловито обыскивал наших пленников. На журнальном столике возле дивана уже лежали Анины серьги и колечко, пара наручных часов — изящные женские и массивные мужские, телефоны, медальон с золотой цепочкой и несколько пластиковых карточек.
— Если они агенты, — объяснил мне Валько, не прекращая обыск, — то у них могут быть штучки вроде наших аварийных передатчиков… Ага! Вот это интересно.
Он выудил из заднего кармана Аниных брюк какой-то небольшой плоский приборчик с тремя сенсорными кнопками и крохотным дисплеем, на котором высвечивался текст: «Активно: П Л Т». Теми же буквами — «П», «Л» и «Т», — были маркированы и кнопки.
— Так-так, — задумчиво произнёс Валько. — Что бы это значило?
— Что бы ни значило, лучше не трогай, — посоветовала я.
— Вообще-то ты права. Однако устройство активно, и это мне не нравится. Очень не нравится.
— Мне тоже, но…
— Послушайте! — несмело вмешался Олег. — А «П» и «Л» не может означать «парализаторы» и «лучевое оружие».
Я вопросительно посмотрела на него:
— В каком смысле?
Он смутился.
— Ну… У Вейдера есть своя секретная виртуальность. Даже несколько виртуальностей. В одной из них игроки должны захватить военную базу чужаков. И у каждого имеется генератор специального защитного поля — в радиусе тридцати метров вокруг него парализаторы и лучевики противника не действуют. А наше оружие, конечно, в полном порядке.
Валько фыркнул:
— Ха! Можно не сомневаться, что с таким преимуществом вы всякий раз задаёте мохнатикам жару. У нас тоже хватает игр, где хорошие парни обладают всевозможным супероружием, с помощью которого укладывают чужаков штабелями. Такие игры вредны, они расслабляют человека, на подсознательном уровне внушают ему ложное чувство неуязвимости. Поэтому всем нашим военнослужащим строжайше запрещено в них участвовать. Да, что касается оружия массового уничтожения, то тут мы на две головы выше всех Иных рас; однако старые добрые парализаторы и всевозможные лучевики как у нас, так и у чужаков совершенно одинаковы, в их конструкции ничего принципиально не менялось уже лет пятьсот, они надёжны и безотказны.
В качестве демонстрации к своим словам он достал из кармана парализатор, замаскированный под обычный фонарик, направил его в стену и нажал на спуск.
Ничего не случилось. Ровным счётом ничего. Озадаченно хмыкнув, Валько повторил попытку. Всё тот же результат.
Между тем Олег взял пистолет Саши Киселёва и выстрелил в стену. Раздался характерный треск разряда, сверкнула голубоватая вспышка.
— Вот видишь, работает.
Валько прижал палец к сенсорной кнопке «П» прибора. Текст на дисплее сменился: «Активно: Л Т». После этого испробовал свой парализатор — он работал исправно.
— Ну и дела!…
Сделав «П» снова активным, он убедился, что его оружие опять заклинило.
