На палубе в толпе других стояли Урсис и Валериан — они вовсю махали ему руками и улыбались до ушей. Брим, хоть убей, не понимал, чему они радуются. Открыв люк, он высунул голову и кисло осведомился, с чего это их так разбирает.
— Как с чего? — заорал Урсис. — Кубок Митчелла, по-твоему, недостаточный повод?
— Чего нахохлился, Брим? — подхватил Валериан. — При средней девяносто одной ты опередил Гренер больше чем на семь М. Тебе что, этого мало? — С этими словами конструктор откупорил большую бутыль, и струя пенистого логийского, хлынув оттуда, окатила голову Брима.
— Сальная борода Вута! — Обескураженный карескриец снова нырнул в люк, где подвергся новому орошению от руки Урсиса, а три одетых в желтое работника наземной команды принялись поливать логийским фюзеляж. В люк просунулась мохнатая лапа с новой откупоренной бутылкой.
— Выпей, мой безволосый друг! — загремел Урсис. — Люди не каждый день выигрывают гонки с таким отрывом. Чистый лед и свирепые волки заставляют звезды ярче сиять в зимних пещерах — это всем известно!
— В задницу твои зимние пещеры! — заорал Брим, отталкивая бутыль — пена залила уже всю кабину. — Я проиграл — непонятно, что ли? Вы что, не видели, что я пролетел между погаными колоннами не с той стороны? Я и не финишировал вовсе!
Урсис сразу прекратил веселиться и положил руку на грудь Валериана.
— Погодите-ка, друзья! — крикнул он, и пенные струи сразу иссякли. — Вилф, — прищурился Медведь, — ты думаешь, что проиграл, да?
— Спрашиваешь, — буркнул Брим, вытирая лицо большим красным платком, который носил в кармане скафандра. — Кристалл разгерметизировался на середине дистанции, а на обратном пути вырубился совсем. Вот почему я зашел на посадку с той стороны — а не потому, что так планировал. И только стал поворачивать, как генераторы тоже отключились. Я даже финишную черту не пересек!
— Вилфушка, — сочувственно взревел Урсис, — да не переживай ты так. Бедный ты мой безволосый человечек! Неудивительно, что ты приземлился так эффектно.
— Не нуждаюсь я в твоей жалости, — проворчал Брим, плюхнувшись в лужицу холодного логийского на сиденье.
— Это ты верно сказал, — вставил Валериан с кривой улыбкой.
— Нечего насмехаться, Марк, — набычился Брим. — Мне и без того погано.
— Отчего же? Ты не нуждаешься ни в чьей жалости, потому что финишировал как надо.
— Как это? — заморгал Брим.
— Сам погляди, — с прежней улыбкой показал Урсис. — Твой нос и теперь смотрит в нужную сторону — как тогда, когда ты пролетел между колоннами.
Брим снова высунул голову и посмотрел на стартовые колонны. Гоночный комплекс и впрямь был не с той стороны озера! Брим нахмурился, вылез наружу, встал, балансируя, на корпусе М-5. Теперь он разглядел берег как следует, и… Борода бута! Если Рудольфе на том берегу, то… Брим пошатнулся, и рабочие тут же подхватили его. Расправив плечи, он посмотрел вниз, на катер.
— Ник…
— Чего?
— Та бутылка еще при тебе?
— Вот она, Вилфушка, никуда не делась.
— В таком случае, — ухмыльнулся Вилф, освобождаясь от поддержки, — я пошел. — И он прыгнул в озеро ногами вперед, окатив всех, кто был на катере. — А теперь, — крикнул он, подтягиваясь к планширу, — давайте выпьем!
Вернувшись в ангар, где ликующая орда соотечественников снова залила логийским его, М-5 и себя самих, Брим с удовольствием осознал, что вторую ночь подряд вызывает переполох в Рудольфе — и второе событие уже ни для кого не секрет!
Вскоре после этого стартовал Молдинг и уверенно занял второе место при внушительной скорости более 88М.
* * *
На следующее утро Брим занял место на возвышении под флагштоком победителей. Облаченный в синий флотский спортивный костюм, он услышал, как щелкнул и заплескался имперский флаг под свежим ветром с озера Гарца. Церемония не доставляла ему удовольствия. Его миг триумфа уже миновал прошлым вечером, когда он привел свой беспомощный М-5 к самой невероятной из побед. Праздник снова затянулся до утра, и теперь Бриму хотелось одного: тишины и покоя, предпочтительно в обществе Анны Романовой.
Он посмотрел на Тоби Молдинга, который в парадной форме стоял чуть пониже, под вторым флагштоком, и усмехнулся. Аристократ во всем, высокий и красивый Тоби выглядел как настоящий чемпион и щедро улыбался репортерам, облепившим подножие пьедестала. Благодарение Вселенной, подумал Брим, что хоть один имперский пилот имеет подобающий вид.
Справа, на самой низкой ступени под флагом Лиги, стояла Гренер. В Контролерской форме без всяких регалий, она смотрела прямо перед собой и не улыбалась. Лига считала всякое место, кроме первого, полным поражением.
Брим проторчал на пьедестале почти полметацикла, пока репортеры не наснимались вдоволь. Тогда он потихоньку улизнул и целый метацикл просидел на скамейке у озера. Анна тем временем бросала крошки шумным водоплавающим птицам. Это была высшая точка его дня — особенно когда ветерок дал ему возможность обозреть во всей красе ее стройные ноги.
Но служащий посольства выследил их слишком скоро, и началась череда вечеринок и приемов, в результате которой Брим с Романовой отправились на разных лайнерах в противоположные концы Империи. Он иронически признал, что Ханна Нотром, сама того не ведая, оказалась права: он дорогой ценой заплатил за Кубок Митчелла!
* * *
Украшенный патриотическими эмблемами в честь выдающейся национальной победы. Военный Мемориал Авалона был буквально набит имперской аристократией. Многие из присутствующих откровенно игнорировали Имперское Звездное Общество, пока Вилф Брим не привез домой первый Кубок Митчелла. Карескриец, еще недавно презираемый за свое низкое происхождение, теперь стал почетным членом Общества наряду с самыми богатыми и могущественными лицами Империи. В вечернем костюме он восседал за столом инженеров, прямо напротив того, за которым сидел принц Онрад. Слева от Брима в качестве его гостьи сидела Анна Романова в платье цвета абрикоса с глубоким вырезом и оглядывала карими глазами зал с любопытством посетительницы зоопарка. Еще за инженерным столом находились Ник Урсис, доктор Бородов, Марк Валентин, его жена Шери и разные научные светила, известные не только Обществу, но и всей Империи.
Пышный банкет завершился, и даже бесконечная церемония награждения стала потихоньку продвигаться к финальной стадии, к заключительной речи Онрада. Брим тоже, неожиданно для себя, получил пару наград, и в глазах Романовой вспыхнула гордость за него. Теперь он не мог дождаться конца праздника, надеясь хоть на несколько метациклов ускользнуть куда-нибудь со своей прелестной спутницей. Видит Вселенная, он долго ждал такой возможности.
