Какая-то явно голодная тварь голосила среди бескрайних болот. Миф о том, что Сфера необитаема, не выдерживал критики. Здесь сохранились не только растительные, но и животные формы древней жизни. Они приспособились к изменившимся климатическим условиям, одичали, образовали новые пищевые цепочки…
Во тьме что-то шевелилось.
Рохан слышал скребущие звуки, они приближались, а он по-прежнему ощущал себя совершенно беспомощным. Поврежденная экипировка превратилась из средства защиты в бесполезный груз, от потери крови шумело в ушах.
Обреченные мысли скользили в сознании. Максимум, что он мог, – это скрипеть зубами, в невыносимом ожидании, пока неведомая тварь наберется смелости подойти ближе. Сразу меня не сожрут, бронескафандр, пусть и поврежденный, все же серьезное препятствие для хищников.
Из тьмы появился смутно очерченный силуэт какой-то мелкой твари.
Рохан присмотрелся и понял, что бредит.
Он ожидал появления какой-то злобной, пусть и не очень крупной жизненной формы, а вместо этого контуженное сознание соткало образ сервоприводной игрушки – той самой, что таскал в подсумке Райбек.
Игра больного воображения Рохану совершенно не понравилась, он сделал усилие, желая отогнать неуместный ирреальный образ, но ничего не вышло.
«Ослик-то каким образом тут оказался?»
– У меня, между прочим, есть имя, – раздался в ответ на его мысль ворчливый голос. – Райбек называет меня Позитивом.
«Ну, приплыли, – с раздражением подумал Рохан. – Мало того, что валяюсь полуживой неизвестно где, да еще и грезится всякая чушь…»
– Вежливости тебя никто не учил, да? – возмутился Позитив. – Я тут, понимаешь, изо всех сил спешу на помощь…
Полный бред… Рохан от бессилия зажмурился.
– Ладно, – как ни в чем не бывало, философски произнес игрушечный ослик. – Обойдусь. Можешь считать меня игрой воображения. Как себя чувствуешь?
– Паршиво… – машинально прошептал Рохан.
– Ну, уж потерпи, – шелест сервомоторов звучал все ближе. Затем раздался скрежет. – Броню-то тебе изрядно покорежило. И крови целая лужа.
Диспейсер ощутил, как по гермошлему карабкается этот странный серв…
– Ты что вообще такое? – сипло выдавил он, уже не пытаясь списать происходящее на галлюцинации.
– Не «что», а «кто», – поправил его Позитив. – Я – искусственный интеллект. Очень древний, между прочим.
Рохан стоически промолчал.
Он решительно не понимал, чем в его положении может помочь сервоприводный ослик, будь он хоть сто раз искусственным интеллектом.
– Сейчас мы тебя подлатаем, будешь как новенький, – вновь раздался бодрый голос, сопровождаемый ноющим звуком. Видимо, из корпуса игрушки выдвинулся технический манипулятор. – Пара пустяков. Перебиты цепи питания. – Рохан услышал щелчок. – Я подам питание в обход поврежденных энерговодов. Ты только лежи смирно, договорились?
Не дождавшись ответа, Позитив продолжал действовать. Он достаточно быстро и умело справился с незначительными повреждениями, и Рохан окончательно убедился все происходящее – не игра его воображения. По крайней мере, включившаяся система поддержания жизни отработала вполне адекватно: он ощутил покалывание в области шеи, на треснувшем проекционном забрале шлема промелькнул код критической ошибки, а затем вдруг отступила боль, голова вновь закружилась, но теперь уже от резкого воздействия введенных препаратов.
* * *
Во второй раз Рохан пришел в сознание уже на рассвете.
Тень от орбитальной плиты еще скользила по болотам, вокруг клубился утренний туман.
Он с трудом вспомнил все случившееся накануне, вздрогнул, но боли не почувствовал.
Мысленное соединение с системой боевого скафандра не работало, мнемонический интерфейс отключился, он попробовал пошевелиться, проверяя вторичные цепи управления, и механическая оболочка вдруг отреагировала на слабое напряжение мышц, усиливая его.
Раздался скрежет, поврежденные сегменты брони задевали друг о друга, затрудняя движение, но Рохану все же удалось привстать, опираясь на руку, и повернуть голову, осматриваясь, благо треснувшее проекционное забрало шлема не мешало обзору.
Игрушечный ослик находился поблизости. Он стоял на краю оплавленного выступа и сканировал окрестности.
– Позитив? – неуверенно произнес Рохан.
Ослик обернулся.
Его задорная улыбка действительно излучала оптимизм.
– Очнулся?
Рохан сел, привалился спиной к стене, коснулся сенсора, поднимающего бесполезное теперь забрало шлема, вдохнул влажный горьковатый воздух.
Жив…
– Спасибо, – едва шевельнув губами, тихо произнес диспейсер. – Ты действительно искусственный интеллект?
– Представь, да. – Позитив принял важный вид. – Знаю, тебе не очень в это верится, верно?
Рохан с трудом кивнул.
– Проехали этот вопрос… Где остальные? Что произошло, пока я валялся без сознания?
– Кригана, Дениэла и Грабова захватили инсекты.
– Они живы?
– Да.
– Уже легче. А что с нашими истребителями?
– Инсекты их поднимают со дна болот. Транспорт они обшарили, конфисковали планетарный вездеход.
– Далеко до их лагеря?
– Километров пять отсюда.
– А что с Данилой?
– Не знаю. Не видел. Метка его импланта не сканируется.
Диспейсер прислушался к своим ощущениям. Боль отступила, головокружение и слабость не в счет. Общая ситуация выглядела – хуже некуда. Один шанс из миллиона, что удастся незамеченным пробраться в лагерь инсектов и освободить пленников.
Рохана напрягала оптимистичная улыбка ослика. Он не понимал, почему древняя игрушка вызывает у него такую настороженность.
– Реактивы при тебе?
Диспейсер сначала не понял, о чем идет речь, затем все же кивнул, вспомнив о веществах, которые, по словам Райбека, растворяют материал, выделяемый инсектами.
– В таком случае, открывай подсумок, – произнес Позитив. – Пешком мне за тобой не успеть, – пояснил он.
* * *
Хош ни на секунду не усомнился в принятом решении.
Он вновь чувствовал себя спокойно, уверенно, перед ним стояла ясная цель, придающая особый смысл каждому совершенному поступку.
Исчезла неопределенность. Он провел два мнемонических допроса, при содействии древних существ усвоил огромные объемы новой информации, некоторое время посвятил реорганизации перешедших в его подчинение боевых особей, подвергнув их заранее продуманным трансформациям.
После отключения энергопитания древнего портала его возрожденная Семья находилась в безопасности, и Хош наконец получил возможность сосредоточиться на иных задачах. Он вырастил пять мнемонических клонов, одного возвел в ранг Главы Семьи, перепоручив ему заботу о потомстве, второго отправил руководить работами по восстановлению космических кораблей, остальных пока оставил в резерве.
