— Здравствуй, Рогман… — Ее голос прозвучал с неожиданной глубиной, выдавая больше чувств, чем он мог предполагать за этим непонятным ему пока существом.
— Что ты сделала со мной? — спросил он, пытливо вглядываясь в ее черты.
— Я отделила твой разум от умирающего тела, — спокойно призналась она.
— Где я нахожусь?
— Мне трудно объяснить тебе это… — Кимпс подошла ближе, так же пытливо, настороженно вглядываясь в Рогмана, хотя он не мог с уверенностью сказать, обладает ли сейчас чертами лица или каким-нибудь сотканным все из того же серого тумана телом? Взгляд под ноги не давал ему ничего, кроме созерцания клубящейся, переливающейся искрами статики серой субстанции.
В его сознании вновь всколыхнулись злые, раздраженные мысли, и он тут же увидел, как в ответ зеркально исказились черты Кимпс.
Это походило на гримасу боли, судорогу, изломавшую черты ее лица.
— Осторожнее, Рогман… — умоляюще предупредила Кимпс. — Ты разрушишь меня…
— Почему?
— Мне некуда оказалось поместить твой разум… — призналась она. — Ты сейчас находишься… в некотором роде ты присутствуешь во мне… Мы с тобой находимся на одном виртуальном носителе…
— Я не понимаю!
— Я знаю… Потерпи… Я должна очень многое тебе объяснить. Но я не могла поступить иначе, понимаешь?! — Казалось, что из глаз Кимпс сейчас брызнут слезы. — Прошу тебя, не злись…
— Хорошо… — Рогман действительно постарался взять себя в руки. — Но меня очень сильно волнуют две вещи!.. — тут же предупредил он. — Я беспокоюсь за Бриана и очень хочу знать — я умер или нет?!
— За Бриана не волнуйся… — мягко ответила ему Кимпс. — Он сейчас уснул. Ему просто жизненно необходим отдых. А что касается тебя, ты не умер.
— Как я могу об этом знать?
— Ты мыслишь. Чувствуешь. Следовательно — ты существуешь.
В первый момент данное утверждение обескуражило Рогмана.
«Я мыслю… следовательно — существую?!»
Требовалась изрядная доля логики, чтобы принять это хотя бы к обсуждению.
Голова Рогмана кружилась. Ему только что был объявлен приговор… или же наоборот — даровано помилование?
Дилемма казалась неразрешимой.
Он не мог существовать в виде серого клубящегося облака. Теперь, когда он узнал часть правды, серая субстанция вдруг принялась давить на психику.
Потеря физического тела казалась совершенно невосполнимой, хотя Кимпс вовсе не настаивала на том, что под колпаком стеклянного саркофага лежит труп.
Внезапно серая масса вокруг Рогмана пришла в стремительное движение. Очевидно, Кимпс воспринимала его состояние и пыталась помочь.
Прямо на его глазах из сумрака сформировались стены, сводчатый потолок, исполинские Алтари, укрытые слоями пыли, и блайтер вполне реально ощутил, что сидит в кресле возле одного из них.
Серая мгла больше не задерживала его взгляд. Он потрясенно уставился на свою руку, и даже след в пыли остался в том месте, где он инстинктивно вцепился в скошенную панель Алтаря своей пятерней.
Несколько долгих, тягучих минут он сидел, не в силах совладать со вторым обрушившимся на него потрясением.
Только что ему было сказано, что тело отсутствует, и вот пожалуйста — он сидит, машинально рисуя вытянутым пальцем правой руки замысловатые узоры в наслоениях древнего праха… Как это объяснить?! Кимпс солгала ему, или же это НЕ ЕГО ТЕЛО?
Она отчего-то не появлялась, хотя ясно дала понять, что находится рядом. Как подозревал Рогман, они были связаны намного теснее, чем он мог предположить.
В конце концов, если верить словам Бриана, то именно Кимпс, появившись в последний момент буквально из воздуха, каким-то чудом вырвала его из лап смерти. Выходит, что она в очередной раз спасла его, а он причиняет ей муки своим недоверием…
— Кимпс, ты испытываешь боль? Тебе плохо? — спросил он, обращаясь в никуда. Рогман был уверен, что она слышит его.
Ответ пришел не сразу. Прошло некоторое время, прежде чем в центре зала возник призрачный силуэт.
— Я боюсь, Рогман… — призналась она, приближаясь к креслу.
Невесомая поступь призрака не потревожила ни одной пылинки. На сером ковре забвения не оставалось следов от ее легкой походки. «Она всеми силами пытается подчеркнуть мою материальность, сама при этом оставаясь призраком…» — такая мысль не принесла Рогману удовольствия — ведь он видел, что окружающие предметы сформировались прямо на его глазах, все из того же серого тумана, а значит, его вещественность и даже нарисованный им в пыли замысловатый узор — все это лишь ложь во спасение.
Пока он предавался своим мрачным размышлениям, Кимпс, подойдя к креслу, присела на широкий подлокотник — такая близкая и в то же время совершенно неосязаемая…
«Протяни руку, и она пройдет сквозь воздух…» — невольно подумал Рогман.
Казалось бы, чего может бояться призрак, у которого нет и никогда не было тела, а значит, не было и связанных с ним физических страданий, инстинктов, страха…
— Я понимаю… — голос Рогмана прозвучал хрипло, натянуто. — Мир рушится, и ты боишься исчезнуть вместе с ним… умереть, да?
— Да. — Она склонилась к нему, стараясь заглянуть в глаза, и вдруг спросила: — Ты не понимаешь, как может умереть призрак, голос? Ты думаешь, что понятие «жизнь» присуще только телу? А что тело без мысли? Много ли оно осознает? Жизнь — это мысль. Не важно, в какую оболочку она заключена и чем стимулируется: электронным импульсом или электрохимической реакцией между нейронами мозга…
— Ты говоришь загадками! — с раздражением произнес Рогман. — Я почти ничего не понимаю, — признался он.
— Дело не в терминах… — Она отвернулась, посмотрев куда-то в сторону. — Ты человек. Ты превосходишь меня в понимании сути вещей. Ты только что сформулировал то, чего я не могла понять… Ты обозначил мой страх. Страх перед окончательным разрушением Мира. Я мечусь от системы к системе, от одного носителя к другому, но эта гонка со временем обречена на провал. Рано или поздно все кончится, потому что погибнет обветшалый Ковчег…
— Ковчег? — нахмурясь, переспросил Рогман. — Объясни мне, что такое Ковчег!
Он удивился, когда после его слов наступила тишина. Разве он просил о чем-то невероятном?» ЧТО ТАКОЕ КОВЧЕГ?» — этот вопрос присутствовал в нем с того самого момента, как Бриан зачитал ему вслух письмо, адресованное далекому предку воина.
— Я боюсь, Рогман… — после затянувшейся паузы созналась Кимпс. — Я думаю, что ты не выдержишь… — Она подняла глаза, посмотрев на него с виноватым, испуганным выражением.
