внезапно ударился в религию предков. Причём не для вида и чисто ради имиджа содержать городской приход Армянской православной церкви, а всерьёз, с жаром неофита и новообращённого фанатика. Для него клятва на кресте была очень серьёзной.
– Верю, и за человечка спасибо.
– Сам с ним решишь или помочь?
– Спасибо, сам. И раз уж это недоразумение мы, думаю, можем считать решили, я внимательно готов выслушать ваше предложение, Хорен Касарович.
Гость улыбнулся.
– А предложение моё следующее. Сожрут нас поодиночке. Я потому и полез в ваши совхозы и вообще на вашу делянку Андрей Викторович, потому что считайте нюх, но скоро крупные торговые сети за нас возьмутся всерьёз. Это сейчас они место застолбили и вроде про наш город забыли. Как только все какие могут деньги по двум столицам освоят и поделят, то вспомнят про регионы, и за нас уже всерьёз возьмутся.
– И что вы предлагаете?
– Пара лет у нас есть ещё, но надо начинать играть за одну команду. Я на днях предварительно говорил с Беловым и Салаховым, они тоже готовы присоединиться, если вы, Андрей Викторович, поддержите. Ваши и Белова сельхозпроизводство, мои магазины и логистика от Салахова. Подумайте.
– Благодарю за предложение. Если позволите, дайте мне несколько дней на размышление. У меня как раз сейчас идёт плановая оценка моих сельхозактивов. По итогам я смогу точно сказать, какие у меня возможности, и что уже я смогу в общий проект предложить. Если присоединяться – то надо выходить на обсуждение с конкретными предложениями от себя.
– Да, конечно. Вы совершенно правы. Буду ждать вашего ответа и ваших предложений.
Дальше пошёл вежливый ничего не значащий разговор двух солидных людей. Не приятелей, но давно знакомых, и потому имеющих какие-то общие темы. Закончив с десертом и кофе, Багдоян попрощался и ушёл. Медянский остался допивать свой кофе и размышлять. На самом деле он с самого начала для себя ответил: «Да». Ему неожиданное предложение было даже выгоднее, чем казалось со стороны. Хотя тот же Белов наверняка присоединился не из-за прогнозов Багдояна, а исключительно ради возможности уже сейчас и раньше других застолбить новый рынок сбыта – про грядущее расширение сети кафе он знал. Зато когда Медянский начнёт следующий этап экспансии, то как минимум с Новосибирской областью уже будет заложена отличная база. Готовые логистические схемы и склады, которые пока будут работать на магазины Багдояна, но главное – не придётся с нуля искать выходы на нужных людей и как договориться, чтобы на местный рынок пустили товары нового производителя из соседней области. Всё это сделает для своих магазинов хитрый армянин. Оставалось продумать, как не только выторговать себе условия получше сейчас, но и сделать так, чтобы не пришлось сильно делиться уже на следующем этапе с кафе.
Медянский как раз допил кофе и потянулся нажать кнопку вызова официанта предупредить, что уходит и ему больше ничего не надо, когда зазвонил телефон. На экране высветился номер главы Совета ведунов Омска и старейшины сильнейшего из городских кланов.
– Здравствуйте, Андрей Викторович. Это вас Егор Алексеевич беспокоит. Вам удобно говорить?
– Да, конечно. Слушаю.
– Появились некоторые новости по вашему вопросу, не могли бы мы встретиться?
– Я сейчас в «Бухаре», но думаю, здесь не самое удобное место для разговора.
– Согласен.
– Удобно вам будет, скажем, минут через сорок встретиться у меня в офисе? Или вам удобнее будет поговорить где-то ещё?
– В вашем офисе было бы идеально. Через сорок минут.
– Тогда я вас жду.
Собеседник повесил трубку, Медянский же чуть ли не минуту сидел, пытаясь успокоить бешено стучавшее сердце. Господин Евграфов звонить лично, а уж тем более приезжать в офис станет, только если новости и в самом деле очень важные.
Евграфов мужчиной был видным и обаятельным. Его красивое холеное лицо с превосходно расчёсанной золотистой бородой и спокойными голубыми глазами, смотревшими сквозь золотые очки, было неподвижно и непроницаемо, отчего он казался не человеком, а сыном какого-то языческого бога, который снизошёл до смертных, но всё равно выше повседневной суеты. Подобранный хорошим стилистом костюм дополнял облик. Причём в отличие от мошенника, работавшего с тёщей, здесь внешний вид подчёркивал не «у меня много денег и потому я это надел», а «у меня есть вкус и понимание красоты, и я могу себе позволить одеваться изящно». Образ получился идеальным и прекрасно подавлял собеседника. Было заметно, что проняло в том числе и закалённую визитами самых разных гостей секретаршу, когда она встречала гостя и провожала в кабинет.
Выдержка ведуну изменила лишь на миг, когда он заметил сидевшего в кабинете Дмитрия. То ли дело было в природной устойчивости, то ли бывший сапёр привык не бояться и верить исключительно тому, чего может пощупать сам, и эта вера его защищала, но воздействиям ведунов Дмитрий не поддавался. И в его присутствии Евграфов ощущал себя крайне неуютно. Но требовать прогнать не мог, ибо Дмитрий в их деле с самого начала был представлен как полноправный участник. Не наёмный работник, а друг и равный партнёр Медянского.
– Доброго дня ещё раз, Андрей Викторович. И вам здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.
– Здравствуйте.
– И вам доброго дня. Я смотрю, по вашему довольному виду, вы с хорошими новостями?
– Даже более. Совет рассмотрел вашу просьбу и принял её. Отныне никто в ближайший год не возьмёт никакого официального заказа против вашей дочери. Помимо этого, мораторий решено расширить и на вас, хотя, судя по вашему кабинету, с Аристархом Даниловичем о защите вы уже отдельно договорились. Мораторий касается не только постоянных жителей нашего города, но и приезжих.
