— Вы намерены отпустить их на свободу?
— Да.
— Когда?
— Не могу сказать.
— Их плен продлиться долго?
— Зависит от обстоятельств.
— От каких?
— Не могу сказать.
Тут я не выдержала и схватила Аню за горло.
— Теперь слушай меня внимательно, сука. У тебя какой-то тонкий, ситуационный психокод. Значит, тебе должно быть присуще чувство самосохранения. Сейчас ты мне скажешь, где вы держите отца. Если не можешь сказать прямо, то намекни. Иначе, клянусь всеми святыми, я задушу тебя. Ты поняла меня?
— Да.
Я крепче сдавила её горло.
— Говори! Приказываю тебе!
— Розовые слоники... — прохрипела она. — Голубые кролики...
Мысль о том, что у Ани начался бред, не успела оформиться в моей голове. В следующий момент перед глазами у меня потемнело, пол под моими ногами развёрзся, и я начала падать в бездну. Раздался громкий хлопок, от которого зазвенело в ушах...
Я висела в пустоте, не чувствуя своего тела... Хотя нет, тело я чувствовала — но не чувствовала его веса. В ушах продолжало звенеть. Моя рука прикоснулась к чему-то мягкому, тёплому... Я наконец сообразила раскрыть глаза и увидела перед собой Аню. Судя по выражению её лица, она находилась в наркотической полудрёме. Рядом с ней парили Валько и Олег.
Именно парили. Все мы парили в невесомости, а вокруг нас вращалась небольшая комната без какой-либо мебели, без окон и дверей, с голыми стенами и излучающим ровный белый свет потолком. То есть, конечно, это мы вращались посреди комнаты — но, как установил ещё в древности Эйнштейн, любое движение в природе относительно.
Также вместе с нами парило в невесомости несколько странных предметов. Один из них, самый крупный, сильно напоминал кусок дивана из гостиной Кузнецова. Того самого дивана, на котором ещё недавно сидели Валько, Олег и Аня. Другие предметы, поменьше, представляли собой клочки коврового покрытия и, по-видимому, куски строительного металлопластика.
Наши с Вальком взгляды встретились. Он что-то произнёс, однако из-за звона в ушах я ничего не разобрала. Олег неуклюже задрыгал руками и ногами, едва не угодив локтем мне в лицо. Я схватила его за плечи, притянула к себе и прокричала на ухо:
— Прекрати брыкаться!
Он расслышал и подчинился. Бледность его лица свидетельствовала о том, что от невесомости его слегка тошнит. А может, и не слегка.
Возникла слабая сила тяжести. Мы медленно опустились на пол, прекратив вращение. Гравитация постепенно возрастала. Я приняла сидячее положение и, судорожно сглотнув пару раз, добилась того, что звон в ушах стал значительно тише. А Валько прибегнул к более действенному средству — сунул пальцы в уши и энергично поковырял в них.
— Чёрт побери! — воскликнул он. — Это же телепортация!
— Ты так думаешь? — спросила я.
— А что ещё мне думать? Я точно не терял сознания. Даже глаз не закрывал. На секунду мелькнула темнота — и мы оказались здесь. А телепортация, по определению, есть мгновенное перемещение материальных объектов в пространстве.
— Я тоже не терял сознания, — произнёс Олег, с трудом поднимаясь с пола. — Мне стало плохо... мне и сейчас плохо, но я не отключался.
— А весь этот хлам, — Валько указал на кусок дивана и другие валявшиеся вокруг нас предметы, — мы прихватили с собой при телепортации.
Я встала на ноги и обошла комнату по периметру в поисках выхода. Ни намёка на дверь нигде не было. Скорее всего, отодвигалась целиком вся стена — но, увы, никаких кнопок для этого я не обнаружила.
Я опустилась на корточки над Аней Кореевой, отвесила ей несколько лёгких пощёчин, чтобы вывести её из дрёмы, а затем помогла ей сесть на то, что осталось от дивана.
— Где мы находимся?
— Не могу сказать.
— Как мы сюда попали?
— Не могу сказать.
Тут Валько остановил меня:
— Погоди, так ты ничего не добьёшься. Дай я попробую. — И он обратился к Ане: — Говорить мне только правду, ясно?
— Да.
— Нас кто-то принёс сюда во сне?
— Нет.
— Мы приехали на метро?
— Нет.
— Мы совершили гиперпереход?
— Нет.
— Мы телепортировались?
— Не могу сказать.
Ха, здорово! В контексте предыдущих вопросов, её последнее «не могу сказать» прозвучало как однозначное «да».
Валько достал из кармана брюк давешний приборчик с кнопками «П», «Л» и «Т».
— Мы телепортировались с помощью этого устройства?
— Нет.
— А для чего оно предназначено?
— Не могу сказать.
— И всё-таки, оно как-то связано с телепортацией?
— Не могу сказать.
— Чёрт! — выругалась я. — Как ты мог, Валько? Я же ясно велела отнести всё в холл.
— Извини, Рашель, — он покаянно опустил голову. — Я по рассеянности сунул его в карман. И забыл там.
— Врёшь! Ты ничего не делаешь по рассеянности. И ни о чём не забываешь. А теперь по твоей вине мы попали в эту мышеловку.
— Аня сказала, что прибор тут ни при чём.
— Но не отрицала связи между ним и телепортацией. Фактически она подтвердила её.
— Не спеши с выводами. Сейчас мы всё выясним... Аня, кнопка «Т» блокирует работу парализаторов?
— Нет.
— Блокирует работу лучевиков?
— Нет.
— Предотвращает возможность телепортации?
— Не могу сказать.
Валько повернулся ко мне:
— Вот тебе и вся связь. Этот прибор был призван помешать тебе воспользоваться оружием или телепортёром.
— Но у меня нет никакого телепортёра.
— А они считали иначе. Во всяком случае, допускали такую возможность. Поэтому наряду с «П» и «Л» было активно «Т».
— А ты деактивировал его!
— Да, тут я виноват, — не стал отрицать Валько. — Но разве мог я предвидеть такое? Ведь мы сняли с неё всё, что можно... Гм-м. Вот именно: всё, что можно. — Он снова перевёл взгляд на Аню: — Как ты совершила телепортацию?
— Не могу сказать.
— Это биологическое свойство твоего организма?
— Нет.
— Телепортация осуществляется с помощью специального устройства?
— Не могу сказать.
— Оно находится в твоём мозгу?
— Нет.
Последовал ещё ряд вопросов, пока мы наконец не выяснили, что устройство вмонтировано в её левую берцовую кость, а сработало оно от упоминания о розовых слониках и голубых кроликах.
Валько резюмировал:
— Так что ты виновата не меньше моего, Рашель. Ты потребовала от Ани намекнуть, где твой отец с Анн-Мари. Вот она и намекнула. Вскоре мы встретимся с ними — но, увы, в плену.
— Между прочим, за нами что-то никто не спешит, — отозвался Олег, который, слушая наш разговор, тем временем тщательно обследовал стены. — Похоже, наше появление прошло незамеченным. А значит, у нас ещё есть шанс... Аня, как нам отсюда выбраться?
