предложила Алекс.
Чтобы помочь своей подруге сделать разговор более убедительным Моника и Мэтт согласились придумать историю. Вся история сводились к тому, что вещи, находившиеся в этом ящике незаменимы для выступления Алекс и Мэтт. Подруга даже согласилась заменить Оливию в танцевальном номере, вспомнив, что ей очень хотелось прочувствовать то состояние, которое появляется у балерины после выступления. Ей хотелось проверить на себе правдивость киношных эмоций.
— Что ты сегодня устроила у Уэйна? — спросил ее Мэтт, прогуливаясь с ней.
— Хотела его проверить.
— Проверила?
— Если честно, то не смогла. Я не верю, что он людям желает зла. Он не монстр, — смущенно сказала она.
— Я так и подумал.
***
Три недели ожидания прошли тихо. Дни тянулись медленно, можно сказать, что компания скучала. В сводное от учебы время, собравшись в парке спортивного острова и, развалившись в креслах беседки, все думали о новом контакте с жителями подземелья. Будоражащее предвкушение приключений не давали скиснуть. Однажды в один из таких скучных дней у компании родился план.
В лаборатории Билла Мэтт отгородил себе угол и заполнил его своими инструментами, дройдами, приборами. Пока ждали возвращение Оливии, Мэтт придумал крохотные камеры, формой похожие на семечко с крючками и предложил их аккуратно нацепить на френч куратора и его помощника. Перемешав с настоящими семенами, они приготовились осуществить свою идею за завтраком в столовой спортивного факультета, где часто бывал Джон. Еще одну попытку мальчишки запланировали на вечер в оранжерее.
Уэйн с преподавателями открывали новую оранжерею с гибридами роз и георгинов.
Утром Алекс, Асаф и Моника сидели около окна и весело болтали о своем будущем, поглядывая на вход в столовую. Неожиданно утро принесло сюрприз и растерянность. Вариант такой ситуации они не обсуждали, и как поступить не знали.
Моника первая заметила на входе Джона в сопровождении двух девушек и парня с внушительными бицепсами. Следом шел Уэйн, положив руку на плечо худому парню со смуглой кожей. Они прошли к окошку и заняли свободный столик.
Моника толкнула локтем Асафа.
— Кто это?
— Это студенты из земного университета. Пробудут здесь до конца года, а потом опять улетят на Землю — в свой университет, — сказал Асаф.
— Почему их так опекают? Мы никого не обижаем здесь, — вздернув плечиком, спросила Моника, разглядывая новеньких.
— Можно попробовать прицепить камеры одновременно Джону и Уэйну, — предложила Алекс.
— Тогда с помощником куратора действуем по плану, а там как получится, — выдохнула Моника, не сводя взгляда с парня с бицепсами.
Девушки дождались, когда Джон отойдет в сторону.
Встав со своих мест, они разошлись в разные стороны. Алекс, делая вид, что рассматривает голографическое изображение книги у себя на ладони, со всего размаху врезалась помощнику куратора в бок, сзади на него налетела Моника, уронив при этом стакан с какао, обрызгав ему брюки. Пока та жутко извинялась и бегала за салфетками, Алекс достала из кармана круглую коробочку.
В ней лежали мини датчики, которые необходимо было прикрепить под френч и на брюки, инсценируя вместе с Моникой сожаление и внимание в неловкой ситуации.
Джон, стараясь отстраниться от действий девушки, резко повернулся, и Алекс от неожиданности выронила коробочку из рук. Если бы не ее выражение лица, никто бы не обратил на это внимания. Щеки залились краской, руки задрожали.
— Что это? — показывая на пол, спросил Джон.
— Я… это мое…
— Джон, я еще раз прошу прощения, — разворачивая его к себе, сказала Моника.
— Иди. Я сам. Спасибо.
— Что это? — обратился он снова к Алекс.
— Где?
На полу уже ничего не было. Алекс стояла, обнявшись с рыжеволосой девушкой, и виновато улыбалась ему, в отличие от своей соседки которая, просто пожирала Джона глазами. Он еще раз взглянул на пол и не в состоянии сдержать натиск внимания со стороны Моники и девушки, стоящей рядом с Алекс, выразил на своем лице гримасу недовольства, вернулся к куратору.
Тот вместе со студентами пил сок и весело о чем-то рассказывал, не обращая внимания на исчезновение своего помощника.
Джон, задумавшись, закусил губу и сел рядом с Уэйном. Его пальцы нервно стучали по столу, а брови то сходились к переносице, то снова взлетали кверху.
— Спасибо тебе, — обратилась Алекс к девушке.
— Это вот твое, — протянула она круглую коробочку.
— Ты с какого факультета?
— С химического.
— Он тебе нравится? — мотнув головой в сторону Джона, спросила Алекс.
— Да. Очень. А разве тебе нет?
— Джон ничего себе, но он не в моем вкусе, — пожала она плечами. — Я уже влюблена в двух парней. Точно еще не определилась, кто мне нравится больше из них, времени не хватает на все… Я бы на твоем месте вместо того, чтобы вздыхать и бегать за ним придумала что-нибудь такое интересное, — задрав глаза кверху и, прижав руки к сердцу, сказала Алекс, — еще раз спасибо, но мне пора, я пойду.
Она, не оглядываясь выбежала из столовой. Не обращая ни на кого внимания, Алекс рванула к вокзалу острова. Девушке она не солгала. Самые что ни наесть сильные чувства, мучили ее с самого первого дня прилета на Донум. Возможно, Мэттью догадывался по ее взгляду и отношениям к Уэйну, о чем-то, но виду не подавал, и она была ему благодарна за это. В одном старом романе Алекс прочитала письмо в объяснении в любви: «Наверное, ты испытываешь такие же чувства к своей Катрин, как я к тебе. Боль в груди при виде твоих глаз и то неудержимое чувство разрывает меня на части, когда я вижу тебя. Как бы я хотела, но не могу, броситься к тебе на шею и забыть про весь мир, забыть про себя. Я могла бы стать твоею рабой до конца своей жизни. Единственное что останавливает меня не сойти с ума от нахлынувшего наваждения — это мои картины» … «Можно забить свой день делами и не дать возможности мыслям о любви лести мне в голову. У меня столько дел и планы на будущее гораздо важнее, чем невзаимные чувства. Если бы от них была какая-нибудь польза», — думала она о нахлынувших на нее чувствах.
Алекс хорошо понимала причину того, почему тогда в комнате куратора, глядя на картину космоса, у нее не хватило смелости спросить. И вот опять промашка! Как сейчас объяснять мальчишкам, что у нее не получилось сделать элементарного, потому что в глубине души она считала придуманный план неверным. Плюхнувшись на сиденье поезда, ей очень захотелось уехать куда-нибудь подальше от самой себя. Она представила глаза Уэйна, обволакивающие теплом и добротой. Он никогда бы не смог сделать
