Не знаю, от чего так расстроена Серафима Андреевна в связи с вашим уходом. Я же больше ценю помощь, которую Вы оказывали в неофициальных задачах. И если Вы сочтете возможным для себя остаться нештатным сотрудником нашей компании, то… – Ян сделал паузу, чтобы разорвать логическую цепочку двух мыслей, но не настолько большую, чтобы совсем нивелировать причинно-следственную связь, что подчеркнул так же и интонацией. – Имейте в виду, что у Вас есть связи в довольно крупной, – зазвонил телефон, – транснациональной строительной компании, которая стала таковой не без Вашего участия, – договорил Ян и ответил на звонок. – Да, Виолетта. Да. Пускай войдут. – Шеф снова обратился в Ярику. – Ну, у Вас есть время обо всем подумать. А у меня сейчас будет совещание.
На совещании Яну доложили, сколько техники они могут сейчас освободить для сдачи в аренду, чтобы не нарушить свои сроки строительства.
***
«Долбанная работа, – ругался мысленно Герасим. – Нееет, работа водителем в парке директорских авто, конечно, не плохая, позволяет держать солидный внешний вид, а точнее заставляет. Даже направляют на специальные тренировки. Но если бы при этом была возможность нормально высыпаться!»
Он снова прикинул время. Это тянется уже года полтора. С тех пор, как нарисовался этот новый ночной управляющий гаражом – так гордо здесь назывался простой сторож.
«Не плохо устроился, этот Васили́с, – продолжал возмущаться Герасим, выгребая мусор с пассажирских сидений. – Васи́лис, Васили́с… И Наум спелся с этим Василием! Или наоборот! Как его смена, так… повадился брать машину шефа, зараза, для своих покатушек! Ну, и бери, езди сам! Нет, ему надо с водителем!
И шеф, вездесущий, всеполезный… укатил за город! На своей машине. Видимо, вообще полный бордель, что даже передо мной не захотел светиться.
А этот, конечно, не упустит момента! Тем более его смена! Закрыл гараж! И колеси до утра! Лекс и Герасим все равно железные!»
По завершении этого ночного веселья Василий попросил Герасима выбросить его дома, чтобы привести тело в порядок, но предусмотрительно отправил Герасима в гараж, чтобы тот привел в порядок технику.
Вернувшись в гараж, Герасим причесал, прилизал машину и блестящую оставил, не заметив, что одна из задних дверей не плотно прикрыта. В гараже тишина. До начала рабочего дня оставались уже скорее не часы, а минуты, смысла ехать домой не было, тем более и не на чем – общественный транспорт закрыт, а служебку он не решался бросать дома под окном.
Вышел в комнату персонала, плюхнулся на черный кожаный диван, слегка задев белый стол, и вздрогнул от неожиданного шелеста крыльев.
В одной из глубоковатых узких высоких оконных ниш, отделанных черной плиткой, но с белыми матовыми стеклами, ютились две маленькие птички, попавшие сюда, предположительно, через приоткрытую фрамугу вверху, по-хозяйски кем-то оставленную. Это были два волнистых попугая. Оба они были зеленоватого оттенка, контрастировавшего с окружающей черно-белой обстановкой.
Один из попугаев, видимо она, подчеркнуто напугано уткнулся носом в угол. Второй, получается защитник, как раз и гремел крыльями, после чего придвинулся ближе к подруге и внушительно нахохлился.
«Откуда они взялись, и сколько они налетали, прежде чем забиться сюда?» – подумал Герасим.
Он, не спеша, приблизился к птицам. У храброго уже хватало сил только на то, чтобы что-то вяло бубнить.
Герасим стал думать, что же с ними лучше сделать: «Выпустить в окно? Так они оттуда сами искали спасения. Оставить здесь? Не порядок. Клетка нужна! И объявления расклеить! Вдруг хозяева ищут?»
Он снова посмотрел на пернатых. Своим свойственным пташкам глуповатым видом они, казалось, ни о чем и не просили. Ни о чем конкретном. Но только о хорошем. О милости. «Покормить бы вас! – подумал Герасим и забегал глазами по комнате. – А у меня ничего и нет, – очередной беглый взгляд на птиц продолжил мысль, – впрочем, как и у вас. Только капля себя на двоих».
Он присел на диван, чтобы собраться с мыслями и все-таки что-то решить с попугаями, но сам не заметил, как отключился.
Наум примчался на работу ни свет ни заря.
– Срочные дела! – как он потом объяснился своему корешу Василию, успевшему оказаться вовремя на месте. Запыхавшийся Василий как раз только успел отдышаться. – Нужна машина…
Вошел Наум через гараж, где бросил свою машину, прямиком в дежурку, мимоходом оглядев свою служебную и обратив внимание на не плотную дверь.
Они вместе прошли в комнату персонала, Наум сказал, есть, мол, пять минут выпить кофе. Василий очень согласился. Кофе и ему был весьма кстати.
Здесь они увидели уснувшего Герасима.
– Это еще что? – надменно спросил Наум. – Это мне сейчас с ним ехать?
– Он вроде в порядке, – прищурившись, попытался обойти острые углы Василий.
– Куралесил что ли всю ночь? – продолжил Наум. – Да небось еще на служебной машине! – Тут в его голове еще всплыла дверь. – Стопроцентно! Даже двери не позакрывал. Сейчас мимо шел, обратил внимание.
– Ну, в гараже же. Не страшно, – снова сделал робкую попытку замять тему Василий.
– Не, ну, мы знаем, что водители иногда берут машины пофорсить…
– Я проверю по журналам, когда он заехал. Ключи не сданы, кажется.
– Да это мы по распечаткам навигатора проверим. Точнее будет. Но чтобы так вот на утро вхлам!? – сильнее прежнего возмутился Наум. – Это же он так может и на улице бросить машину не закрытую. А ты знаешь, сколько она стоит? А сколько стоит то, что в нее напичкано? Рассчитать его нужно нахрен!
В голове Василия строились какие-то мысли, но с таким трудом, что так и не успевали воплощаться в аргументы.
Герасим, подремав не более двух часов, от голосов сразу проснулся, но слушал дифирамбы в свой адрес молча. Он смущенно поздоровался с присутствующими, тоже налил себе кофе и присел за другой стол, механически похлопав себя по карманам, убедившись, что ключи на месте.
– А что, Герасим? Как ночь прошла? – разродился прямо таки сочувствием Наум.
Герасим еще приходил в себя.
– Нормально все. Просто задержался, машину мыл, домой уже не на чем было ехать.
– Ага, я и вижу. Двери все нараспашку!
Фраза глубоко не врезалась в утреннее сознание Герасима, наткнувшись на убедительную подсознательную уверенность, что он проверял машину, все было в порядке. Он не ответил. Это, однако, только усилило подозрения Наума в том, что колесил Герасим ночью добро.
– Надо кончать с этим беспределом, – шепнул он своему компаньону. – Поразбивают еще нахрен служебные машины. Вот уж, думаю, Ян Константинович добрым словом никого не помянет по такому случаю.
Василий что-то невнятное поддакнул.
– Уволю его от греха подальше, наверное, – заключил Наум. –
