В ушах у него звенело, он слышал крики, глухие удары, торопливые шаги
— полнейший хаос. И непрерывное щебетание парализаторов. Послышался голос: «Вот он! Прикончите его!» — и другой, высокий и хриплый: «Ага! Задел! Он твой!» — В палубу ударил еще один заряд.
Тело великана давило на Майлза, но если бы он весил килограммов на пятьдесят больше, было бы еще лучше. Неудивительно, что расчетливая Кавилло не пожалела двадцати тысяч бетанских долларов, чтобы раздобыть защитный костюм. Из всех видов оружия, с которыми ему приходилось сталкиваться, нейробластер был самым страшным. Одна мысль о скользящем попадании в голову, которое не убивает, но отнимает разум, обрекает на растительное существование, была для Майлза кошмаром. Разум — единственное, что есть у него. Без разума…
Он услышал рядом треск бластера, повернул голову и закричал:
— Парализаторы! Он мне нужен живой! Для допроса!
Теперь надо выбраться из-под мертвого и присоединиться к схватке. Но если мишенью для убийцы служил именно он — а иначе зачем было тратить заряды на труп? — двигаться нельзя. И Майлз съежился, пытаясь превратиться в горошину.
Внезапно перестрелка прекратилась. Кто-то встал возле Майлза на колени и попытался стащить с него тело. Майлз не сразу понял, что должен разжать пальцы и отпустить куртку сержанта, в которую вцепился мертвой хваткой. Пальцы разжались с трудом.
Над ним нависло бледное лицо Торна.
— Вы в порядке, адмирал?
— Вроде бы, — тяжело дыша, ответил Майлз.
— Он целился в вас, — сообщил Торн. — Именно в вас!
— Я это заметил, — ответил Майлз. Губы у него прыгали, тело сотрясала крупная дрожь. — Я только слегка поджарился. — Торн помог ему сесть. Майлз взглянул на свои дергающиеся руки и с каким-то болезненным изумлением коснулся лежащего рядом с ним тела. «Каждый оставшийся мне день жизни будет подарен тобою». А я даже не знаю твоего имени. — Твой сержант… Как его звали?
— Коллинз.
— Коллинз. Спасибо.
— Настоящий человек.
— Я видел.
Подоспевший Оссер выглядел обеспокоенным:
— Адмирал Нейсмит, поверьте, это не моя работа.
— Неужели? — Майлз подмигнул ему. — Помогите мне подняться, Бел… — Вероятно, этого делать не стоило: ноги у Майлза так дрожали, что Торну пришлось поддерживать его. Элен — что с ней? Она была без оружия…
Он увидел ее живой и невредимой в компании другой наемницы. Женщины волокли к нему человека в темно-синей форме офицера Аслунда. Элен тянула за одну ногу, ее напарница — за другую, руки террориста безжизненно волочились по палубе. Оглушен? Мертв? Подобно львицам, притащившим детенышам добычу, женщины бросили свою ношу, и человек с глухим стуком свалился у ног Майлза. Генерал Метцов! Что вы здесь делаете?
— Вы знаете этого человека? — спросил Оссер у подбежавшего к ним аслундского офицера. — Он из ваших?
— Нет… — Аслундец опустился на колени, проверяя документы у стрелявшего. — Бумаги в порядке.
— Он мог убить меня и убежать, — волнуясь, сказала Элен, — но продолжал стрелять в тебя. Хорошо сделал, что не вылез.
Триумф ума или слабость нервов?
— Да, наверное.
Майлз сделал еще одну попытку стоять самостоятельно, но сдался и повис на Торне.
— Надеюсь, он жив?
— Просто оглушен, — ответила Элен, показывая на свой парализатор. Должно быть, когда все началось, какой-то умный человек вернул ей его. — По-моему, у него сломана кисть.
— Но кто же это? — в голосе Оссера звучало искреннее непонимание.
— Что ж, адмирал, — усмехнулся Майлз, — я обещал дать вам информации больше, чем ваша разведка соберет за месяц. Позвольте представить, — для пущей важности он сделал жест, каким официант снимает крышку с серебряного блюда, но движение приняли, кажется, за очередной спазм. — Генерал Метцов. Заместитель командующего «Бродягами Рэндола».
— С каких это пор офицеры высшего командного состава лично занимаются покушениями?
— Прошу прощения, этот человек был заместителем командующего три дня назад. Но с тех пор могли случиться перемены. Он прекрасно осведомлен о планах Кавилло. Сдается мне, ему не миновать встречи с пневмошприцем в нашем присутствии.
Оссер выглядел озадаченным.
— Неужели вы ждали этого?
— А для чего еще, вы думаете, я слонялся по станции? — небрежно ответил Майлз. «Должно быть, все это время Метцов пытался улучить момент. Кажется, меня сейчас вырвет. Что я продемонстрировал этим — ум или глупость?» У Оссера был такой вид, будто он тоже пытается найти ответ на этот вопрос.
Майлз смотрел на лежащего без сознания Метцова и размышлял. Был ли Метцов послан Кавилло или покушение — его личная инициатива? А если это все же инициатива Кавилло, на что она рассчитывала? И нет ли где-нибудь поблизости убийцы, страхующего Метцова? И кто в таком случае является его целью: Метцов в случае успеха или Майлз в случае неудачи? Или оба?
Прибыла команда медиков.
— Отведите меня в лазарет, — тихо попросил Майлз. — Пока не очнулся мой старый приятель.
— Да, вам это не помешает, — сказал Оссер, покачав головой с выражением, напоминающим, как это ни странно, сочувствие.
— Пленника нужно как следует охранять. Я не уверен, что его задержание входило в сценарий.
— Будет исполнено, — растерянно согласился Оссер.
И, поддерживаемый с двух сторон Торном и Элен, Майлз заковылял к люку «Триумфа».
Майлз, все еще сотрясаемый дрожью, сидел на скамье в стеклянном кубе, используемом в лазарете «Триумфа» в качестве изолятора, и наблюдал, как Элен силовым шнуром привязывает Метцова к стулу. Если бы допрос, к которому они собирались приступить, не грозил столь опасными осложнениями, такая перемена ролей доставила бы Майлзу удовольствие. Но Элен снова была без оружия, а за звуконепроницаемой прозрачной дверью стояли два вооруженных парализаторами охранника, время от времени заглядывая внутрь. Майлзу понадобилось все его красноречие, чтобы ограничить число присутствующих на первом допросе тремя людьми — им самим, Оссером и Элен.
— Может ли этот человек сообщить что-нибудь ценное? — недоверчиво поинтересовался Оссер. — Раз его послали на убийство…
— Информация будет настолько ценной, что вам стоит призадуматься, прежде, чем огласить ее, — ответил Майлз. — А запись останется у вас в любом случае.
Метцов выглядел больным и безучастно сидел, не произнося ни слова. Болезненный вид можно было приписать действию парализатора, но молчание не могло помочь Метцову, и все это знали. В порядке своеобразной любезности его не донимали вопросами до инъекции.
Оссер хмуро посмотрел на Майлза.
