Батареи пучково-лучевых «химер» и шрапнельные орудия «вера» послали навстречу назойливым преследователям тучи свинцовых шариков и пучки высокоэнергичных протонов. Не зрелищно, но зато эффективно.
Один «сапсан» разлетелся на кусочки. За ним второй, а следом третий. «Забияку» поддержали транспорты, и когда истребители потеряли полтора десятка товарищей, они отвернули.
«Хух-х! — я выдохнул. — Пронесло!»
Да, мы выскочили, а вот «аргонавтам» пришлось нелегко. Ветераны 2-й бригады линейных кораблей вояками были превосходными, и ради своего любимого отца-командира Андрея Харфагера они могли выступить против любого противника. Поэтому линейные крейсера сражались, словно в реальном бою, жестко и не отступая. Однако ребята Гамильтона тоже профессионалы, и «аргонавты» понимали, что они делают, ради чего рискуют и кого спасают, так что рубилово на орбите вышло жестокое. Тяжелые болванки из разгонных орудий «орк» вылетали одна за другой. Термоядерные ракеты «гур», высокоскоростные торпеды, пучки высокоэнергичных энергий, шрапнель, снаряды и лазеры. В ход пошло все, и «аргонавты» имели шанс на победу, ведь их больше и они находились в более выгодной позиции. Но на стороне 2-й бригады, без «Владимира Скороходова», который так и не смог выбраться на орбиту, были истребители и наземные батареи ПКО. И все, что могли сделать «аргонавты», задержать мятежников, повредить их корабли и отступить.
В общем, все очевидно. Хочешь выжить? Тогда дерись или выкидывай белый флаг. Однако для меня схватка на орбите Ярги осталась позади, и я был доволен тем, что моему фрегату не приходится участвовать в сражении, в коем нам даже «Пелена» не помогла. А мне погибать не хотелось. Хм! Даже ради императора, за лечение которого взялся квалифицированный медтехник Пабло Бриан. Поэтому я следил за выводами нашего БИУСа, который анализировал происходящий бой и одновременно с этим голосом дублировал данные, сохранял спокойствие и думал.
— Линейный крейсер «Эдмунд Розенберг» получил повреждения. Прямое попадание в ходовой мостик! Корабль выходит из боя!
«Отлично! Первый успех парней Гамильтона», — отметил я.
— Эсминец «Сак» принял на себя основной удар противокорабельных ракет наземного базирования. Шесть попаданий. Эсминец разваливается.
«Жаль Эрмана с его ребятами, — я вспомнил добродушное лицо командира эсминца „Сак“. — Достойные люди… Были»…
— Потери истребителей «сапсан» семнадцать единиц, в основном от зенитной артиллерии «Елизара Кларка».
«Если выживем и вернемся, надо будет узнать, откуда у Харфагеров поддержка истребителей. Впрочем, это не моя забота, а императора. Пусть сам со своими подданными и старшими детьми разбирается».
— «Иоганн Красс» получил две ракеты в правый борт. Корабль выходит из боя и посылает сигнал «мэйдэй». Он сдается.
«Еще один „аргонавт“ минус. Жаль».
— Линейный крейсер «Юрко Димитров» потерял ход.
«Очень хорошо. У Гамильтона остается единственный серьезный противник».
— Крейсер «Джунгар» получил несколько попаданий в двигательный отсек и потерял ход. Сдается.
«Итак, у Догоняя три корабля».
— Линейный крейсер «Елизар Кларк» сдается. Повреждений нет.
«Капитан первого ранга Саблин по какой-то причине решил покинуть эскадру „Арго“. Плохо».
— Линейный крейсер «Марий Шунт» отступает. Корабли эскадры «Арго» вышли на курс «Забияки» и начинают разгон.
«Вот и конец боя. Теперь бы еще уйти спокойно».
Было, я хотел поговорить с Гамильтоном. Однако не успел, так как пришел вызов из медотсека и я услышал голос Бриана, который был очень взволнован:
— Тор, это Пабло! У нас проблема! Требуется твое вмешательство! Срочно!
Я покинул кресло, кивнул командиру «Забияки» — ты за старшего, и выскочил в коридор. Медотсек находился неподалеку. Поэтому на месте я оказался спустя минуту. И что же я здесь увидел?
Тесное помещение медотсека было заполнено людьми. В углу Пабло Бриан, в руке которого пистолет, и вместе с ним два абордажира из группы Дымова. Рядом с саркофагом, в котором «отдыхал» Серый Лев, находился насупленный Александр Маноцкий, а из-за его спины выглядывал настороженный Алекс Кроуфорд. А напротив моих людей, потрясая штурмовым автоматом, широко расставив ноги, стоял разгневанный командир имперских телохранителей Эд Ракитин, который орал, словно потерпевший, и явно был не адекватен:
— Повтори! Повтори, что ты сказал, крыса! Ты хоть понимаешь, что ты мелешь своим языком!? Идиот! Я тебя сейчас пристрелю! Скотина! Тупорез малолетний! Ничего не понимаешь! Говнюк! И зачем я поддался на уговоры Гамильтона!?
— Что здесь происходит!? — я остановился за спиной командира ОТ.
Ракитин, этот преданный Серому Льву, словно пес, суровый вояка, резко обернулся. После чего он смерил меня презрительным взглядом и сказал:
— Строгов, у тебя не медтехник, а недоучившийся баран. Он не может вылечить императора.
— Это так? — я посмотрел на Бриана.
Пабло покачал головой:
— Я этого не говорил. Просто меня не так поняли.
— Ах ты, шнырь! Все мы поняли! — Начальник ОТ вновь повернулся к Пабло, быстро передернул затвор штурмового «марлина» и прокричал: — Завалю!
Капитан был готов выстрелить, а я не мог этого допустить. Он, конечно, личность легендарная, особа приближенная к императору, большой авторитет и так далее, но все это в прошлом. Сейчас Ракитин на моем корабле и только я могу здесь стрелять. Поэтому я действовал по наитию.
Шаг вперед и мой кулак опустился на затылок главного имперского бодигарда, который пошатнулся. Один из бойцов Дымова в этот момент выхватил из ослабевших рук Ракитина оружие, а я обхватил горло неубиваемого капитана левым локтем и слегка его придушил. Маноцкий и Кроуфорд по-прежнему оставались в стороне, а рядовых телохранителей в помещение медотсека не пропустил внешний пост, так что помочь начальнику ОТ было некому. И как только потерявший сознание Ракитин осел на пол, я снова обратился к Пабло:
— Докладывай.
Бриан прошел к пульту управления регенератором, который был подключен к саркофагу, проверил показания на мониторе и выдохнул:
— У императора прионная вирусная инфекция Т-21.
— Мне это ни о чем не говорит, — я поморщился. — Давай подробнее.
Пабло помедлил, собрался с мыслями и продолжил:
— Прионы это белки с третичной структурой, аномалия, которая не содержит нуклеиновых кислот. Они поражают головной мозг и нервные ткани млекопитающих. При этом прионы не являются живыми, это мертвые белки. Однако они размножаются за счет живых и здоровых клеток. То есть тот человек, который подстроил болезнь императора, подсадил ему в голову сразу несколько колоний прионов класса Т-21 и Серый Лев впал в кому. Вылечить его можно, но сделать это будет весьма трудно. Прионы чрезвычайно устойчивы к лекарствам, химическим и физическим агентам, они накапливаются в пораженной ткани головного мозга, и уничтожить их даже с регенератором весьма проблематично. Я с этим справлюсь. Однако есть проблема, про которую я сказал Ракитину.
