Наутро Чан Кай-Ши сдержал слово и дал солдатам проводника. Знающим дорогу до «каменной реки» оказался всё тот же охотник Ли Хай Су. Для него было большой честью отправиться с почётными гостями старосты в далёкий путь.
Несмотря на ранний час в деревне никто не спал. Все хотели проститься с освободителями и просто хорошими парнями. Крестьяне принесли с собой свежей воды, фруктов, вяленого мяса и рисовых лепёшек. Каждый хотел, чтобы взяли его продукты, а потому набралось несколько полных мешков.
— Ну вот, Мэтью, и тебе работа нашлась. Понесёшь мешки с провизией, — прошептал Стивен, пока Герхард, улыбаясь, принимал гостинцы.
Последними к солдатам подошли стройные красавицы и повесили им на шеи гирлянды из цветов. Следуя обычаю, гости расцеловали дарительниц. У той, что приняла поцелуи Стивена щёки окрасились румянцем, а тёмные глаза набухли влагой.
Жители уже давно разошлись по делам, а она всё стояла на границе деревни, глядя в поглотившие солдат джунгли. Слёзы катились по бархатистым щекам, падали на грудь, расплывались пятнышками на праздничной рубахе. Наконец она робко подняла руку, чуть заметно пошевелила пальчиками, навсегда прощаясь с тем, кто разбил её сердце.
Ли Хай Су на самом деле оказался лучшим из лучших. В кожаной одежде, с луком за спиной и кривым ножом в руках он разительно отличался от других крестьян. По всему было видно, он большую часть жизни проводил в лесу. Здесь Ли чувствовал себя как дома. Казалось, не будь с ним солдат, он бы полностью растворился в джунглях, слился с ними, умчался как ветер, не касаясь земли мягкими подошвами обуви.
В общем-то проводник так и делал. Он исчезал как призрак и также неожиданно появлялся, показывал дорогу и скрывался в неизвестном направлении. При этом солдаты шли как на прогулке. Если перед ними возникала стена из лиан — в ней оказывался аккуратный проход, перегораживали дорогу заросли — шаг в сторону и узкая просека позволяла спокойно пересечь преграду.
Похоже, охотник мог одновременно находиться в нескольких местах. Другого объяснения чудесам беспрепятственного путешествия через джунгли у солдат просто не нашлось. Или он вёл их по заранее заготовленным тропам, или обладал какими-то мистическими способностями.
Ближе к вечеру третьего дня пути солдаты услышали раскатистый шум. Ли Хай Су в очередной раз материализовался из джунглей, протянул руку в сторону кустов, откуда доносился рокот:
— Я туда не пойду. Там железные монстры, они постоянно ворчат и отравляют воздух. Я останусь здесь, посмотрю, как вы спускаетесь к каменной реке, а потом вернусь в деревню.
Стивен пожал его руку:
— Спасибо, ты нам очень помог. Не провожай нас, возвращайся домой, ты и так потратил много времени.
Охотник скрестил руки на груди, поклонился. Он только хотел скрыться в джунглях, как Стивен остановил его:
— Подожди.
На глазах Ли «звёздный человек» с негромким щелчком отломил кусок железного лука, вытолкнул оттуда золотистую стрелу.
— Возьми на память.
Охотник зажал «стрелу» в кулаке и снова поклонился. Стивен ответил ему тем же. Когда он выпрямился проводника уже след простыл, только качалась усыпанная цветами ветка высокого дерева с волнистой корой и длинными листьями. Стивен подумал это Ли задел её, но, приглядевшись, заметил зеленоватую птичку с длинным клювом. Она прыгала от цветка к цветку, высасывая сладкий нектар.
Джонсон защёлкнул магазин, повернулся к друзьям:
— Ну что, вперёд к цивилизации?
Солдаты пошли к дороге. Каждый шаг сопровождался громким треском — это взрывались семенные коробочки аметраладоры — ползучей травы с маленькими фиолетовыми цветами. Испугавшись трескучих очередей, нектарница сорвалась с ветки, полетела на поиски спокойного места, часто трепеща маленькими крыльями.
Шоссе проходило по глубокой лощине между ряда вытянутых холмов. Проводник вывел отряд к вершине одного из таких бугров, сплошь поросших папоротником и ползучими растениями. Цепляясь за жёсткие, усеянные мелкими листочками стебли, солдаты спускались к широкой дороге с бетонным барьером посередине.
По шести полосам с каждой стороны от разделителя степенно катились тяжёлые грузовики, мчались фургоны, из ряда в ряд шныряли проворные легковушки. Чем ближе бойцы приближались к шоссе, тем сильнее в воздухе пахло выхлопными газами.
Вдоль узкой обочины, тянулась полоса кустарника. За живым барьером следили, ветки носили следы обрезки, да и выглядел он вполне аккуратно. Солдаты спрятались за кустами, чтобы решить несколько неотложных вопросов. Пока обсуждали в какой стороне Генусбург и где раздобыть гражданскую одежду, на обочину скатился грузовик, остановился, не заглушив двигатель. Из кузова доносился поросячий визг, сильно пахло навозом.
Хлопнула дверь. В просвете между листьев Мэтью увидел ноги в джинсах и коричневых сапогах с металлическими заклёпками. Сапоги прошаркали по асфальту, пропылили по каменистой обочине, остановились чуть в стороне от пилота. Вверху вжикнуло, по листьям ударила тугая струя, язычок пенной жидкости потянулся к Даймонту, наткнулся на камешек, свернул в дождевую промоину и покатился вниз по склону.
Пока шофёр отливал, покачиваясь на носках, двигатель окуривал кусты сизым дымом. В горле першило от едкого запаха, сильно резало глаза и очень хотелось кашлять. Жмурясь и кусая рукава, солдаты держались изо всех сил.
Наконец шофёр застегнул брюки, опять заскрипели камни под сношенными подошвами, снова хлопнула дверь. Двигатель несколько раз рыкнул, грузовик выплюнул вонючие клубы дыма и вывернул на шоссе. За ним ещё долго тянулся светло-серый след, пока колёса не стряхнули всю пыль на дорогу.
— Ссыкун, мать его! — выругался Мэтью, справившись с приступом надсадного кашля. — Я уже хотел встать и врезать ему, да он уехал.
— Да уж, выбрали местечко, — Герхард отхаркнулся, плюнул в чахлый кустик травы. Здесь вблизи от дороги она выглядела какой-то болезненно-жёлтой. — Отдышались? Тогда пошли за одеждой.
Прячась за кустами, солдаты побежали к видневшемуся неподалёку дому. Тот стоял на расширении шоссе, живая изгородь огибала его с тыла и уходила вдаль, теряясь в голубоватой дымке.
Оказавшись вблизи, бойцы подробно рассмотрели здание. Два его крыла, соединённых широким балконом на стройных колоннах, протянулись вдоль трассы. Под навесом пряталась тенистая терраса с плетёными креслами вокруг невысоких столиков. Стены, обшитые досками внахлёст, давно облупились, сохранившиеся пятна грязно-жёлтой краски напоминали сыпь. Закрытые деревянными жалюзи окна выглядели подстать дому. Кое-где наклонных планок не хватало, местами они были сломаны и торчали обломками зубов. Крытая железом с рыжими потёками ржавчины четырёхскатная крыша возвышалась над строением. С дальнего края несколько листов отошли от обрешётки и громко хлопали при каждом дуновении ветра.
