Я отвернулся от нее, поскольку не знал, как долго мне удастся сдерживать слезы. Милая, славная женщина. Двое прелестных детей. Они могли бы быть моими детьми. Они — это жизнь, но я отвернулся от этой жизни… от жизни счастливого человека.
— Дети, — мой голос был низким и хриплым. — Вы будете помнить эту историю? Вы запомните меня?
— На всю жизнь, Ваше Величество, — благоговейно произнес Люк.
Я кивнул. Этого было достаточно.
— Тогда ступайте.
Но Люк явно не желал уходить.
— А что случилось с Шериданом и Деленн? — спросил он. — Чем закончилась эта история?
— Шеридан, — медленно сказал я, — стал президентом великого Альянса.
Деленн всегда была рядом с ним. А история… еще не закончилась. История никогда не кончается. Теперь идите.
Сенна взяла детей за руки и повела из комнаты. Тут девочка, Лисса, остановилась и спросила:
— И потом они жили счастливо?
— Лисса! — сказала удивленная Сенна.
— Они потом жили счастливо? — настойчиво повторила она.
— Это… еще предстоит узнать, — сказал я, спустя некоторое время.
Когда Сенна вывела их из комнаты… я вспомнил ее. На краткий миг я вспомнил, кто такая Сенна… но потом это снова исчезло.
Как и она.
Я воспользовался подслушивающим устройством, чтобы понаблюдать за драмой воссоединения Деленн и Шеридана в их камере. Это было весьма трогательно.
Но еще не все было готово. Еще не все было на своих местах. Все нужно сделать так, как положено.
Я взял колокольчик и позвонил. Мгновение спустя, появился гвардеец, и я сказал ему:
— Мне нужна еще бутылка. Мне понадобится еще несколько бутылок. После этого подожди час… и приведи сюда заключенных.
Он кивнул и оставил меня в одиночестве… я уже успел привыкнуть к этому состоянию. Иногда мне кажется, что я всю свою жизнь был одинок.
На дне бутылки еще что-то осталось, и я вылил содержимое в бокал. Поднял его и сказал:
— За будущее… мои старые друзья.
И залпом осушил бокал.
Я услышал шаги и узнал эту походку. Как я мог не узнать ее? После стольких лет, не узнать ее было невозможно. Я поднял глаза, и там стоял он, держа на подносе несколько бутылок. Я поманил его пальцем и сказал:
— Иди сюда.
Вир приблизился ко мне. Он, очевидно, столкнулся с гвардейцем, который возвращался с выпивкой, и решил доставить ее лично. Отдал ли гвардеец эти бутылки добровольно, я не знал… но в данный момент это меня не беспокоило.
Нам так много надо было сказать друг другу… но нужно было сосредоточиться только на исторических вопросах.
— Выпьешь со мной, Вир? — спросил я.
— Нет, если вам это безразлично, — сказал он. Я вспомнил прежние времена, когда его голос всегда, казалось, немного дрожал. Теперь этого не было. Теперь он говорил уверенно… но в голосе его звучала бесконечная печаль.
— Я решил поработать над историей, Вир. И мне бы хотелось, чтобы ты написал ее вместе со мной.
— Я? — он был крайне удивлен. Я сомневался, что данная тема была внесена в список того, что он намеревался со мной обсудить.
— О, да. Так будет объективнее. К сожалению, не думаю, что у меня хватит времени, чтобы закончить. Мне бы хотелось, чтобы ты помог мне ее завершить. Ты больше всего подходишь для этого. Думаю, что ты с этим справишься. Если хочешь, то можешь поместить свое имя первым в списке авторов. Понимаешь, я подозреваю, что все это будет издано после моей смерти.
— Понимаю, — сказал он.
— Я намерен провести следующий час, — сказал ему я, наливая вино, — излагая тебе некоторые детали… некоторые основные моменты… чтобы подробно обсудить их и тем самым освежить их в памяти. Ты можешь записывать это, если хочешь. Дополняй их, помести в хронологическом порядке, как тебе будет удобно.
Потом ты оставишь меня, так как мне надо будет встретиться с Шериданом и.
Деленн.
— Вы… вы… — Он даже не мог выговорить слово. Я покачал головой.
— Я… не хочу обсуждать это, Вир, по причинам, которые в данный момент не могу объяснить. Понимаешь, за мной постоянно следят… даже здесь. Так что давай вместо этого обсудим научные вопросы… а прочее оставим в покое.
И, Вир… ты должен сделать так, чтобы народ узнал об этом. Чтобы они узнали, что случилось нечто большее, чем просто пожар. Предполагалось, что это было… должно было быть… величием. После стольких жертв, после того, как погибло столько народа, мы считали, что у нас есть на это право.
Ты сделаешь это ради меня, Вир. Это моя последняя воля. Ты позаботишься об этом и расскажешь историю другим. Она станет … предупреждением… или, скорее увлекательным приключением, в зависимости от того, как это рассказывать и кто будет это слушать. Таким образом, эта история никогда не закончится. Ты ведь сделаешь это для меня, Вир?
С неподдельной дрожью в голосе он ответил:
— Конечно же, сделаю.
— Спасибо, — сказал я. — Спасибо, мой старый друг.
Я стиснул его руку, а потом откинулся назад, чувствуя тепло от выпитого вина, которое уже начинало разливаться во мне. Я должен напиться до бесчувствия… и, вскоре после этого, моя душа найдет покой. Вир ждал, когда я заговорю. Он нашел записывающее устройство и держал его в руке.
— С чего… с чего вы желаете начать? — спросил он. С чего начать? С чего же еще, конечно? С начала… Я бросил взгляд на дымящиеся руины Примы.
Центавра, твердой рукой отправил в горло вино… …и принялся рассказывать.
— Я был там, когда занималась заря Третьей Эпохи Человечества. Это началось в 2257 году по земному календарю с открытия последней станции серии «Вавилон», расположенной глубоко в нейтральном космосе. Она стала местом встречи для беженцев, контрабандистов, бизнесменов, дипломатов и путешественников с сотен миров. Порой там было опасно, но мы были готовы пойти на риск, потому что Вавилон 5 был нашей последней надеждой на лучший мир…
Эта мечта обрела воплощение… мечта о галактике без войн, где представители разных миров могли бы жить рядом во взаимном уважении… мечта, которая никогда еще не подвергалась такой опасности из-за прибытия одного человека, миссией которого было разрушение. Вавилон 5 был последней станцией серии «Вавилон». Вот его история…
