Постепенно Анабис пришла к убеждению, что она чересчур большая… или чересчур маленькая. Она совершила фатальную ошибку, столь беспечно позволяя своему телу расти на заре собственного существования. В тот момент будущее представлялось не имеющим пределов, а галактика, в которой ее тело могло беспрерывно распространяться, бесконечной. И Анабис развивалась с этой горделивой радостью организма низкого происхождения, осознающего свою ошеломительную судьбу.
Ибо она имела низкое происхождение. Сперва это был всего лишь газ, с бульканьем всплывающий со дна болота, покрытого туманом. Газ не имел запаха, вкуса и цвета, однако, совершенно необъяснимым образом, он представлял собой динамическое соединение. И в нем возникла жизнь.
Поначалу Анабис была клочком прозрачного тумана. Она развила бурную деятельность над илистыми водами, давшими ей рождение, извиваясь, ныряя, безостановочно и с живостью охотясь — возрастающая потребность — и изо всех сил стремясь оказаться рядом, когда что-нибудь… неважно что… умрет.
Так как смерть других являлась ее жизнью.
Ей было неведомо, что процесс, благодаря которому она продолжает жить — один из самых сложных из всех, когда-либо протекавших в естественной химии. Влекла ее жажда удовольствий, а не знаний. Какую радость испытывала она, когда могла ринуться на двух насекомых, ведущих смертельную борьбу, окутать их и ждать, дрожа каждым газовым атомом, ждать, что жизненная сила побежденного брызнет на ее собственные элементы.
Последовал долгий период, во время которого бытие Анабис ограничивалось этой беспрерывной охотой за пропитанием. Миром была тесная топь, серое пасмурное место, в котором протекало ее существование, удовлетворенное, деятельное, идиллическое, почти неразумное. И несмотря на малое количество солнечный лучей, получаемых возле болота, Анабис незаметно росла. Вскоре ей понадобилось больше питания, больше, чем могли предоставить умирающие насекомые.
Так в ней развились зачатки хитрости, возникли фрагменты знаний. Она научилась различать насекомых-охотников и насекомых-жертв. Она запомнила часы, во время которых каждый вид охотится, места, где они укрываются в засаде. За теми, которые летали, проследить было труднее всего, но Анабис достаточно быстро обнаружила, что и у них имелись свои привычки. Она научилась использовать собственную парообразную форму в качестве ветерка, чтобы направить ничего не подозревающие жертвы к их судьбе. Он быстро нашла чем питаться в достаточных количествах. Она выросла еще и снова ощутила голод. Нужда заставила узнать, что жизнь есть и за пределами трясины. И однажды, забравшись дальше, чем когда-либо ранее, она наткнулась на двух гигантских животных, покрытых броней, которые бились насмерть в чавкающей грязи. Возбуждение, охватившее ее, когда жизненная сила побежденного растеклась по телу, количество извлеченной энергии привели Анабис в экстаз, который она никогда до этого не испытывала. За какие-то несколько часов, пока победитель пожирал еще трепещущую жертву, она увеличила свой объем в сто миллионов раз.
В течение одного дня и одной ночи она окутала все окрестные джунгли. Она распространилась на целые океаны, континенты и дотянулась до тех самых мест, где бесконечные облака уже пропускали чистый солнечный свет. Позже, когда пришла пора разумности, она смогла проанализировать, что произошло. Каждый раз, набирая массу, она поглощала определенные газы из окружающей атмосферы. Для этого требовалось два фактора, а не один. Во-первых, пища, которую следовало найти. Во-вторых, естественное действие ультрафиолетовых лучей солнца. На болоте, под толстым слоем воздуха, насыщенного водяными парами, до нее доходила лишь очень малая часть необходимых коротких волн. И результаты были незначительными, ограниченными и только планетарного масштаба.
Выступая из густого тумана, Анабис все больше и больше подвергалась действию ультрафиолетового света. Последовавшее за этим динамическое расширение длилось века и века, не обнаруживая никаких признаков замедления. В один прекрасный день Анабис достигла ближайшей планеты. Затем в короткое время распространилась до границ галактики и машинально принялась выискивать солнца другой звездной системы. Но здесь она потерпела неудачу, поскольку эти отдаленные места, похоже, были недоступны ее шарящей ползучей манере.
Она усваивала знания так же, как свое питание. Поначалу она считала, что мысли принадлежат ей на правах собственности. Но постепенно осознала, что электрическая нервная энергия, которую она извлекала из каждого смертного действия, поставляла ей ментальную субстанцию сразу обоих животных: торжествующего победу и умирающего. Некоторое время ее мышление оставалось на этом уровне. Она изучила хитрости разных охотящихся хищников и тактику спасения преследуемых. Но то тут, то там, на многих планетах она сталкивалась с совершенно иной степенью разумности — с существами, которые умели думать, создавали цивилизации, развивали науки.
От них она узнала, что, сконцентрировав свои элементы, может проделать дыру в пространстве, пройти насквозь и оказаться очень далеко от исходной точки. Она научилась таким образом переносить материю. Совершенно естественно, она начала преобразовывать планеты в джунгли, поскольку именно в первозданных мирах легче всего было найти необходимые ей жизненные силы. Она переправляла пласты джунглей через гиперпространство. Она передвигала холодные планеты поближе к их солнцам.
Этого было недостаточно.
Дни ее могущества теперь казались всего лишь моментом. Повсюду, где Анабис питалась, она росла. Несмотря на свой чрезвычайный разум, ей ни в чем не удавалось достичь равновесия. С охватывающим ее целиком ужасом она видела, что приговорена к отмеренному будущему.
Прибытие корабля подарило ей надежду. Сделавшись до опасного предела тонкой, она последует за кораблем до того места, откуда он прибыл. Так она начнет отчаянную борьбу за выживание, перепрыгивая из галактики в галактику, простираясь все дальше в необъятной ночи. Все эти годы ей приходилось черпать надежду из уверенности, что она всегда сможет преобразовывать планеты в джунгли и что пространство не имеет конца…
Для людей ночь имела мало значения. Бигль теснился посреди огромного карьера, заваленного искромсанной породой. Большие прожекторы заливали светом ряды машин, пробивающих бреши в железорудных залежах. Сначала металлом кормили только одну машину, которая производила ракеты по одной в минуту и немедленно выстреливала их в пространство.
На рассвете следующего дня начали создаваться сами машины, и роботы забрасывали железо в каждую, вступившую в строй. Вскоре уже сотни, тысячи машин производили маленькие темные ракеты. Они запускались в постоянно возрастающем количестве в окружающую ночь, рассеивая во все стороны свое радиоактивное вещество. Эти ракеты будут распылять губительные атомы в течение еще тридцати тысяч лет. Им было предназначено оставаться в гравитационном поле галактики, не падая ни на какую планету или солнце.
