Мы ехали к бетонному восьмиугольнику — тому самому, что принимал нас в ночь перед битвой за Глетчерный. А мимо в направлении «Сталинграда» маршировали военфлотцы, целая колонна. Впереди — капитан первого ранга в парадной шинели, фуражке, с мечом через плечо. За ним следом — два знаменосца с Андреевским стягом и двуглавым орлом совершенно римского вида: золотая фигура на древке держит в когтях венок и табличку с названием и номером.
Следом звучно били взлетку левой-левой две сотни башмаков. И неслось над космодромом:
— И тогда!
Нам Космос как земля!
И тогда!
Нам экипаж — семья!
И тогда любой из нас не против
Хоть всю жизнь служить на военфлоте!
Нам могучие нужны линкоры,
Всем врагам, какие есть, на горе!
Пусть горячим паром дышит радиатор,
Пусть стоят на вахте верные ребята!
И тогда!
Нам Космос, как земля!
И тогда!
Нам экипаж — семья!
И так далее.
Судя по парадному прибору (шинели, мечи, вымпел) экипаж-семья шел принимать новый дредноут. Традиция!
Песенка древняя, тысячу раз перепетая. Но про радиатор — это они ловко ввернули. Проблема охлаждения бортовых систем в космосе стоит остро! Ведь только кажется, что космос холодный. На самом деле, он никакой. Вдали от звезд нет ничего, ни тепла, ни холода, потому что материя, которая только и может иметь температуру, почти отсутствует. Космос — пустота, являющаяся одним из лучших изоляторов.
Соответственно, предоставленное самому себе крупное физическое тело в космосе остывает, конечно — отдает энергию в мировое пространство посредством инфракрасного излучения. Однако если у этого тела имеются внутренние источники тепла (а на звездолете их полным-полно), то сальдо теплового обмена может быть очень даже не в пользу остывания.
Так что радиатор на линкоре (или там, фрегате) — в числе важнейших агрегатов. Тепло-то внутри звездолета накапливается огого как! И куда его потом девать?
Я добрался до дома.
Сперва, сразу после представления на КП — взгляд на коммуникатор. Нет ли распоряжений на мой счет? Время 8-15 по местному, то есть в эскадрилью идти поздно — парни уже вовсю летают. Да и какая эскадрилья, если я в суточной увольнительной от щедрот товарища Иванова! Поэтому: марш в столовую, питаться.
Пока я вульгарно жрал, распиликался коммуникатор.
Текстовое сообщение:
— Лейтенанту Румянцеву. Вам надлежит покинуть офицерское общежитие № 2 и переселиться на космодром Глетчерный, строение 14, уровень 5, сектор 24, кубрик 38. Следующая поверка будет проведена в указанном помещении завтра в 6-30 по местному времени.
Ой, как удачно… то есть неудачно!
С одной стороны, перемещение на Глетчерный означает, что 2-е ГОАКР вводят в строевой состав, или вот-вот введут. С другой стороны, я сейчас истрачу всю увольнительную на беготню до Города Полковников и обратно с пожитками в зубах.
Я затолкал в себя остатки пюре с мясом и заглотил компот. Пюре — порошковое, мясо — соя, один компот натуральный. Проклятые клоны угробили, кроме остального, Оранжерею, где выращивались свежие овощи, а также богатейшие склады с продовольствием. Приходится давиться концентратами. Ну если я из-за них схлопочу гастрит, то за себя не отвечаю! Держись, Хосров!
Обозрел помещение.
Жующие военные. Целая толпа. И ни одного знакомого затылка! Я хотел поинтересоваться, что с авианосцем? Ведь Второе Гвардейское осталось сиротой! А значит, нас вполне могут законопатить на Восемьсот Первом парсеке в качестве наземной части. Вот будет обидно!
По идее, не должны. Мы же гвардейцы! Но идеи у начальства бывают разные. Как там по логистике сложится, так и будет.
Остаток утра и половину дня пришлось побегать. До общежития и обратно, с промежуточными маневрами за выпиской и за новым пропуском в комендатуру. Хорошо еще, что всю сию рутину обслуживают роботы! А то бы я и до вечера не управился, учитывая толпы страждущих!
А так: автомат, сканирование радужки, сканирование пальчиков, офицерскую книжку в приемник и готово. Все отметки занесены в чип. Пять секунд.
Вечер я встретил в хамском расслаблении. Валялся в пустом кубрике на койке, закинув ноги на спинку. В руках книжка, в корешок встроена гибкая ножка с лампочкой, чтобы читать вне зависимости от освещения.
К слову, освещение было не очень из-за того, что койки двухъярусные, и верхняя дает вниз отменную такую тень. К рундучку у изголовья была привинчена рамка, в которой красовалась бумаженция с надписью: «Лт Румянцев». Второй рундук принадлежал верхней койке и «МлЛт Оршеву».
Книга была чудо как хороша. «Вольный ветер» писателя Эдуарда Святозарова. Про приключения некоего пилота Митянина в… Тремезианском поясе! Пираты, частные концерны, агенты спецслужб, чоругские шпионы-андроиды — красота!
Святозаров — автор матерый. Уже лет тридцать штампует шедевры, а московское издательство «Фантастика и приключения» приделывает к ним такие голографические иллюстрации, что закачаешься.
Испытанный… э-э-э… «шедевропис» насочинял такого забористого бреда, что я, как человек в Тремезианском поясе не чужой, раз пять едва не выпал с койки. Веселился очень.
Особенно порадовал чоругский андроид в образе девушки, влюбившийся в главного героя. Про такие мелочи, что действие происходит на заре освоения Тремезии, то есть самое малое полвека назад, а Митянин летает на истребителе РОК-12 «Сокол» 2580 года рождения, я вообще молчу.
После первых двадцати страниц стало ясно, что автор в Тремезианском поясе никогда не был, как работают частные концерны не знает. Ну хоть тангенциальное ускорение от центростремительного отличает, и то хлеб.
При всем, написано просто здорово. Глаз не оторвать.
Ради очередной святозаровской нетленки я, между прочим, едва не дал в морду библиотекарю. Пошел в местный культблок, выписал себе том, автоматическая линия меня обслужила, и тут подрулил ко мне смотритель.
Высокий такой, крепкий мужик с погонами сержанта тыловой службы.
— Лейтенант! — Сказал он. — Вы как собираетесь книгу возвращать?
— Не понял? — Я, в самом деле, не понял. — Как обычно: вот книга, вот формуляр. Пришел, отдал.
— Да-а-а… — тыловик выбрался из-за стойки. Стойка скрывала услужливый автомат и планшеты, точнее, терминалы, с каталогами, формами заказов и так далее. — Много вас таких. Наберут казенного имущества и с концами!
Сержант встал рядом со мной, положив руку на «Вольный ветер».
— Много вас таких, — повторил он. — Вот уйдешь ты на вылет — и там тебя убьют. С кого потом книгу спрашивать?
