— Госпожа Орлова, — начал Аршан, дав мне лишь мельком осмотреться, — сведения, которые передал вам Артур Шорн, были согласованы со мной и отобраны ведомством, которое я возглавляю.
Я стояла спиной к нему, оценивая данные со сканера, передающего изображение прямо в мозг. Игрушка была из тех, что подкинул мне Индарс в последнюю встречу. Сказал, что прощальный подарок, я посчитала, что подстраховка. Это было странно, но старху я продолжала верить. Несмотря ни на что.
Когда Аршан заговорил, как раз проверяла наличие контура слежения. Его… не было.
Оборачивалась я медленно, давая себе возможность переключиться с одного на другое. Признание старшего сына кангора было довольно неожиданным.
Подобная мысль у меня мелькала — свобода Артура в выполнении своего задания должна была иметь рамки, но я не придала ей должного значения. Не сказать, что очередная небрежность, просто подобный вариант нам ничем особо не грозил. Скорее уж обещал некоторую поддержку, хоть и не исключал того факта, что нас вновь будут использовать в своих целях.
Но тут еще вопрос, кто — кого. В это дело мы влезли сами.
Чего я не предполагала вообще, так участия в этом Аршана. Сейчас это не казалось чем-то неординарным, в большинстве империй, как бы они ни назывались, сыновья имели отношение к службам безопасности.
Мое молчание он интерпретировал правильно, ответа дожидаться не стал.
— Надо сказать, что ваше вмешательство во внутренние дела скайлов меня не радует, но Артуру удалось убедить меня в том, что причина, заставляющая вас действовать, — желание избежать возможных проблем между нашими секторами.
Я не позволила себе ни единой эмоции. А ведь мне только что весьма ясно дали понять, что мой брак с Искандером им рассматривается лишь как удачный политический ход. Мои или его чувства для Аршана не имели никакой ценности.
Моего мнения о скайлах подобное заявление не изменило, я уже давно поняла, что бескорыстие в нашей Галактике было такой же редкостью, как и туарон. Но горечь в душе осталось, Искандера я любила.
Или, чтобы вышло точнее, все еще любила?!
А Аршан между тем продолжал:
— К сожалению, я вынужден признать, что гарантировать вашу безопасность при таких условиях мы не можем. — Я удивленно вздернула бровь, не собираясь показывать, что оценила его искренность. Еще не придумала, что с ней делать. — Поэтому я настаиваю, чтобы свои действия вы координировали со мной.
— Я вынуждена вас огорчить, канир Аршан, — воспользовалась я короткой паузой, чтобы превратить его монолог в наш диалог, — но лично я в ваши внутренние дела совать свой нос не собираюсь. Сведения, о которых вы говорите, нужны мне были только для того, чтобы не попасть впросак. Канир Искандер не счел нужным посвятить меня в нюансы взаимоотношений скайлов, мне пришлось решать эту проблему с помощью старого друга, откликнувшегося на мою просьбу.
Хотелось бы мне знать, на какой ответ рассчитывал мой собеседник, но обескураженным или обеспокоенным он не выглядел. Даже с учетом их хваленой выдержки.
— Что ж. — Он дал мне увидеть ироничную улыбку и только после этого чуть склонил голову, оценивая мои слова. — Примите мои искренние извинения, я неправильно расценил заботу Артура Шорна. Надеюсь, случившееся недоразумение не станет для вас причиной отказать мне в дальнейшем общении?
Теперь был мой черед разводить политесы. Разведя руки в доброжелательном жесте, я заверила Аршана:
— Чтобы убедить вас в этом, канир, я готова внести ваш личный номер в свой комм. И если мне потребуется…
Закончить мне не удалось, Дарил посчитал, что мы и так слишком долго беседовали наедине. Я была с ним полностью согласна. Все, что мы хотели друг другу сказать, было сказано.
* * *
— Дакири Дарис очень высоко оценил способности трех капитанов. — Кангор Синтар разговаривал с генералом Орловым и майором Таласки лишь в присутствии двух каниров — Искандера и Аршана, и шестерки телохранителей. Это было признаком высокого доверия, которое оказывалось союзникам по коалиции. Обычно его охрана была более значительной. — Так же он признал, что все они способны контролировать свои эмоции в достаточной степени, чтобы закончить начатое на щитоносце обучение.
О том, что тот просил подобрать им другого наставника, кангор упоминать не стал. Причина была веской — вахиби Кими требовала его внимания. Синтар отказывать не стал, дочь и правда в последнее время выглядела подавленной.
Орлов попытался подняться, выражая признательность за лестные слова в отношении его… подчиненных, но кангор жестом остановил его.
— Канир Аршан подтвердил слова дакири Дариса, ослабленные щиты двух сильных ментатов, каковыми они являются, не вызвали, как мы опасались, психологического срыва. Это дает мне право утвердить одно из мероприятий, относительно которого еще оставались сомнения.
— Такие события, как награждение лентой литара — редки. Наша жизнь до последнего времени была весьма структурирована, жестко подчинена правилам. Верность древним традициям служила гарантом спокойствия и гармоничного развития. — Губы Аршана тронула легкая улыбка, давая понять, что в его словах скрыта самоирония. — Подвиги, достойные звания героя, в ней не были предусмотрены.
Кангор дождался, когда сын закончит говорить, не выказав ни малейшего неудовольствия. То ли хотел показать гостям, что ничто человеческое скайлам не чуждо, то ли давая понять, что Аршан облечен его личным доверием. О том, что именно этот канир отвечает за безопасность правителя, сменив упустившего корону предшественника, и Орлов, и Таласки уже знали. От самого Аршана.
— Мы решили отпраздновать награждение вашей дочери, генерал, с размахом, объявив литарис во всем кангорате. Это праздник воинской чести и долга, один из самых значительных в череде подобных. Имена тех, кого в этот день назовут лучшими во всех типах учебных заведений, будут навечно занесены в их летописи.
Несмотря на доброжелательный тон кангора, ради такого случая отказавшегося от внешней бесстрастности, и смысл того, что он произносил, генерал хмурился.
Мысль о браке Наташи и Искандера нравилась Орлову все меньше.
Генерал привязался к адмиралу, иногда даже позволяя себе называть его сыном. Про себя.
Он не закрывал глаза на недостатки Искандера — на его взгляд, тот был излишне прямолинейным, идя напролом там, где можно было бы добиться своего и иным способом.
Это же отсутствие гибкости сказывалось и на его отношении с подчиненными. Искандер придерживался тех принципов, на которых его воспитали в кангорате: жесткая иерархия, беспрекословное подчинение. Для расы, где каста военных правила миром, это было оправданно.
