Именно из-за этих обстоятельств, а вовсе не из-за некой тяги к беспределу, двойка бойцов, нарушивших периметр, была встречена ураганным огнём защитных систем. Все были на нервах, все вздрагивали от любого неосторожного звука, и готовы были убивать, как дышать. Сегодня — готовы.
Марс Горнер считался правой рукой почившего в бозе дона, а потому считал себя наиболее достойным преемником. Жаль, что далеко не все присутствующие разделяли его уверенность… Всё же сыном дона, при всех своих достоинствах, он не был — всего лишь племянником. Тем не менее, какой-то компромисс наверняка будет достигнут, и это играло на руку мафиози: как фигура, и при доне занимавшая ключевую позицию, Горнен единственный из всех претендентов не казался скороспелым выскочкой. Его по инерции слушались и рядовые члены «семьи». Поэтому решение Марса распылить на атомы непонятных нарушителей периметра было принято и реализовано на ура — как до того на подступах к штаб-квартире была уничтожена пара наиболее одиозных конкурентов на криминальный «престол». Вот только решение это оказалось большой ошибкой.
Об этом в открытую не сказали его конкуренты. Он сам узнал об ошибке из головидения — аккурат после того, как ответный удар с орбиты испарил всю надземную часть Штаб-квартиры, а следом пошли доклады о кровавом шествии боевой группы по минусовым этажам. Случившееся стало поводом для дел куда более важных — для внутриклановых разборок. Горнера банально обвинили в некомпетентности, что в сложившихся условиях сделать было легче лёгкого. А посему вместо хвалёной быстроты решений клановая вертикаль забуксовала, не только не в состоянии оборониться от внешнего вызова, но даже разобраться с собственной структурой власти.
— …Поэтому я и говорю, Марс, что ты должен уйти в сторону. Ты уже всё сделал. Доказал собственную некомпетентность. За это с тебя ещё спросится — но не сейчас. Сейчас нужно определиться, кто из здесь присутствующих сможет взять ситуацию в свои руки, — вещал его прямой конкурент, самый опасный из присутствующих, ответственный за контакты во властных структурах. Кстати, сын покойного дона…
Однако Горнен был тоже не лыком шит.
— Варнон, ты работаешь с охранителями и Службой Контроля. Почему для меня очевидно, что всё это — лишь повод нанести удар, а ты этого до сих пор не понял?
— Это всего лишь досадное стечение обстоятельств.
— Мы отрезаны от всех городских коммуникаций, связь заблокирована на всех уровнях и диапазонах. Орбитальному удару предшествовала серия взрывов, не менее двух сотен, по всему периметру внешнего контура, и ты всё ещё веришь в стечение обстоятельств?! А может тебе напомнить, чья была идея отвлечь валькирий политической вознёй? Теперь понятно, что это не мы их отвлекали, а они заставляли нас думать, что отвлекаются, всё это время готовя удар. Который и нанесли. Я не удивлюсь, если и гибель нашего дона — их рук дело. Чтобы внести разлад в наше братство. Винсент! Зови людей, пусть уведут Варнона в подвалы. А нам, господа, нужно подумать об эвакуации.
— Роден, заходите! — вторил ему Варнон.
В помещение ворвались бойцы. Все в лёгких экзоскелетах, все с короткими скорострельными машинками в руках. Однако понять со стороны, кто и к какой партии принадлежит было затруднительно, бандиты ничем особенным не выделялись. Впрочем, им самим это нисколько не мешало различать своих и чужих. Трое против пяти, выставив оружие, стояли и ждали команды открыть огонь. Авторитеты за столом тоже не сидели сиднем. Прочь полетели стулья, в руках как по волшебству возникли футуристического вида пистолеты. Засверкали переключаемые индикаторы режима огня, защёлкали предохранители, заполошно заверещали встающие на боевой взвод магнитные игрушки — им весомым молчанием вторили запускающие накачку энергии лучевики.
На мгновение всё замерло в хрупком равновесии двух претендующих на власть группировок — рухнувшем с первыми же выстрелами предводителей. Всё в мгновение изменилось. Помещение взорвалось разноцветьем лучевых ударов, заверещало очередями кинетических зарядов магниток, пронзающих хрупкую человеческую плоть и глубоко врывающихся в стены. Под сенью криминальной штаб-квартиры заговорила подлинная демократия — прообраз демократии цивилизованной. И если в последней голосование шло поднятием рук и телефонных звонков, то в демократии исконной, уходящей в глубину веков, всё решалось в говоре пистолетных патронов. Голосование за нового дона началось — а кровное родство основных претендентов лишь добавило ему ожесточения, ибо ничто так не распаляет дерущихся, как застарелые родственные обиды.
Игры в мафию… с мафией
Столичный мегаполис, Штаб-квартира клана, минус четвёртый этаж.
Мы с Мисой работали, чётко и методично, с неотвратимостью первозданной стихии уничтожая всех причастных к криминальному клану. И если кто-то думает, что двоих для столь обширного здания мало — плохо знает валькирий. Сама по себе стая — это сердце, мозг боевого механизма, многочисленные конечности которого составляют полчища разномастных дронов. Всё пространство штаб-квартиры клана полнилось сейчас миниатюрными «пчёлками» дройдов-разведчиков. Они проникали в любую щель, снимали показания, сканировали, записывали — чтобы тут же передать добытую информацию по цепочке своих собратьев, в центр.
В нашей группе именно Мисель была таким центром. Через её коммуникатор текли нескончаемые информационные потоки, но так как для одной кошки их было чересчур много, анализом занималась Милена со товарищи. А уже от неё к нам поступали вполне удобоваримые суммарные данные, очищенные от шелухи помех, потерь при передаче, дубляжей или не несущих практического смысла данных и даже от неудобных ракурсов съёмки. Мы получали вполне рабочую модель.
Такой подход был следствием малочисленности нашей боевой группы. Там, где стаи просто объединяли данные своих тактических коммуникаторов, мы вынуждены были идти от противного и получать вводные от жёсткого центра. Да, более костная система, ещё и подверженная воздействию систем РЭБ — но в условиях дружественной территории и тотального перевеса в технических средствах именно она оказалась оптимальной. Участвуй в штурме хотя бы одна наша стая… А ещё лучше — три-четыре полносоставные стаи… Тогда можно было и поработать в тактическом звене.
Зачистка проходила чётко, с минимумом лишних движений и операций. Большую роль в ней играла база биометрических данных штарнцев, заведомо связанных с криминальным сообществом. Наши «пчёлки» скрупулёзно срисовывали положение каждого разумного в пространстве, на Базе создавалась модель этажа, а дальше мы уже действовали сообразно поставленных задач. Все члены клана подлежали безусловному уничтожению, поэтому мы особо не миндальничали. Засекали положение целей на этаже, планировали маршрут с тем, чтобы никто не ушёл обиженным, ну а дальше начиналось собственно движение. Прочь летели ошмётки лёгкой брони, боевых платформ, стационарных турелей, даже стены порой разлетались в труху, когда требовалось немного спрямить маршрут. Естественно, под раздачу попадали и все те, кто направлял на нас оружие, даже если таковых не было в нашей базе данных. Десант есть десант, это тебе не обычные правоохранители, с их бесконечным расшаркиванием, попыткой арестовать — читай, взять живым. У нас таких задач не стояло. Раз пытаешься стрелять — значит, враг, и точка. Ну, или база биометрии оказалась неполной…
Этаж за этажом, коридор за коридором, помещение за помещением… Если встречалось что-то крупное, я шмалял по нему разрядами с клинка, в остальных случаях хватало магнитки валькирии. Да, кошка ведь не простую винтовку взяла, а в модификации для брони. Огромную дуру, с чудовищной пробивной силой, так что легко прошивала даже неплохо бронированные цели. Мисель здесь вовсю пользовалась уникальной генетикой собственной ветви, позволяющей ей не обращать внимания на запредельную тяжесть боевой машинки и её сумасшедшую инерцию выстрела. В итоге моя роль вновь свелась к роли защитного дройда — как тогда, в памятных боях выходного дня, на тренировочной Базе. Лишь в крайнем случае валькирия запрашивала огневую поддержку — да и то без особого желания. Любила Миса свою магнитку, обожала эту безумную гонку со смертью. Тем более, мои поля всегда были к её услугам, предельно упрощая картину боя.
