– Не к ближайшей, а к Дельте Октанта. В Объединённый комитет начальников штабов. Только там мы можем рассказать всё, что узнали. Причём только определённым людям. Сейчас я займусь составлением курса, а ты ступай разбуди Олега… Впрочем, нет. – Мне пришла в голову замечательная мысль. – Не буди, а доставь сюда. Сделаем это здесь.
– Хочешь устроить представление?
Я покраснела:
– Нет, не совсем. Просто так придётся меньше объяснять ему. Он сам всё увидит и многое поймёт без объяснений.
Валько кивнул и двинулся было к выходу, как вдруг раздалась прерывистая трель. На мессаж-строке моего тактического дисплея появилось сообщение: «Получена команда на самоликвидацию по третьей категории. В соответствии с инструкцией команда проигнорирована».
– Так-так, – произнёс Валько. – Решительные ребята, нечего сказать. Но не безжалостные.
Только сейчас я обнаружила, что не дышу.
– Что… Объясни, что это значит?
– А разве не понятно? Они отдали приказ уничтожить корабль.
– Ну, я это поняла. А дальше?
– Я не дурак и предвидел такую возможность. Поэтому отыскал и обезвредил все системы самоуничтожения.
– Допустим, об этом я тоже догадалась. Но что такое третья категория?
– Получасовая фора. Чтобы дать нам возможность быстренько сесть на один из челноков и отчалить. Как раз это я имел в виду, когда сказал, что они не безжалостные. Они ценят человеческую жизнь. Так что об отце и Анн-Мари можешь не беспокоиться, ребята не станут убивать их. Другой вопрос – как долго продержат в плену. Это во многом зависит от нас.
Валько вышел из рубки, а я принялась за составление программы для автопилота. С ходовыми качествами «Нахимова» мы могли бы добраться до дром-зоны часов за десять, но я решила не выжимать из корабля по максимуму и наметила курс, который должен был занять двадцать шесть с половиной часов. Скоростной прорыв в дром-зону меня не беспокоил – на тренажёрах это был мой конёк, а однажды я совершила его в реальной обстановке, хоть и без присутствия противника. После того как я сдала все нормативы на гражданского пилота, мой инструктор признался, что восхищён мной; правда, сразу же остудил мой пыл целым рядом критических замечаний и посоветовал не зазнаваться. Я и не зазнавалась – просто знала себе цену.
А сейчас, даже при наличии внушительных альвийских сил, прорыв не сулил нам никаких неприятностей. В нашем распоряжении имелись сверхмощные ЭМИ-излучатели, эффективная дальность поражения которых, если верить спецификации, превышала триста тысяч километров. Обладая таким потрясающим оружием, мы могли бы вообще не совершать скоростной прорыв, а без всякой спешки войти в дром-зону и выбрать нужный нам канал.
Да что там прорыв! Тысяча кораблей, подобных «Нахимову» и даже чуть ниже классом, без проблем очистили бы систему Хорса от чужаков. Просто удивительно и крайне возмутительно, что эти новейшие электромагнитные пушки до сих пор не поступили на вооружение нашего флота… Хотя, возможно, их лишь недавно начали производить и пока держат в секрете, чтобы раньше времени не всполошить врага. А когда их наберётся достаточное количество, мы одновременно атакуем все пленённые человеческие планеты и зададим чужакам перцу по полной программе.
Ну что ж, в таком случае нужно постараться не использовать это оружие при прорыве. Задействуем его только при крайней необходимости, если не будет другого выхода. А в первую очередь положимся на моё, пусть пока ещё незрелое, пилотское мастерство…
Вскоре явился Валько в сопровождении гравиплатформы, на которой мирно почивал Олег. Я немедленно соскользнула с капитанского кресла, направилась к аптечке и достала нужные препараты.
– Курс уже проложен, – сообщила я Валько. – В ближайшие двадцать шесть часов контакта с противником не предвидится. А потом станет горячо. Ступай-ка в машинное отделение, произведи плановую проверку ходовых двигателей, вспомогательных реакторов, резонансного генератора – ну, и прочего твоего хозяйства.
– Я недавно проверял, – заметил он.
– Проверь ещё раз.
– Могу сделать это отсюда. Я же кибер, и для меня не имеет значения, где я нахожусь физически.
– Всё равно сходи, – настаивала я.
Валько наконец сообразил, что я хочу остаться с Олегом наедине. Широко ухмыльнувшись, он козырнул мне и без дальнейших препирательств вышел.
Я передвинула платформу в центр рубки, опустила её чуть ниже, присела на её край и скомандовала бортовому компьютеру оградить нас от остального помещения непрозрачной голографической завесой. Поскольку цвет я не указала, компьютер на своё усмотрение выбрал тёмно-синий.
Я закатила рукав Олега и сделала ему необходимые инъекции. Постепенно на его бледных щеках проступил слабый румянец, он стал дышать глубже, ровнее, веки дрогнули и приподнялись. Наши взгляды встретились.
– Рейчел… Рашель…
– Привет. – Я наклонилась, легонько поцеловала его в губы, затем помогла ему подняться. – Как себя чувствуешь?
– Плохо… Нет, хорошо…
– Так плохо или хорошо?
– Ты рядом, значит, хорошо… Кстати, где мы?
– В твоей мечте?
– Как это?
– Сейчас покажу. Помнишь, я обещала подарить тебе звёзды? Так вот, я сдержала своё слово. – По моей команде компьютер погасил свет, голографическая завеса исчезла, а передняя стена рубки сделалась прозрачной. – Они твои.
Перед нами в глубокой черноте космоса ярко сияли разноцветные звёзды. Те самые звёзды, о которых Олег так мечтал и которые прежде видел лишь сквозь туманную пелену атмосферы. Звёзды, которые отныне принадлежали ему наравне с остальным человечеством…
Я ожидала, что он вот-вот набросится на меня с расспросами. Но он молчал. Он всё молчал, глядя вперёд, словно завороженный. А его глаза сияли так же ярко, как звёзды, на которые он смотрел.
Проснувшись, я ещё несколько минут лежала с закрытыми глазами, думая о том, что могло бы случиться этой ночью, но так и не случилось. Накануне, вопреки всем моим ожиданиям, Олег не проявил должной настойчивости, и в результате мы разошлись спать по разным каютам. Жаль, очень жаль. Ведь так приятно было бы проснуться в его объятиях, и…
Я решительно прогнала остатки сна и встала с койки. Уймись, девочка, что-то ты слишком разошлась. Чешется в одном месте, да? Ну, так потерпи. Трофейный крейсер, мчащийся на всех парах к напичканной вражескими кораблями дром-зоне, совсем неподходящее место для любовных приключений.
Настенный хронометр показывал 9:17 утра по бортовому времени, которое в точности совпадало с николайбургским. До начала прорыва в дром-зону оставалось чуть более десяти часов. Экран моего терминала был пуст, никаких сообщений не поступало. Значит, всё в порядке. Если бы что-то случилось, меня бы разбудила тревога.
