Ребекка послушно взяла оружие и принялась запихивать в кобуру на поясе. Она неумело сунула «Дум–Тум» рукояткой вниз. У нее, конечно, из этого ничего не получилось. В какой–то момент тяжелая рукоятка выскользнула, и бластер с грохотом упал на пол.
В баре повисла гробовая тишина. Три десятка пар глаз уставились на Скайта Уорнера, уронившего оружие.
— Извините. — Ребекка подобрала бластер и вновь стала совать его в кобуру. Со второго раза ей все–таки удалось справиться с этой задачей.
Как только бластер Скайта Уорнера оказался в кобуре, посетители, словно ни в чем не бывало, вернулись к прежним делам. Вновь зазвенела посуда, зазвучали громкая речь и смех. Но невидимая стрелка общего внимания жестко установилась на столик команды Скайта Уорнера. И конечно, история о том, как великий Скайт Уорнер напился до того, что не удержал бластер, вскоре облетит злачные места по всему космосу. И чем дальше от Эрцер–12 будут эти места, тем большими подробностями обрастет история. Вначале, как это обычно бывает, появится труп, затем еще парочка бездыханных тел, а в конце расскажут, что Скайт Уорнер бесчеловечно перестрелял посетителей, официантов, бармена, шерифа с помощниками и сровнял «Зеленый попугай» с землей. А человек–то только и сделал, что случайно уронил бластер.
— Ребекка, пожалуйста, будь в следующий раз аккуратнее, — попросил Скайт.
Девушка виновато кивнула.
— Все это, конечно, замечательно, но мы, в конце концов, займемся делом или как? — спросил Леонардо. — Скайт, ты говорил, что узнать, где проводятся археологические раскопки, будет легко. Ну и?
— Что «и»? Чем ты недоволен, Лео?
— Во–первых, я не Лео. А во–вторых, я не собираюсь торчать в дешевом кабаке целую вечность.
— Успокойся, никто не собирается торчать здесь целую вечность. Сейчас спросим. — Скайт огляделся по сторонам. — Кто–нибудь наверняка знает, где проводятся археологические раскопки?
— Простите, — неожиданно подала голос Ребекка, — я хочу в туалет, — и красноречиво посмотрела на Скайта.
Когда раздался звук упавшего бластера, Холман вздрогнул всем телом. И не потому, что он никогда не слышал, как падает оружие на пол, а потому, что это был бластер Скайта Уорнера.
В баре замерли все. Уорнер извинился и нарочито неловко подобрал упавшее оружие.
«С одной стопки так не напьешься», — с содроганием подумал бармен.
Глядя, как неуклюже лучший ганфайтер прячет бластер в кобуру, неприятная догадка посетила Холмана — Скайт Уорнер потешается. Он специально уронил оружие, чтобы поиграть на нервах окружающих. Только одно объясняло поведение бывшего пирата — он глумится над посетителями «Зеленого попугая», наслаждаясь их страхом.
«Извращенец, утверждается таким низким способом!» — Холман был в шоке. Растерянность и непостижимая детская непосредственность Скайта Уорнера — маска, за которой скрывается дьявол. Сделанное открытие заставляло стынуть кровь в жилах дипломированного психолога.
Шахтеры у стойки потребовали выпивку, и Холман вернулся к обслуживанию. Он поставил три кружки на стойку перед друзьями Дженкинса.
— Послушай, Холман, что делает Скайт Уорнер в твоем баре? — спросил один из них.
— В самом деле, зачем он прибыл в Эйпонсити? — поддержал другой.
— И кто это с ним?
Парни говорили тихо, чтобы разговор случайно не услышали за столиком Уорнера.
— Не знаю, — признался Холман, наклонившись ближе к парням. — Я проработал барменом десять лет, но впервые мне не по себе. Что Скайту надо в моем баре? И что он забыл в Эйпонсити? Один черт знает. А что касается его друзей… — Холман принялся протирать стойку. — Боюсь, у меня плохое предчувствие.
— Думаю, сегодня кого–нибудь убьют, — поддержал бармена человек в замшевом пиджаке.
Холман с шахтерами, притихнув, уставились на незнакомца. Тот залпом допил виски и встал.
— Пожалуй, на сегодня мне хватит. Всего хорошего, джентльмены.
Холман молча проводил его взглядом до самых дверей.
— Кстати, а куда пропал Дженкинс? — вдруг поинтересовался один из шахтеров. Его друзья побледнели. Страшная догадка возникла на их лицах.
— Подождите, — остановил начинающуюся панику Холман. — Дженкинс просил передать, что ждет вас у флаера.
— Ты уверен? — недоверчиво уточнил один из шахтеров.
— Уверен, — подтвердил Холман. — Он сказал мне это лично.
Тут бармен заметил, что Скайт Уорнер встал.
— Внимание, он идет сюда, — предупредил Холман и принялся усердно протирать стойку.
Шахтеры поспешно занялись напитками.
Скайт Уорнер вместе с племянницей проследовал мимо стойки в туалет. Как только дверь за ними закрылась, из бара на улицу потянулся народ. Те, кому пиратская романтика с кровавыми разборками была не по нутру, предпочли ретироваться, пока и в самом деле не случилось чего–либо непоправимого. Холман не стал никого останавливать. Он лишь кивал головой, прощаясь с посетителями. Некоторые, уходя, подбадривали его словами: «Держись, приятель», «Дай бог, увидимся»…
Дженкинс мыл руки у умывальника, когда дверь открылась. Мастер второго участка поднял глаза на зеркало и обомлел, увидев, как в мужской туалет вошла девочка в розовой блузке. Но испугало Дженкинса, конечно, не то, что в мужском туалете оказалась девочка, а то, что она пришла со своим дядей — Скайтом Уорнером. Дженкинс вжал голову в плечи, моля о том, чтобы его не заметили. Но бог не услышал молитву шахтера.
— О, знакомые люди! — воскликнула девочка. Она подошла к Дженкинсу и встала рядом. Ее дядя остановился за спиной мастера.
Дженкинс приготовился к наихудшему. Он не смел даже взглянуть в зеркало, боясь увидеть направленное в затылок дуло бластера. Не в силах бороться с разыгравшимся воображением, он склонился над умывальником, словно собираясь вымыть лицо.
— Как тебя зовут?
«Началось», — подумал Дженкинс. В этот момент он клял себя за то, что надел кобуру. Если бы у него не было оружия, то еще можно было отделаться выбитыми зубами, а так шансы на выживание падали с катастрофической скоростью.
— Так как звать–то? — повторила вопрос девочка.
— Дж… Дже…
— Дидже?
— Да, — подтвердил Дженкинс.
— Отличное имя. Где работаешь, Дидже?
— На шахте.
— Трудная, наверное, работа. Опасная.
«Вот оно, — решил Дженкинс. — После намека на опасную работу ее дядя спустит курок».
Однако выстрел не прозвучал. Девочка продолжила тянуть жилы из мастера:
— Платят–то хорошо?
«А может, удастся договориться насчет отступного?»
— Впрочем, какая может быть оплата на гравитронных шахтах. — Девочка сочувственно покачала головой.
«Нет, не удастся». Надежда умерла, так и не родившись.
