- Так почему? - тихо спросил Вейдер.
Младшего ситха вела месть, и Император отлично понял, чего касается вопрос ученика.
- Почему я убил его? Он был угрозой, Лорд Вейдер, он был угрозой нашей Империи, - холодно сказал Палпатин.
- Он был угрозой вам, - уточнил ученик.
"А ведь тебе нелегко предавать, Лорд Вейдер, не так ли? Как всегда, нужно веское основание. Тебе столько пришлось пройти, чтобы решиться предать джедаев. Ты выбрал тогда верность государству и мне".
- Он был моим сыном, - добавил Лорд.
Палпатин улыбнулся. Он ждал этот аргумент. Да, мальчишка был сыном его ученика, но для Сидиуса это ничего не значило.
- Он не захотел принимать ученье ситхов, - спокойно ответил Император, загоняя ученика в собственную ловушку, ожидая возможности сказать, кто еще сегодня участвовал в битве. Он убил сына Вейдера, но сегодня ситх сам обрек на смерть собственную дочь.
- Вы даже не пытались, Мастер. Вы не дали ему времени, - в словах Вейдера звенела ярость.
- Его потенциал был слишком высок, опасно было оставлять его в живых.
- Однако, Мастер, это не помешало вам оставить в живых, Наберрие. Люк же в ваших глазах был угрозой.
Вейдер понял, что больше не услышит правды. Время их последнего разговора заканчивалось, а к ним приближался еще один одаренный.
- Так что ты выбираешь, друг мой? Меня или мертвого мальчишку?
Повелитель Тьмы упрямо смотрел в глаза Темному сгустку Силы. Рука в черной перчатке коснулась меча.
- То есть ты все-таки считаешь, что нужно было оставить тебя на станции вместе с трупом сыночка?
Дверь отворилась.
========== Глава 34 ==========
Люк вошел в тронный зал, как и полагается сыну ситха - с гордо поднятой головой и с некоторой самонадеянностью. Два ситха, два могущественных Повелителя Тьмы были сосредоточены друг на друге и вошедшего не сразу заметили. Сила клубилась вокруг них, закручиваясь причудливыми спиралями, переходя в разные оттенки. Чернота и Темнота.
Люк направил волну Силы, сметающую все на своем пути. Он знал, что она не повредит Лорду ситхов, Мастеру Темной стороны, Дарту Сидиусу, но он должен был заявить о своем присутствии. Волна вынесла стекло из большого окна позади трона Императора, превращаясь в дождь из острых осколков.
Темнота и Чернота обернулись. На пороге стояла самонадеянная, практически неконтролируемая Тьма, абсолютно стихийная по своей природе. Она не знала морали, не подчинялась приказам, ее не сдерживали принципы. Но она помнила чистого мальчишку, призвавшего, впустившего ее в себя ради достижения своей цели. Она дала ему Силу в обмен на его боль. Тьма не была милосердной - она просто уважала стойкость характера и несгибаемую волю.
* * *
Дарт Вейдер вздрогнул. Волна страха прошлась по телу, непривычно задевая стальную темноту, вкрадываясь в его щит, в его кольчугу. Мальчишка, в дверях стоял мальчишка, его сын, тот, кого он не хотел видеть в этой битве, с чьей смертью он бы никогда не смирился. Ужас сменился другой, более привычной и свойственной для Повелителя Тьмы эмоцией - яростью. Он примерился. Если Силой оттолкнуть мальчишку, выключить его сознание, нанести удар по собственному ребенку, чтобы тот не мог вступить в эту битву, чтобы он не получил смертельный удар, который оборвет его жизнь, а самому заняться Сидиусом... Но младший ситх понимал, что своим поступком он оставит сына без защиты. В конце концов, вступить в эту битву было выбором Люка, выбором без обмана и лжи, без принуждения. Именно он поставил на кон свою жизнь, Силу и судьбу. Вейдер заглянул в глаза сыну, подходящему к трону.
Самоуверенность и вызов - эти эмоции настолько знакомы. Самоуверенностью мальчишка прикрывал свои страхи и слабости, словно щитом. Вызов был его природой, его стихией. Этот мальчишка не умел жить спокойно, и даже когда он только начинал касаться Силы, то вызывал в ней огромное возмущение, словно показывая, возвещая, что в этой вечной игре появился кто-то новый и значимый.
Но в глазах мальчишки больше не было Света. Только боль и Тьма... Вейдер потянулся к сыну, протягивая нить, удерживая мальчишку от края пропасти, к которой тот стремительно приближался. Тьма, окружавшая мальчишку, позволила Повелителю ситхов пройти сквозь свои ледяные щиты, признавая право Вейдера, подпуская к себе. Она позволила понять, что творится за этой темной пеленой, но не позволила достучаться до сына. Мальчишка ничего не слышал - он пришел убивать.
* * *
Картина Силы рвалась, смещаясь и переливаясь, закручивая светлую и темную энергии в диком водовороте жизни, сталкивая прошлое с настоящим, пряча будущее, открывая действительность.
Мастер Темной стороны с удивлением смотрел на вошедшего. Явился тот, кто давно ушел из этого мира. Удивление уже давно было чуждым Палпатину, но его ученик все-таки смог поколебать его уверенность в собственном всезнании. Мальчишка, которого он считал мертвым, вышедшим из игры, стоит сейчас напротив Императора - точно такой же, как и во время Эндорской битвы. А ведь Сидиус был абсолютно уверен, что убил его. Невозможно выжить, получив такой заряд, но ведь воскреснуть из мертвых юнец не мог. "Вейдер", - сразу же пришел ответ. Так вот что скрывал его ученик! Не себя и не свои мысли, а мальчишку, опутывая своего ребенка собственной Силой, создавая защитный кокон, непроглядный заслон, искажая присутствие в Силе так, чтобы его Мастер не узнал сына, не почувствовал его. Впрочем, ошибка Вейдера понятна. Тьма не защищала никого, кроме себя, но Вейдер сам оберегал мальчишку. Все было так просто! И Сидиус не догадался об этом. Чувство собственности, ну конечно. Тьма всегда признавала свое и не отпускала это. Незнакомый ранее мальчишка все-таки был своим для Вейдера, его частью, его кровью и плотью. Энакин Скайуокер вернулся, отражаясь в собственном сыне, повторяя все от внешней схожести до такого же мощного присутствия в Силе, заставляя Вейдера выбирать между неродным человеком, которому он верил и которому служил, и незнакомым мальчишкой, рожденным когда-то от любимой женщины.
Палпатин посмотрел в глаза мальчишке, из которых ему улыбалась самонадеянная Тьма, закрывающая мальчишку, которого ранее скрывала Темнота Вейдера. Непривычный холодок пробежал по телу. Мальчишка горел. Он пылал ярким огнем, как когда-то горел в этом беспощадном пламени его собственный отец. И захлебываясь в попытках удержать эту невиданную мощь, мальчишка многого не видел и не понимал. Он не знал, что Тьма первородна. Он не мог оценить всей ее красоты. "Недавно обращенный" - вынес свой вердикт Дарт Сидиус, изучая и наслаждаясь творением ученика, который все-таки выполнил свое обещание обратить на Темную сторону собственного сына. Даже перевыполнил. Интересно, а мальчик понимает, сколько еще будет полыхать это пламя? Сколько продлится агония перед тем, как закалится сталь, когда эмоции несколько поутихнут? И тогда, только тогда, будет понятно, кто он. А сейчас Скайуокер пылал обжигающе ярко, не давая рассмотреть, что творится в этом огне.
