Ла Наг взмахнул руками, остановив ее:
— Хорошо! После обсудим. В чем проблема с Брунином?
— У аппарата два активатора. Один сейчас у него.
Долгую минуту Ла Наг сидел в молчании. А потом молвил:
— Ищи его.
— Найду.
— Как? Кто знает, куда он направился…
— Во все активаторы встроены сигнальные маяки, чтобы не потерялись. Куда б он ни направился, я его выслежу.
— Он сумасшедший, Канья. Пустит в ход аппарат просто ради забавы. Его обязательно надо остановить! — Ла Наг вновь замолчал, на этот раз ненадолго. — Почему ты мне не поверила?
— Любой план, даже самый идеальный, может провалиться. Вдруг ты где-нибудь ошибся в расчетах?
Ла Наг невольно разгорячился.
— Где? Когда? Разве мы отстали от графика? Разве не все идет как намечено?
— В плане намечена гибель Йозефа?
— Если бы ты хоть чуточку больше мне верила, — сказал он, пряча острую боль, которую причинили ему эти слова, — над нашей головой не нависла бы сейчас угроза!
— Если бы ты не так упорно держался за Брунина, несмотря на общее мнение окружающих…
— Он был нужен на первых порах. Я… думал, что сумею переубедить его, перетянуть на нашу сторону…
— И ошибся. Поэтому Йозеф погиб.
— Канья, мне очень жаль.
— И мне тоже, — холодно бросила флинтерка. — Но я позабочусь, чтоб Брунин больше не погубил никого.
Вздернув плечи, она потянулась к выключателю видеопередатчика.
— Не убивай его, — попросил Ла Наг. — Он многое пережил вместе с нами… во многом помог. В конце концов, не его выстрел сразил Йозефа.
Непроницаемое лицо Каньи на миг вспыхнуло и погасло на экране.
Ла Наг обмяк, сгорбившись в кресле. Она вправе его ненавидеть не меньше, чем Брунина. В конечном счете на нем лежит ответственность за смерть Йозефа. На нем лежит ответственность за дурацкие выходки Брунина и за смерть последнего в руках Каньи, если та его все-таки решит убить. Конечно, она сочтет месть справедливой. Брунин — просто бешеный пес.
Фактически во всем виноват сам Ла Наг. Во всем. Разве можно быть таким идиотом? У них с Брунином была общая цель — крушение Империи. Он надеялся прийти с ним к согласию. Не вышло. Теперь ясно, что никогда не было ни малейшей надежды. Никакого согласия быть не могло. Никогда.
На первых порах разногласия между ним и Брунином казались предпочтительнее расхождений между флинтерами и толивианцами. Обе цивилизации породила одна философия — успр; обе двигались к общей цели — полной свободе личности. Со временем разница усугубилась. Толивианцы уклоняются от опасности, отступают в безопасное место, дерутся лишь в случае крайней необходимости: оставьте нас в покое или мы уйдем. Флинтеры выбрали более смелый подход. Никому не угрожая, готовы броситься в бой при первом признаке агрессии: оставьте нас в покое или пожалеете. Тем не менее обе планеты неплохо сработались, когда в конце концов Толива тоже решила ввязаться в бой.
Раньше верилось в возможность сотрудничать и с Брунином. Когда-то Ла Наг даже намеревался уговорить его сдаться Империи в образе Робин Гуда, к чему сейчас готовился сам. Он горько усмехнулся в душе. То ли свалял полного дурака, то ли слишком поверил в якобы самое верное и убедительное решение…
Надо признать, очень хочется, чтобы кто-то другой — кто угодно — сидел сейчас вместо него в пустом складе в ожидании имперской охраны и ареста. Сдаться Империи, оказаться в капкане, в запертой тюремной камере… Сама мысль в дрожь вгоняет. Тем не менее это необходимо сделать… совершить обязательный шаг… выполнить очередной, самый важный пункт плана… который никому другому нельзя поручить.
Теперь уже скоро. Да Наг перетащил кресло в самый центр и уселся, спокойно скрестив на груди руки, олицетворяя полное умиротворение и спокойствие. Офицеры, командующие поисковым отрядом, постараются хорошенько науськать подчиненных. Им предстоит захватить знаменитого Робин Гуда — говорить даже нечего, какая награда за него назначена.
Он неподвижно сидел, ничем никому абсолютно не угрожая. Не стоит никого провоцировать на опрометчивые поступки.
— Его обязательно надо живым взять. Понятно? Имперская охрана в последнее время катастрофически проваливает любое задание! Это ее последний шанс доказать свою дееспособность. Если вы сейчас не справитесь, может быть, никому из нас не представится другой возможности!
Хейуорт прервал тираду, надеясь, что затронул верные струны. Пригрозил, посулил и пустил бы слезу, если б знал, что подействует. Главнокомандующий Тинмер должен полностью уяснить критическую важность поставленной перед ним задачи.
— Если на складе действительно сидит Робин Гуд, если там действительно располагается оперативный центр, на что определенно указывают свидетельства, того, кто там находится, следует обязательно взять живым, до последней крохи собрав доказательства, что именно он и есть Робин Гуд. Еще раз подчеркиваю: абсолютно необходимо живым взять, даже если при этом погибнут охранники.
Не находя других или, точнее, более убедительных слов, Хейуорт выключил монитор с изображением Тинмера, лично ответственного за арест Робин Гуда, взглянул через плечо на Метепа, глубоко спавшего наркотическим сном в своем кресле, рядом с которым на полу стоял опустевший кальян, и, презрительно покачав головой, опустился в собственное кресло.
Избранный правителем Империи внешних миров Метеп VII катится в пропасть быстрей самой Империи. Ничего удивительного. Хейуорт и другие влиятельные имперские деятели всю жизнь старались слепить во внешних мирах общество, соответствующее своим собственным представлениям, как бы ни сопротивлялась глина. И в основном преуспели. Заложили прочные основы власти, обрели контроль практически над любыми жизненными аспектами. Головокружительное могущество. Только испробуй — захочется больше и больше…
И вот власть уплывает из рук. Джек Милиан, полностью вжившийся в главную роль Метепа, болезненно переживает потерю. Империя мало-помалу лишала народы внешних миров возможности распоряжаться своей судьбой, а теперь сама лишается такой возможности. Кругом творится сплошное безумие. Почему? По несчастной случайности или по заранее задуманному и детально проработанному плану? Хейуорт ощетинился при мысли о том, что один или даже несколько человек способны погубить то, что он стремился построить. Хочется — необходимо — верить в случайное стечение обстоятельств.
И все-таки… в глубине сознания присутствует смутное ощущение, впотьмах безобразным червем ворочается догадка о сознательном заговоре… Последние события слишком напоминают сознательный план… Обстоятельства, ожидавшиеся через годы, складываются за недели и месяцы… По плану… Каждое бедственное событие, каждая губительная ситуация возникает в самый удачный момент, постоянно усугубляя катастрофические эффекты предшествующих событий и ситуаций… По плану…
