Мы начали разбирать остальные сообщения – от матерей, бабушек и дедушек, политиков, владельцев баров, школьников. Почти все нас благодарили. Они слышали звуковую версию интервью и ставили мне в заслугу посылку импровизированной флотилии с Боркарата и из Собрания, которая уже была в пути. Университеты хотели присвоить мне академическую степень, кто-то собирался назвать моим именем фонд, а несколько городов готовы были подарить мне дома, если бы я переехала к ним. Моим именем могли назвать парк в местности под названием Довер-Клифф, а также исторический заповедник на острове Хуанко – при условии, что я соглашусь нанести туда визит. Мне предлагали участвовать в рекламе одежды, парфюмерии и игр. И конечно, я получила двести с лишним посланий от мужчин, желавших пригласить меня на ужин.
Поступило несколько сообщений от каких-то сумасшедших: меня обвиняли в предательстве, в заигрывании с врагом, в потворстве обезумевшим инопланетянам, которые хотели уничтожить человечество и похитить наших детей, ни больше ни меньше.
Обычно все внимание доставалось Алексу, но на этот раз никто о нем даже не упоминал. Никто не считал все сделанное его заслугой. Никто ничего ему не предлагал. Никто даже не угрожал ему.
– Так всегда бывает со знаменитостями, – великодушно заметила я. – Сегодня ты на коне, а завтра на дне.
– Ты это заслужила, – рассмеялся он.
Пришла новость с Окраины – от Фенна Рэдфилда. Какие-то чиновники из местной администрации обвиняли меня в измене и требовали расследования.
– Может, придется все же задуматься над сменой местожительства, – сказала я.
– Ты герой дня, – со смехом ответил Алекс. – Еще до того, как все закончится, искать прибежище придется Уайтсайду, а не тебе.
В три часа пополуночи по корабельному времени мы причалили к станции Сэмюелс. Пришвартовавшись, мы открыли люк и прошли по туннелю к выходу, где нас встретила небольшая толпа. Раздались аплодисменты. Среди собравшихся я насчитала с полдюжины «немых».
Похоже, мы делали успехи, и меня это радовало. Мы помахали встречавшим и дали несколько автографов. Когда мы уже уходили, ко мне подошла ашиурка. Остановившись, я посмотрела на нее.
– Чейз… – раздался чересчур громкий голос.
– Да?
Она повозилась с голосовым модулем:
– Извините. Не знаю, как регулируется громкость.
– Ничего страшного. Чем могу помочь?
– Тут был один человек, который желает вашей смерти. Он хочет уничтожить вас обоих, но в первую очередь вашего друга Алекса.
Толпа позади нас расходилась. Мы не заметили ни одного знакомого лица.
– Кто это был? – спросил Алекс. – Вы знаете его имя?
– Нет, не смогла разобрать. – Она огляделась по сторонам. – Он уже ушел. У него была трость, и он хромал.
Молитва не поможет, Ормонд. Нужно что-то делать.
Ночной скиталец
Это наверняка был Векслер.
Мы с Алексом переглянулись.
– Похоже, он до сих пор не в духе, – заметил Алекс.
– Ты действительно думаешь, что он хочет нас убить?
– Не знаю. Как еще объяснить ее слова?
Мы направлялись к выходу, когда я услышала чьи-то рыдания. Звуки доносились из толпы перед нами. Возле туннеля, который вел на посадку, собрались мужчины и женщины, а также множество детей. Все обнимали друг друга. Несколько служащих пытались загнать детей в туннель.
Я спросила стоявшую рядом женщину, что происходит.
– Эвакуация, – ответила она. – Отправляют детей на Санктум.
– Без родителей? – спросила я.
– Как правило, да. На каждом корабле, смотря по вместимости, летят две или три матери.
Дети помладше пытались уцепиться за взрослых, и их приходилось отрывать силой. Мы слышали обещания: «Папа и мама скоро с тобой увидятся, лети с этой тетей, Джейн, все будет хорошо». У некоторых началась истерика. Когда мы уходили, борьба все еще продолжалась.
– Что делать с Векслером? – спросила я, радуясь возможности сменить тему. – На нижнем уровне есть офис службы безопасности.
– Не самая удачная мысль.
– Почему?
– Если он за нами следит – а я удивлюсь, если это окажется не так, – он поймет, куда мы пошли. Тогда мы утратим свое преимущество.
– Какое?
– Он не знает, что нас предупредили. Службе безопасности нужно сообщить, но по коммуникатору.
– Хорошо.
– Постарайся выглядеть веселее, Чейз.
Я улыбнулась и начала насвистывать.
– Веселее, а не глупее.
– Ладно. Что дальше?
– Где тут ресторан?
– Прямо впереди – «Сэндстоун».
– Давай зайдем туда. Там все и сделаем.
– Не лучше ли просто сесть на челнок и убраться отсюда?
– Рано или поздно нам все равно придется столкнуться с Векслером. А если удрать, мы так и будем все время бегать от него.
– Ладно. Но мне кажется, это неважная идея – сидеть в «Сэндстоуне». Можно оказаться прямо у него на виду. Почему бы, по крайней мере, не спрятаться?
– Векслер тоже хочет жить. Он намерен прикончить нас, и ему надо успеть долететь в челноке до планеты. А значит, он попытается добраться до нас в каком-нибудь укромном месте.
С этим я, пожалуй, готова была согласиться.
– Думаешь, Крестофф тоже с ним?
Я огляделась, стараясь не вызывать подозрений, что оказалось не так-то просто.
– Лучше предполагать, что да.
Войдя в «Сэндстоун», мы сели за столик в углу – подальше от окон, но не внутри отгороженного пространства, чтобы в случае надобности быстро сорваться с места.
– Скремблер все еще у тебя, Чейз? – спросил Алекс.
Оружие лежало у меня в наплечной сумке.
– Отлично. Давай забронируем отель.
– Придется воспользоваться реальными именами.
Срок действия дополнительного счета уже истек.
– Ничего страшного. Может, даже хорошо, что этим подонкам легче будет нас найти.
Он задумчиво подпер рукой подбородок. Я позвонила в отель. Там имелся свободный люкс.
– Нет, – сказал Алекс. – Два номера.
Он заказал напитки, затем позвонил в службу безопасности. Представившись, он сообщил, что на станции находятся двое разыскиваемых преступников.
– И кто же эти преступники? – скептически спросил женский голос.
– Микель Векслер. – Он проговорил имя по буквам. – И Мария Крестофф.
– Хорошо. Откуда вам известно, что они на станции?
– Я их видел.
– Уверены?
– Да.
– Одну минуту, пожалуйста.
Ресторан был заполнен почти наполовину, но я не видела знакомых лиц ни внутри, ни в вестибюле.
– Да, Векслер… есть такой. Гм… господин Бенедикт, вы лично знакомы с этими людьми?
– Да.
– С обоими?
– Совершенно верно.
– Очень хорошо. Вы остановились на станции?
– Да.
– В отеле?
– Совершенно верно.
– Хорошо, спасибо. Мы проследим за ними. Будьте на связи.
Мы сидели, глядя друг на друга.
– Что думаешь? – спросила я.
– Если на них вдруг наткнутся, то арестуют.
Пока мы пробовали напитки и раздумывали, заказать ли еду, я сообщила службе сервиса, что наши планы изменились и багаж следует доставить в отель.
Примерно через час мы вошли в вестибюль отеля. Именно тогда меня начала бить нервная дрожь. Помню, у меня вдруг возникло ощущение, что Векслер подстерегает нас в лифте или за углом. В коридоре я достала из сумки скремблер. Мы проверили мою комнату с оружием наготове – никто не собирался недооценивать доброго доктора.
Наконец я поставила чемоданы, включила головизор и оставила включенным свет, желая создать впечатление, будто я в номере. Затем мы проделали ту же процедуру в номере Алекса.
Если наша реакция кажется вам слишком острой, прошу учесть, что нам пришлось немало пережить. Так или иначе, Алекс сказал, что нисколько не сомневается в скором приходе гостей.
Он поприветствовал искина по имени Айя. У нее был мягкий женский голос.
– Айя, ты можешь изобразить администратора Килгора? – спросил он.
– Могу ли я воспроизвести его голос?
– Да.
– Конечно. – Она произнесла низким килгоровским баритоном фразу о том, что свобода – благо для каждого, где бы он ни находился.
– Хорошо, – сказал Алекс. – Отлично. Я бы хотел кое о чем тебя попросить.
– Если это в моих силах, сэр.
Комнаты были меньше, чем в отелях того же класса на планете, но выглядели нисколько не хуже – шелк и лаванда.
Был даже балкон, выходивший в главный вестибюль. Сквозь прозрачный потолок открывался великолепный вид на край галактики, освещенный заходящим – или восходящим – солнцем.
Выйдя в стеклянную дверь, я внимательно ее осмотрела. Балконы соединялись узким карнизом: я решила, что даже Крестофф не пройдет по нему. Вернувшись в номер, я закрыла дверь и задернула занавески.
Мы немного поговорили и посмотрели новости об эвакуации. Все оживленно обсуждали помощь от Конфедерации и Собрания. Щит практически не упоминался – разве что как пример безрассудства руководителей планеты.
