Если бы было всё равно, то либо тысячи атомных бомб, либо, на худой конец, его флот уже были б здесь. Думаю, я бы заметила. Может, не могут разобраться с работой Эхрагона? Что же они медлят, тупицы?
«Симбионты меня регенерируют. Я смогу бесконечно висеть здесь».
Я поделилась своими умозаключениями в следующем сообщении. Интересно, его это должно было успокоить или подогнать? Я уже сама не знала. Я не чувствовала своего тела. Физически оно регенерировало. Не до конца, и не быстро. Но всё же. Без симбионтов я бы уже несколько раз склеила ласты. Может, это было бы к лучшему? Но боль я ощущала очень хорошо.
Безумно хотелось пить.
«Вы что не можете разобраться с порталом? Где мой фейерверк, чёрт возьми?»
Прохрипела я, еле шевеля прилипающим к небу языком.
После этого металлическая лапа поднесла мне колбу с водой и трубочкой. Слава Богу не эти твари, или что ещё хуже, — не эта сука Ирнара.
«Мне дали воду. Пятизвёздочный отель. Так что не торопись.»
Вместе с выпитой водой вернулись ощущения в теле. Оно снова начало болеть. Надо отключить. Болевые рецепторы, это же в мозгу, верно? Я могу хотя бы попытаться научиться им управлять?
«Лютики-цветочки, у меня в садочке…»
Я пела эту песню уже четыре часа подряд и, кажется, не перестала петь, когда включился свет. А, я должна была что-то сказать в камеру. Или песни достаточно? Не успела сориентироваться. Свет погас. Надо будет в следующий раз сказать ему. Зря пела… Воду мне больше не давали и во рту опять пересохло.
«Я… мне всё равно, что ты ко мне чувствуешь…»
Чёрт, не успела договорить. Свет погас.
«Я только хотела сказать, не успела в прошлый раз…»
Язык не слушается. Слишком медленно.
«Я тебя люблю. Даже если ты нет… мне всё равно…»
…
«Я рада, что ты случился. Что вы все случились»
Воду мне опять не давали.
«Гайл. Ты… я… чёрт…»
«Ши… Туан…»
Я решила со всеми попрощаться, но сил и времени на долгие речи не было. Наверное, они догадаются, если я просто буду перечислять их имена.
«Драг… Хат…»
«А… А… Айк»
С третьей попытки получилось. Свет погас.
В следующий раз я ничего не могла сказать. Симбионты каким-то чудом меня восстанавливали, но с каждым разом всё медленнее и медленнее. Я что-то прохрипела и тогда мне снова дали воды. И даже несколько раз. Видимо, им было очень нужно, чтобы я что-то говорила. Руки то распухали, и я переставала их чувствовать, то под воздействием симбионтов вновь регенерировали, и тогда возвращалась боль. Но я уже научилась запирать её в каком-то уголке сознания так, чтобы она почти не причиняла мне психологического дискомфорта. Я адаптировалась. Ну, да. Я же космический таракан.
В следующий раз я решила промолчать и не подавала признаков жизни. Ради эксперимента. Камера не уехала и свет не погас. В зал вошёл киборг.
— Говори.
Я прикидывалась мёртвой.
Шутка не удалась. Он выдвинул из своего тела длинный меч и распорол им моё бедро.
Крик получился жуткий. Да, теперь всем точно понятно, что я ещё жива.
Потом киборг прижёг рану лазером. На этот раз я решила не радовать всех концертом и сжала зубы, чтобы не орать.
Камера скрылась из вида. Ты всё видел, наверное. Интересно, что ты чувствуешь? Смотришь ли вообще мои сообщения или поручил это какому-нибудь из помощников? А, может, тебе просто наплевать?
«Нет. Я всё вижу, Сиф». Ответил воображемый Терон в моей голове. А вот и собеседники появились. Наверное, мне просто хотелось, чтобы он ответил именно так.
Потом мне дали воды, и симбионты старательно, хоть и очень медленно приступили к залечиванию раны.
Камера.
«Я рада, что ты меня игнорируешь». Бойко выдала я в следующий раз. «Думай только о людях. Обо всех».
«Я думаю о тебе». Терон в моей голове ответил мне так. Это был ответ не императора, который должен думать о спасении людей во всех своих галактиках, а просто мужчины. Черт, наверное, мне хотелось, чтобы он был именно таким. Простым.
Да нет, чёрта с два. Я влюбилась именно в ту заносчивую задницу, которой он был. А ещё благородную, безбашенную, самую отважную, сильную и справедливую во всём Аттракторе. И, конечно, феерически властную и наглую. А вот это было неотъемлемой частью именно Терона — императора.
«Спасибо». Усмехнулся образ.
Четыре часа спустя. Камера.
«Ты хороший император. Ты всё сделаешь как надо».
Четыре часа спустя.
«Ради всех людей Сайграхары».
Воображение, кажется, сдулись, и «Терон» больше со мной не разговаривал.
В следующий раз что-то изменилось. Свет включился и камера отъехала немного дальше, снимая почти весь зал. В зал втащили отбивающуюся и вопящую Ирнару. Тогда я впервые увидела как ахвишемы жрут. Своими брюхами они всасывали ещё содрогающееся тело. Рвотные позывы выворачивали мои внутренности наружу. Правда они были пустыми, и ничего, кроме судорог не выходило. Затем свет погас. Судя по прекратившемуся шуршанию, я осталась одна. Надеюсь. Страх еще долго сотрясал меня. Но через некоторое время я убедила себя, что я одна. Жуткий конец. Бедная жалкая дурочка. Ещё через некоторое время до меня вдруг дошло, что ахви занервничали. И устроили этот акт устрашения для того, чтобы предупредить Тера о том, что может случиться со мной. Значит, он зашевелился и теперь очень их беспокоит. Идиот. Не нужно ему сюда соваться. Лучше сдохнуть от взрыва, чем быть сожраной так, как дурочка Ирнара.
«Если ты ошибёшься и меня сожрут также, я восстану из пепла и сама тебя убью!»
Выпалила я в следующий раз.
«Я ошибся толко один раз в своей жизни. Когда забрал тебя с Гайи». Воображаемый Терон вновь появился и был саркастичен, совсем как настоящий.
«О, нет, ты ошибался много раз, милый!» Мне больше нечем было занять себя, кроме этих наших диалогов. «И самая главная твоя ошибка… две ошибки: это пытаться втюхать меня Айко и заточить навеки вечные на Сайградаре!».
«Сайградар не такое плохое место! А насчёт первого. Я просто сыграл в игру, которую начал Айко. Ты ведь теперь знаешь, что это было не всерьёз? Я не думал о твоих чувствах. Вернее. Я даже хотел тебя оттолкнуть. Как мне вымолить прощение за эту ошибку?».
О, да! Просто бальзам на душу. И ничего, что всё это понарошку. Мозг поспешил выделить гормоны удовольствия от «услышанного», которые немного меня приободрили.
«А никак. Но я хочу, что бы ты никогда не переставал пытаться заполучить его».
«А ничего не треснет?»
Эй. Он не должен так отвечать. Должен встать на колено и умоляюще смотреть на меня снизу вверх. Но представить это я категорически не могла. Я вообще не видела Тера, зато голос слышался очень отчетливо:
«Я встану на одно колено, только для одного. Чтобы зарыться носом в…».
Подожди! Что-то моё воображение пошло не туда.
«Не хочу тебя разочаровывать, но я — не твоё воображение».
Ясно, значит кукушка поехала, и галлюцинации выходят из-под контроля. Что ж. Это было вполне ожидаемо.
«Твоя, как ты выражаешься, кукушка на месте. Мы наладили ментальную связь ллеирт. Когда обоюдно захотели быть вместе».
Эээ.
«Всё, хорошо, рыжик. Я скоро приду за тобой».
Даже не думай! Не смей!
Я заулыбалась. Зажмурилась. Они всё-таки обуздали Эхрагон. Правила ахвишемов нарушены. Сейчас меня придут жрать. Потом засмеялась. И смех плавно перешёл во всхлипы ужаса. Свет не погас, камера не выключилась. Тер видел мою истерику?
Глава 24
Цепи плавно спустили меня вниз, и я похолодела от ужаса. Я не хочу умирать именно так. В зал вошёл одинокий киборг, которому я обрадовалась намного больше, чем кишащей массе прожорливых разумных монстров. По крайней мере, сценарий уже отличался от поедания Ирнары.
Именно такую, связанную и распятую меня провезли по всем жутким коридорам, больше походящим на бесконечный кишечник чудовища. Свет шёл от моего «транспортного» средства и от самого киборга. В коридорах не было ни намека на освещение. Наконец, эта долгая дорога подошла к концу, и меня вывезли на поверхность планеты, где было темно так же, как в чистом поле в лунную ночь. Я стояла на одном конце бетонированной площадки, на другом конце различался Эхрагон, собственной персоной. Видимо, брат-близнец нашего, или сестра?
