Пелорат надолго задумался. Наконец он сказал:
— Если бы я вернулся на Терминус, я бы сверился со своим архивом. Кое-что я взял с собой, но у меня здесь нет дат, когда я обнаружил ту или иную информацию.
— Подумайте об этом, — серьезно сказал Тревиц, — Учтите, что сами сейшельцы держат рот на замке. Они так неохотно говорят о Гее, будто в самом деле поощряют суеверие, из-за которого простые люди думают, что Геи нет в обычном пространстве. Я могу вам кое-что показать. Смотрите!
Тревиц повернулся к компьютеру и его пальцы с привычной легкостью и грацией легли на контакты, его радовало теплое прикосновение. Как всегда он почувствовал, что часть его воли вылилась наружу. Он сказал:
— Вот компьютерная карта Галактики, какой она была в банках памяти до нашей посадки на Сейшелах. Я покажу вам часть карты, соответствующую ночному небу Сейшел, каким мы его видели прошлой ночью.
Каюта потемнела, и на экране возникла картина ночного неба.
— Так же прекрасно, как вчера на Сейшелах, — тихо сказал Пелорат.
— Даже прекраснее, — нетерпеливо сказал Тревиц, — нет атмосферных помех, нет облаков, нет поглощения у горизонта. Подождите, сейчас я настрою.
Обзор стал равномерно смещаться, создавая у них впечатление, что движутся они. Пелорат инстинктивно ухватился за ручки кресла.
— Вот! — Воскликнул Тревиц. — Узнаете?
— Конечно. Это Пять Сестер — пятиугольник звезд, которые нам показал Квинтесец. Его ни с чем не спутаешь.
— Да уж. Но где Гея?
Пелорат поморгал всматриваясь. Тусклой звездочки в центре не было.
— Ее нет, — сказал он.
— Правильно. И нет ее потому, что ее нет в банках данных компьютера. И поскольку мало правдоподобно, что это подстроено специально для нас, я подозреваю, что местонахождение Геи неизвестно галактографам Сообщества, хотя к их услугам имеется масса информации.
— Как вы думаете, если бы мы полетели на Трантор… — начал Пелорат.
— Я подозреваю, что и там мы не нашли бы никаких данных по Гее. Ее существование скрывают сейшельцы, более того, подозреваю, сами жители Геи. Помните, вы говорили, что некоторые планеты умышленно оставались в тени, чтобы избежать налогообложения или внешнего вмешательства.
— Обычно, — сказал Пелорат, — изготовители карт натыкаются на такие планеты в малонаселенных частях Галактики, этим планетам помогает скрываться изоляция. Гея не изолирована.
— Верно. Это тоже показывает, что здесь дело необычное. Так что давайте оставим эту карту на экране, чтобы и дальше удивляться невежеству наших галактографов. И позвольте мне снова, с учетом невежества самых знающих людей, спросить вас: каким образом узнали о Гее вы?
— Мой добрый друг, я собирал мифы, легенды, данные об истории Земли свыше тридцати лет. Как я могу без моих полных записей…
— С чего-то надо начинать, Янов. Скажем, узнали вы о Гее в первые пятнадцать лет ваших исследований или в последние пятнадцать?
— О! Если оценивать так широко, то в последние.
— Можно оценить точнее. Например, я предполагаю, что вы узнали о Гее только в последнюю пару лет.
Тревиц посмотрел на Пелората, но в полумраке невозможно было прочитать выражение лица. Тревиц немного усилил освещенность каюты. Великолепное сейшельское небо на экране немного поблекло. Лицо Пелората было каменно неподвижно и ничего не выражало.
— Ну? — спросил Тревиц.
— Я думаю, — спокойно ответил Пелорат. — Может быть, вы правы, хотя поклясться в этом я бы не мог. Когда я писал Джемберу из Лебедского Университета, я Гею не упомянул, хотя это было бы уместно, а писал я, дайте подумать, в девяносто пятом, значит, три года назад… Да, вы правы, Голан.
— И как вы наткнулись на это? В переписке? В книге? В научной статье? В какой-нибудь древней песне? Как?… Ну же!
Пелорат откинулся на спинку и скрестил руки. Он погрузился в глубокое раздумье и был неподвижен. Тревиц молча ждал. Наконец Пелорат сказал:
— В частной беседе… Но не спрашивайте меня, с кем, мой дорогой, я абсолютно не помню.
Тревиц провел руками по своему поясу, руки стали влажными от усилий извлечь информацию без явного принуждения. Он спросил:
— От историка? От специалиста по мифологии? От галактографа?
— Бесполезно. Я не могу вспомнить имя собеседника.
— Может быть, потому что его не было?
— О нет. Вряд ли это возможно.
— Почему же? Разве вы отвергли бы анонимное сообщение?
— Думаю, нет.
— Вы когда-нибудь получали анонимные сообщения?
— Очень редко. В последние годы я уже был хорошо известен в академических кругах как собиратель определенных мифов и легенд. И некоторые из моих корреспондентов были так любезны, что предлагали мне материалы, собранные из неакадемических источников. Их иногда нельзя приписать никому конкретно.
— А прямо, не через корреспондентов, вы получали когда-нибудь анонимную информацию?
— Очень редко.
— Вы уверены, что в случае с Геей этого не было?
— Это бывало так редко, что я должен бы запомнить любой такой случаи. И все-таки я ничего не могу сказать с уверенностью. И вообще, я не могу утверждать, что получил эту информацию из анонимного источника.
— Я понимаю. Но все-таки это возможно?
Очень неохотно Пелорат сказал:
— Возможно. Но что с того?
— Я не закончил, — безапелляционно заявил Тревиц. — Анонимно или нет, с какой планеты вы получили эту информацию?
Пелорат пожал плечами.
— Поймите, у меня нет ни малейшего представления.
— Может быть, с Сейшел?
— Я вам сказал. Я не знаю.
— Я предполагаю, что вы действительно получили ее с Сейшел.
— Можете предполагать все что угодно, но это не обязательно так.
— ,Да? Когда Квинтесец показал тусклую звездочку в центре Пяти Сестер, вы сразу узнали, что это Гея. Потом вы сказали это Квинтесецу до того, как он признался. Помните?
— Да, конечно.
— Как это получилось? Почему вы сразу узнали, что тусклая звездочка — Гея?
— Потому что в моем материале по Гее она редко называется этим словом, там много эвфемизмов. Один из них, часто повторяемый — «маленький брат Пяти Сестер», другой был «центр пятиугольника», а иногда ее называют "О пятиугольника". Когда Квинтесец показал Пять Сестер и центральную звездочку, мне сразу пришли в голову эти упоминания.
— Вы мне о них ничего не говорили.
— Я не знал, что они означают и думал, что незачем обсуждать их с вами. Ведь вы не…
— Специалист?
— Да.
— Надеюсь, вы понимаете, что пятиугольник из пяти звезд — форма полностью относительная.
— Что это значит?
