– Слушаю вас, господин капитан, – Смит поднялся со стула и уставился в колючие немигающие глаза цвета ржавого металла. Одновременно с этим он силился вспомнить фамилию офицера, ведь полковник Коуэн предупреждал о нем.
– Хочу с вами поговорить. – Капитан обращался к Смиту только от своего имени, как будто белобрысый голубоглазый юнец, стоявший позади него, просто не существовал.
Норингтон! Капитан Джеймс Норингтон – имя наконец всплыло в памяти сержанта.
– Я в вашем распоряжении, сэр. Нам было приказано оказывать вам всяческое содействие.
Это верно, приказ был, только вот мало кто горел желанием пообщаться с офицером из контрразведки, а уж Дэниан Смит точно в самую последнюю очередь. И на это имелись некоторые причины.
– Мы можем поговорить здесь? – Капитан цепким взглядом окинул помещение офицерского бара.
– Почему нет? – Про себя Смит облегченно вздохнул. Фух, пронесло. Тему, которой он побаивался, обычно обсуждают в другом месте и далеко не дружеским тоном.
– Расскажите о побеге приговоренных к смерти преступников, который произошел 27 июня в зоне вашей ответственности.
«Твою мать… все-таки не пронесло!» Холод со шкуры стал быстро заглубляться в самую душу.
– Я изложил все в рапорте, – Дэниан постарался, чтобы его голос продолжал звучать уверенно, словно у человека, не чувствующего за собой вины.
– Рапорт я читал, – Норингтон плюхнулся на стул и жестом предложил сержанту сесть напротив. – Однако меня больше интересует то, что не вошло в рапорт.
– Что вы имеете в виду? – Сиденье под задницей сержанта стало неуютней электрического стула.
– Вы, Смит, опытный солдат, прошли спецподготовку по программе «Патриот». Как случилось, что эти пленные два раза ускользали от вас?
Дэниан оторопел. Откуда капитану стало известно о первом инциденте? Ведь о той потасовке в лифте вроде как забыли, и никто ни разу о ней не вспоминал.
Контрразведчик словно прочел мысли сержанта:
– Как мог один скованный наручниками человек справиться с четырьмя конвоирами, вооруженными спецсредствами?
Смит не знал ответа на этот вопрос. Он тупо уставился в белую глянцевую поверхность стола и процедил сквозь плотно сжатые зубы:
– Все произошло слишком быстро, а главное – неожиданно. Мы не могли предположить, что заключенный окажется столь безрассудным, чтобы кинуться на нас. Мы были не готовы, сэр.
– Можете рассказать поподробней?
– Что поподробней?
– Да все. Меня интересует каждая мелочь, которую вы вспомните об этих людях. – Капитан Норингтон оговорился, но тут же исправился: – Хотя, насколько мне известно, в числе пленных были не только люди.
Смит не спешил с рассказом. Он все никак не мог смекнуть, к чему вся эта душеспасительная беседа за кружкой пива. Если виноват – наказывайте, если нет…
– Успокойтесь, сержант. – Капитан оказался отменным физиономистом. – Никто не собирается вас наказывать, по крайней мере, сейчас, когда мы ощущаем острый дефицит в опытных квалифицированных кадрах. Я пришел всего лишь за информацией.
Тучи над головой Смита, бесспорно, все еще клубились, однако гром так и не грянул. Осознав это, морской пехотинец восстановил способность трезво размышлять.
– Старшим у них был поляк. Звали его, кажется, Микульский. Это он прессовал нас в лифте. Здоровый, как шкаф.
– Можете его описать поподробней? – Капитан закинул ногу на ногу и внимательно уставился на Смита.
– К чему это вам? – Сержант удивленно округлил глаза. – В архиве есть фотографии каждого из них.
– От вас, милейший, требуются не советы, а быстрое и точное выполнение моих приказов!
Контрразведчик рявкнул так, что у бармена от неожиданности выпал из рук стакан. Норингтон покосился в сторону барной стойки и произнес самым вкрадчивым тоном, от которого любому обитателю Амарилло, только подозревающему, с кем он имеет дело, сразу захочется забиться в самую далекую и узкую щель:
– А ты, дружок, отправляйся, пожалуй, на кухню. Если кто из посетителей заглянет, мы тебя обязательно кликнем.
Норингтон подождал, пока смысл слов дойдет до мозгов толстенького низкорослого выходца из Латинской Америки. Не дошло.
– Пошел вон, я сказал!
Вот теперь дошло. Бармен пулей кинулся к выходу.
– Возвращаемся к прерванному разговору, – капитан вновь был спокоен, будто удав. – Сержант, делайте то, о чем вас просят. По возможности точно, четко, а главное – старательно. Итак, внешность рядового Яна Микульского.
– Виноват, господин капитан, – Смит решил не бередить лихо, пока оно тихо. – Значит, так. Русые волосы, очень коротко стриженные. Прямой нос с легкой горбинкой. Подбородок с ямочкой, бабам такие нравятся. Широкая славянская рожа, покрытая щетиной соломенного цвета. – Тут Смит затравленно улыбнулся. – Извините, господин капитан, бритым Микульского видеть не доводилось. Даже не могу представить, как бы он выглядел на строевом смотру.
Норингтон, прежде чем ответить, покосился на своего молодого спутника. Сделал он это с таким видом, словно юноша был вовсе и не человеком, а так… каким-нибудь прибором. И судя по всему, работа этого прибора капитана вполне удовлетворила.
– Дальше, только со всеми подробностями. Представьте Микульского как живого. Как он двигается, говорит, улыбается?
– Двигается?
Смиту пришло в голову, что видел он «головореза» всего в двух ипостасях. Когда тот, едва живой от побоев, еле передвигал ноги и когда, превратившись в зверя, крушил все на своем пути. Наверняка капитана интересовал именно второй случай.
– Двигался Микульский легко и быстро, как дикая кошка. Ни одного лишнего выпада. Ловит противника на ошибках. Уклоняется, причем уклоняется так, чтобы оказаться прямо напротив твоего самого незащищенного места, а затем бьет. Бьет так, что мама родная! Если не вырубишься сразу, то в нокауте проваляешься не одну и не две минуты.
Смиту вспомнился летящий в лицо здоровенный космический башмак. Он, словно огромная планета, заслоняет собой половину неба. Ну а во второй половине ясным солнышком сияет свирепая ухмылка Микульского. Нет, про эту гадкую ухмылку он ничего не станет говорить капитану. Он даже не будет о ней вспоминать…
От неприятных видений сержанта отвлекло легкое движение. Белобрысый юнец коснулся плеча Норингтона и кивнул. Капитан ответил ему таким же заговорщическим кивком. Как только пантомима закончилась, спецагент из зоны «А» вновь взялся за Смита:
– Следующий. Опишите других.
– Еще один «головорез»… не помню имени, кажется, испанец. Да, точно испанец, черноволосый и смуглый. Красавчик такой, ему бы жиголо работать, а он, дурак, в армию поперся. Значительно моложе Микульского, но точно такой же здоровяк. И где их только вербуют в Легион?
