либо умри.
Ситуация была полным безумием. Морские пехотинцы, некоторые выжившие на ногах, некоторые взгромоздившиеся на вьючных животных, некоторые даже добравшись до безопасных стволов деревьев, поливали огнем беснующееся стадо. В то же время флар-ке атаковали и рубили вьючных зверей роты и пеших морских пехотинцев.
Панер крутился из стороны в сторону, отдавая приказы о концентрации огня там, где мог, затем поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Роджер бросается в контактную схватку. Где и как принц научился использовать флар-та в качестве боевого коня, было полной загадкой, но он был единственным членом роты, который, казалось, чувствовал себя как дома в водовороте.
Он, по-видимому, выбрал свою цель из-за размеров и массы, и он и его зверь бросились на полной скорости. Удар, когда скачущая Пэтти врезалась в более крупного зверя, был настоящим землетрясением.
Цель завизжала в агонии, когда бивни флар-та пробили ее боковую броню и повалили на колени. Пока старший сержант поливала огнем флар-ке по обе стороны от них, Роджер всаживал пули в незащищенный низ живота мишени Пэтти. Затем, не используя ничего, кроме слов и стука каблуков, он отбросил вьючного зверя от его жертвы и бросился обратно из общей свалки, чтобы выполнить еще одну пробежку.
Панер хлопнул Абурию, которая вела своего собственного зверя.
- Вытащи нас отсюда! Попробуй выстроить нас в очередь для атаки!
- Да, сэр!
Капрал подтолкнула зверя к неуклюжему бегу, и пешие морские пехотинцы бросились с обеих сторон, пробираясь скачками сквозь рукопашную схватку. Панер схватил их, когда они поравнялись, отдавая приказы и передавая свои собственные боеприпасы.
Когда он разделался с последней парой сражающихся бегемотов, он услышал еще один гром плоти, устремившейся в бой. Роджер вернулся.
* * *
- Хотел бы я, чтобы махауты были здесь, - сказал Бернтсен, перерезая связку.
- Почему? - спросил Кэткарт. Капрал вытер лицо рукавом мундира. Все остальное было покрыто кровью.
- Они привыкли делать это.
Рота остановилась на открытой местности, устроенной роющими зверями, и установила оборону. При таком количестве мяса вокруг неминуемо должны были появиться падальщики, но рота не могла идти дальше. Потери были жестокими... снова.
Дружелюбный непалец Доккум, который научил их всему о горах, никогда больше не увидит Непал. Айма Хукер никогда больше не пошутила бы над своей фамилией [hooker - проститутка (англ.)]. Камесваран и Кремер, Лизез и Эйкен - список можно было продолжать и дальше.
- Скажу тебе одну вещь, - сказал Кэткарт. - Рого был прав в первый раз. Эти ублюдки - плохие новости.
- Да, - признал рядовой, оттягивая тяжелую шкуру мертвого зверя. - Он был прав с самого начала.
* * *
- Вы были правы, вернувшись на плато, Роджер, - сказал Панер, качая головой при виде жертв, разложенных внутри периметра. - Это не стайные звери.
- Как разница между буйволами, - устало повторил Роджер.
Он только что закончил зашивать раны Пэтти, используя аптечку, оставленную махаутами, и общий антибиотик, предоставленный доктором Добреску. Он был вынужден делать всю работу сам, потому что никто другой не мог приблизиться к сварливой зверюге.
- Вы имеете в виду капских и водяных? - спросил Добреску, подходя и садясь на расщепленный ствол дерева.
- Вы что-то говорили о них как раз перед тем, как все это провалилось в тартарары, - сказал Панер. - Я никогда раньше о них не слышал.
- Ты не с Земли, - заметил Роджер. - Конечно, большинство людей на Земле тоже никогда о них не слышали.
- У них они есть в Африке, - сказал Добреску с горько-ироничным смешком.
- Так что же это такое? - спросил Панер, сам садясь.
- Они очень злые, вот кто они такие, - сказал Роджер. - Вы идете за буффало и берете свою жизнь в свои руки. Если они почуют вас, то обойдут сзади и подкрадутся к вам. Не успеете оглянуться, как умрете.
- Я думал, буйволы едят траву.
- Это не значит, что они дружелюбны, - устало сказал Роджер капитану. - "Травоядный" не означает автоматически "трусливый"." - Он указал на груду тел флар-ке. - "Капетоады", - фыркнул он.
- Что? - спросил Панер. Нужно было сделать миллион дел, но в данный момент их можно было отложить. На этот раз он собирался просто позволить лагерю работать.
- Они похожи на рогатых жаб, но они мерзкие, как капские буйволы. - Роджер пожал плечами. - Капетоады.
- Меня это устраивает, - согласился Панер. Он принюхался к запахам, доносящимся из зоны приготовления пищи. - И, похоже, мы вот-вот узнаем, каковы они на вкус.
- Одно предположение, - сказал Добреску, кряхтя от усилия, когда он поднялся на ноги.
Как оказалось, на вкус они очень напоминали курицу.
- Вот это то, что видишь не каждый день, - устало сказал Джулиан.
- Предполагаю, что вы делаете это где-то здесь, - ответила Депро.
Зверь был похож не на что иное, как на двуногого динозавра. Крупный двуногий динозавр с короткими передними конечностями и чрезвычайно атрофированными средними конечностями... и всадник на нем.
- Круто, - сказал Кайру. - Страусы как кони.
Всадник натянул поводья перед ротой, что-то сказал громким голосом и поднял руку, призывая их остановиться. Поводья, которые вели к местной уздечке, очень похожей на уздечку лошади, держались накладными руками, оставляя верхние руки доступными для таких вещей, как властные жесты... или оружие, и Косутич вышла вперед, подняв свои собственные раскрытые ладони.
- Мисс О'Кейси, пожалуйста, вперед, - позвала она по частоте роты. - Я не могу понять ни слова из того, что говорит этот парень.
- Уже иду, - ответил голос историка, и Косутич вернула свое внимание к верховому мардуканцу. Он явно был кем-то вроде стражника, потому что был хорошо вооружен и закован в доспехи. Не то чтобы оружие и доспехи имели хоть какое-то сходство с предметами, которыми обычно пользовались по ту сторону гор. Он также выглядел как крутой клиент, который был не совсем рад их видеть, и старший сержант сложила руки перед собой в самом близком приближении к мардуканскому жесту вежливого приветствия, которого могли достичь всего две человеческие руки.
- Наш переводчик уже в пути, - любезно сказала морской пехотинец на торговом языке, обычно используемом по всему Хадуру. Конечно, местный житель ни за что на свете не смог бы ее понять, но
