Вместо ответа Иркумов витиевато и с крайне выразительностью выругался, впрочем, беззлобно, скорее два выход эмоциям.
— А ведь и верно, — согласился он наконец, хотя все еще без особой веры в голосе. — Можно попробовать…
— Только надо сначала связаться с Готалом, — поправила Туэрка, которая определено не разделила энтузиазм командира. — И еще надо как‑то объяснить ему, что нужно сделать. Ведь наша техническая терминология для него — пустой звук. И еще чтобы он не решил в процессе, что такая хорошая штука пригодится в качестве рубила. И как‑то расплачиваться придется…
— Гайка, — мягко вымолвил Хаукон. — Я все это понимаю. Но что делать? Оружие нам скоро понадобится, чую всей… чую, одним словом. И где же его взять?
Механесса сникла и чуть приподняла узкие белые ладони, словно показывая, что снимает возражения.
— Пару танков бы еще, — мечтательно протянул Иркумов. — Тогда бы совсем зажили…
— Да, техника понадобится, — согласился Тамас. Как резерв, чтобы гонять к опасным участкам.
— Повесим пластины на грузовики, я поставлю станки для пулеметов, — строил планы Иркумов. — "Гантрак" называется. Конечно не танки и даже не "Химеры", но по первости сойдет.
— Но ведь на базе есть бронетехника?..
Взоры всех собравшихся в рубке скрестились на сказавшем это. А Холанн, чувствуя. как его бросает в дрожь и жар, совсем тихо повторил, стараясь не сорваться на совсем жалкое блеяние:
— У нас же есть тяжелая техника?.. Я ее сам видел… В восемнадцатом ангаре? Может быть ее можно как‑то использовать?..
Туэрка шмыгнула носом, моргая разноцветными глазами, словно в них попала соринка. Иркумов зашевелил бровями, кривя губы в странной гримасе. Фаций Лино сноровисто встал со стула, опустился на колени прямо здесь же и, обратив лицо к потолку с большим круглым иллюминатором, неистово зашептал:
— О, Император, пусть Твой неугасаемый свет озарит нечестивых и извращенных, чтобы я мог видеть их истинный облик и очистить их праведным огнем! О, Император Человечества, взгляни на меня с добротой, следи за своим слугой и солдатом, защити меня от опасностей!
Взглянув на коменданта Холанна с откровенной злобой, что почти граничила с ненавистью, священник закончил:
— И от глупцов тоже защити!
Уве почти с мольбой взглянул на медика, который сидел мирно и не призывал никаких кар.
— Не вопрос. Заводи и подгоняй к главным воротам, — достаточно беззлобно, но с мрачной иронией ответил хирург, — Все только спасибо скажут. Если сам не сможешь, найди того, кто рискнет хотя бы подойти к этим… машинам…
— Это предательство Веры! — яростно огрызнулся священник, категорически не удовлетворенный кратким и миролюбивым пояснением Александрова. — Это Ересь!
Уве сжался в комок, больше всего желая провалиться сквозь пол, просочиться меж клепаных листов металла и свалиться под "таблетку" радиорубки, подальше от гнева презлющего Фация. А комиссар Хаукон Тамас, доселе молча и внимательно наблюдавший за словесной потасовкой, грозящей перейти в рукоприкладство, неожиданно стукнул кулаком по столу, привлекая внимание всех присутствующих. И спросил:
— А почему бы и нет?
— Вот сводка по основным расходным ресурсам.
С этими словами Инженер — Археолог положил на стол Сименсена несколько листов, исписанных мелким убористым почерком. Буковка к буковке, крошечные, как следы жучков, но аккуратные, словно каллиграфия сервитора — писца из администрации губернатора. Бывшей администрации… Бумага тоже была хорошая, из переработанных растительных волокон, судя по разлиновке на оборотах — бланки все той же администрации. Да, вот уж чего, а хороших писчих принадлежностей теперь было вдоволь. А вот всего остального — увы, нет.
— А это отдельно — по воде.
Сименсен подавил тяжелый вздох и размял пальцы. Руки болели, несмотря на кольца боле — блокаторов. Слишком мало сна, слишком много работы. В связках и остатках мышц поселилась тупая, ноющая ломота. А еще в спине и пояснице — из‑за многочасового сидения у вокса и проводного коммутатора. И в ногах — из‑за не менее многочасового хождения, которым перемежалось сидение. Да вообще везде, кроме, пожалуй, головы. Разум арбитра оставался холодным, расчетливым, тщательно оберегаемым инструментов решения проблем.
— И также — сводка по беженцам и карантинным субъектам.
Владимир окинул взглядом свой, с позволения сказать, 'кабинет'. Конечно, это был никакой не кабинет. Так, обычная каморка два на два метра, в которой раньше складировались бланки. Те самые, что ныне шли на повседневные нужды северного анклава Танбранда. Очень низкий потолок, по которому высокий арбитр регулярно стучался затылком, ребристый металлический пол с глубокими выемками — мечта неряхи и мучение для черепов — уборщиков. Видимо взяли панель с космического транспорта с непременными ребрами жесткости и кинули как временный заменитель, на точечную сварку. Да так и оставили. Вентиляция тоже регулярно отключалась, а затем также загадочно включалась — видимо в системе поселились особо своенравные духи — аватары Омниссии, с которыми не могли совладать или договориться даже искушенные механики.
У каморки было только два достоинства, но они перевешивали все недостатки — стальная клетка находилась в геометрическом центре анклава, и к ней легко подводились все коммуникации связи, через отверстия, выплавленные мельтами прямо в стенах. Разноцветные провода змеились в глубоких выемках на полу и уходили в распределительный блок, который в свою очередь был подключен к сервитору связи. Старый надежный киборг серьезно пострадал в ходе бурных событий месячной давности — останки его бывшей человеческой сущности атрофировались, голосовое управление не действовало, как и многие специализированные функции, включая сложное ступенчатое кодирование и обратную дешифровку. Но остатков действующей мозговой ткани еще хватало на поддержание основных задач. И арбитр надеялся, что верный механизм прослужит еще какое‑то время. Без него станет намного сложнее.
— Что с водой? — спросил Владимир.
Инженер, ожидавший традиционного вопроса, сел на цельнопластиковый стул, обшарпанный и поцарапанный, знававший лучшие времена в качестве подставки для коммуникатора. И ответил:
— Все то же. Поисковые партии в два — три человека прочесывают жилые массивы… ну, те, до которых еще можно добраться. Это дает нам до центнера воды в сутки. Но все уходит на технические нужды и госпиталь. Сегодня я послал трех человек в дальний отвод пожарной системы, думали, может там сольем что‑то.
