— Чем бы дитя не тешилось, — снисходительно пробормотал Валько, однако было видно, что мой восторг доставил ему удовольствие. — Рад, что смог услужить тебе... А теперь, мэм, — продолжил он уже официальным тоном, — разрешите мне удалиться. Я должен отдохнуть перед началом прорыва.
— Вы свободны, лейтенант, — ответила я. — Кстати, тебе следовало уйти ещё раньше, когда проснулся Олег.
— Вообще-то да. Но мы тут разговорились о том о сём... Ладно, иду баиньки. А вы ведите себя прилично, не развратничайте.
Заговорщически подмигнув Олегу, Валько отсалютовал мне и вышел из рубки.
Я села в капитанское кресло и приступила к стандартной проверке бортовых систем. Корабль уже приблизился к плоскости эклиптики и через два часа должен был начать экстренное торможение на гравитационных приводах. Это, конечно, не так эффективно, как с применением термоядерных двигателей, зато мы не рисковали быть обнаруженными по длинному плазменному шлейфу.
— Ты пропустила нуль-связь, — спустя несколько минут отозвался Олег.
Я оторвала взгляд от пестревшего сообщениями тактического дисплея и вопросительно посмотрела на него:
— Что-что?
— Ну, система нуль-связи... — Вдруг он умолк и растерянно улыбнулся. — Извини, сработал условный рефлекс. Это из Вейдеровой виртуальности.
— Так вы там не только мочили чужаков, но и летали на кораблях?
— Ага. Летали на кораблях и мочили чужаков. А связь осуществляли с помощью нуль-волн, которые распространялись мгновенно на любые расстояния. Бред, конечно... Хотя почему бред? Ведь телепортация, похоже, происходит мгновенно.
— Гм-м... — промычала я, вновь повернулась к дисплею и затребовала у бортового компьютера информацию о состоянии нуль-связи.
Ответ последовал незамедлительно:
«Система нуль-связи не функционирует, поскольку деактивирован нуль-портал. Приступить к активации нуль-портала?»
Я ответила отрицательно, приостановила проверку систем и задумчиво произнесла:
— В принципе, этого следовало ожидать. Мы не знаем, как происходит телепортация, но уже по самой своей сути это явление предусматривает мгновенную связь, не зависящую от расстояния. Ведь когда Аня позвала своих розовых слоников и голубых кроликов, ей не пришлось ожидать два часа, пока сигнал пролетит пятнадцать астроединиц до корабля. Мы телепортировались сразу же. Да, это ясно как дважды два. А я не сообразила.
— Я тоже, — сказал Олег. — И Валько.
Я покачала головой:
— Нет, он-то как раз сообразил.
— Тогда почему нам не сказал?
— Я думаю, ему просто не хватило тупости понять, что для нас это не настолько очевидно. И знаешь, давай не разочаровывать его. Сделаем вид, что мы сразу догадались.
— Хорошо.
Я собиралась было продолжить своё занятие, но тут меня посетила одна мысль.
— А в виртуальности Вейдера корабли похожи на этот?
— Не совсем. Меньших габаритов, скорее корветы, чем лёгкие крейсера, но достаточно навороченные. По ходовым качествам они не намного уступают «Нахимову» и тоже оснащены электромагнитными пушками.
— Это было у вас всерьёз? Я имею в виду саму постановку игры.
— Да, вполне. Вейдер шуток не любит. Никаких упрощений, свойственных для обычных игр, ничего похожего на «deus ex machine»6. Всё как должно быть в реальности... разумеется, за исключением чрезмерной крутизны наших кораблей. Но «Нахимов» действительно крутой корабль, и даже нуль-связь у него есть.
— В том-то и дело, — вздохнула я. — От всего этого у меня голова кругом идёт... А ты кем был в ваших, так сказать, играх?
— Капитаном второго ранга. Ведущим крыла из четырнадцати боевых единиц.
— Ну и как вы действовали? Успешно?
— Поначалу паршиво. Даже с нашим вооружением и мощной защитой нам здорово доставалось от альвов. Но за два года мы хорошо натренировались.
— А кто входил в состав твоего крыла?
— Все мои ребята. Командиры кораблей, вторые пилоты и артиллеристы. Остальные члены экипажей, включая бортинженеров, были виртуальными.
— Н-да... Вот что, Олег, продолжай проверку систем за меня.
— Есть, командир! — серьёзно ответил он и сразу взялся за дело.
С процедурой Олег был знаком досконально. Он справился быстрее, чем сделала бы это я, — отчасти из-за отсутствия языкового барьера, а отчасти потому, что в течение двух лет имел дело с виртуальными моделями кораблей подобного типа и хорошо знал специфику их конструкции.
Потом мы вызвали карту здешней дром-зоны и принялись вместе рассчитывать возможные траектории, которые проходили бы через наибольшее число каналов второго рода. Таких траекторий следовало наметить около десятка, чтобы при подлёте к дром-зоне, сориентировавшись по расположению вражеских сил, выбрать наименее опасную.
На это занятие мы потратили всё оставшееся до начала торможения время. В результате мы получили дюжину более или менее оптимальных маршрутов для прорыва, пересекавших от пятнадцати до двадцати областей входа-выхода каналов второго рода. В связи с этим наш курс требовал небольшой коррекции, произвести которую я доверила Олегу.
Он действовал чётко и безошибочно, словно всю свою жизнь провёл в пилотском кресле. Я наблюдала за его работой с восхищением, к которому чем дальше, тем больше примешивалась какая-то нехорошая, иррациональная досада. Когда Олег закончил и с довольной улыбкой повернулся ко мне, эта досада так явственно отражалась на моём лице, что он мигом перестал улыбаться.
— Я что-то не так сделал, Рашель?
— Нет, всё правильно. Просто... — Тут я не выдержала: — Чёрт побери, это несправедливо! Мне девятнадцать, я на два года старше тебя, я всю жизнь училась, я только этим и занималась, у меня больше не было времени ни на что, разве только на музыку, а ты... Ты себе забавлялся, ухлёстывал за девчонками, играл в футбол, руководил подпольной группой, а между делом занимался на виртуальных тренажёрах — и управляешь кораблём не хуже меня.
Несколько секунд Олег растерянно смотрел на меня, затем встал, подошёл ко мне и взял мои руки в свои.
— Бога ради, милая, ведь я... я совсем не так хорош, как тебе кажется. Я знаю всё только в теории, у меня нет никакого практического опыта. Это был первый манёвр, который я произвёл в настоящем космосе, на настоящем корабле.
Внезапно мне стало стыдно. Очень стыдно.
— Прости, пожалуйста. Я должна была поздравить тебя, а вместо этого... Я такая свинья!
— Ты просто глупышка, — ласково возразил он. — Надо же, вбила себе такое в голову. Ладно, я неплохо управляю кораблём. Я умею проложить оптимальный курс. Но это, в сущности, всё. Больше ни в чём я не разбираюсь. Если на корабле забарахлит какой-нибудь механизм, я не смогу его наладить, будь то кофеварка или система подачи дейтерия в реактор. А ты ведь сможешь?
