Билл Болдуин - Галактический конвой

Клавдия оказалась верна своему слову. Ее маленький глайдер — потрепанный еще сильнее, чем в последний раз, когда Брим его видел, — затормозил у входа на склад КССС как раз, когда склянки отбивали начало вечерней вахты. Прохладные осенние сумерки сгущались на узких городских улочках, а в воздухе пахло дымом. Когда Клавдия потянулась, чтобы отпереть пассажирскую дверцу, она показалась Бриму еще прекраснее. На ней были пушистый белый свитер, темная трикотажная юбка, черные чулки и высокие сапожки. Пряди шелковистых волос обрамляли правильный овал лица.

— Прокатиться хочешь, морячок? — спросила она, так взмахнув длинными ресницами, что Брим едва не оглох от собственного сердцебиения.

— Больше всего на свете, — ответил он, пытаясь прийти в себя. Долгое мгновение они сидели молча, глядя друг на друга. — Звездами клянусь, — прошептал он наконец, — вы прекрасны.

Клавдия прикусила губы в капризной улыбке.

— Лестью вы добьетесь чего угодно, мистер Брим, — ответила она; Брим был одет в штатский костюм, оставшийся ему в наследство после операции, — если только я не замерзну до смерти, пока вы не закроете дверцу.

— Прошу прощения, — опомнился Брим. — Я только простой звездолетчик.

— Простой звездолетчик, да?

— Нет, правда. Кстати, я даже не знаю, куда мы едем.

Глаза Клавдии озорно блеснули.

— Ну, — ответила она, петляя по извилистым улочкам, — сначала я собиралась отобедать с вами в одном кабаре на холме. Но раз уж вы простой звездолетчик, я подумала, что вы, возможно, почувствуете себя уютнее где-нибудь попроще — скажем, у меня дома. Вы не возражаете?

Брим вздохнул, устраиваясь на скрипучем сиденье. Ни одно из пилотских кресел не казалось ему удобнее этого, потертого и продавленного.

— Не могу представить себе ничего более прекрасного, мадам, — ответил он. — И более желанного.

Клавдия жила в старом-престаром трехэтажном доме на углу двух мощенных булыжником переулков в своем любимом Рокоццианском квартале. В свете фонарей было видно, что стены древнего здания сплошь покрыты великолепной рельефной резьбой. Маленькие деревца, облетевшие к зиме, росли на ажурных балконах и в кадках по обеим сторонам обрамленного резьбой подъезда.

Прилегающие улицы, рассчитанные на движение транспорта, которым пользовались тысячу лет назад, оказались забиты припаркованными машинами всех форм и размеров, и некоторое время казалось, что им придется проделать остаток пути пешком. Тем не менее, когда Брим уже приготовился вылезать, Клавдия мастерски втиснула глайдер между блестящим лимузином и полуразвалившимся развозным фургоном меньше чем в квартале от своего дома. Брим не удержался от аплодисментов в адрес ее водительского мастерства. Потом они выбрались из машины и зашагали по неровной булыжной мостовой, смеясь и болтая на любые темы — кроме войны.

Квартира Клавдии занимала весь верхний этаж. Из широких двойных дверей ее старомодной гостиной открывался великолепный вид на ночной порт — освещаемый вспышками молний надвигающейся с моря грозы. Панели потолка нежных пастельных цветов обрамляли белые рейки каркаса. Шторы, мебель, ковры — все было подобрано безукоризненно и создавало законченный, совершенно женственный стиль. Украшенный изразцами камин уютно светился углями, согревая, как показалось Бриму, всю истерзанную войной Вселенную. Бархатные звуки, негромкой музыки наполняли комнаты, гармонично дополняя ароматы древесного дыма, духов и пекущегося хлеба.

— Ну как, нравится?

— Нравится, — тихо ответил Брим, вешая плащ на вешалку. — Квартира прекрасна — как и ее хозяйка.

Клавдия улыбнулась.

— Я попросила экономку затопить камин, — сказала она, присаживаясь на большую мягкую кушетку. — Похоже, я удачно рассчитала время. — Она прикурила от огня ароматическую сигарету из му'окки и махнула в сторону стенного шкафчика, висевшего между двумя старыми на вид картинами. — У меня там и э'ланд, и — если верить моему торговцу — вполне приличное логийское вино. Мистер Брим, если вы будете так добры налить, я, с вашего позволения, как истинная патриотка начала бы с э'ланда.

— Подобный патриотизм заслуживает уважения, — с наигранной серьезностью ответил Брим. — К счастью, национальным напитком на Карескрии считается вода, по большей части отравленная, так что я свободен от патриотических предрассудков. — Он отворил резную дверцу. В мерцании парящих светомодулей блестели бутылки самой разной формы. Они стояли на нескольких полках, с трех сторон окружая расположенную на уровни груди стойку. На последней красовались два хрустальных бокала, хрустальный графин с прозрачной жидкостью, пахшей э'ландом, и полдюжины бутылок старого логийского вина Выбрав вино, Брим наполнил два бокала и отнес их к кушетке.

— За «как-нибудь», которое наконец наступило, — объявил он, подавая бокал с э'ландом Клавдии и осторожно коснувшись его своим.

— За сегодняшний вечер, — произнесла она, глядя на него снизу вверх.

Она была так соблазнительна, что Брим с трудом совладал со своими эмоциями. Сделав глубокий вдох и большой глоток из бокала, он отступил к дверям и принялся смотреть на россыпь огней у кромки залива. Пока он стоял так, далеко-далеко на поверхности воды вспыхнул огненный язык, вытянулся, пронесся, набирая скорость, и взмыл в небо, громыхнув напоследок так, что в шкафу задребезжали стекла. Посадочные огни исчезли среди звезд, и только тогда Брим почувствовал, что Клавдия стоит рядом.

— Вы любите космический полет, правда? — тихо спросила она.

— Это почти все, что я знаю, — ответил Брим, глядя в ее карие глаза. Вдруг, словно повинуясь чьей-то команде, он поставил бокал на столик и привлек ее к себе. Чувственным аромат духов Клавдии бил ему в ноздри и кружил голову. Она не сопротивлялась, прижимаясь к его груди и ища глазами его взгляд, чуть приоткрыв рот и округлив губы.

— Могу я поцеловать вас? — прошептал он.

— Ну наконец-то, — чуть хрипло произнесла она и осторожно обвила его шею свободной рукой. Дыхание ее чуть отдавало му'оккой и э'ландом.

Брим почему-то затрепетал, как зеленый пятнадцатилетний мальчишка. Он крепче обнял ее, прижимаясь губами к ее рту до тех пор, пока зубы их не соприкоснулись. Дыхание Клавдии участилось, а рот приоткрылся шире. Его дыхание тоже сделалось чаще, а сердце отчаянно билось в груди.

Потом рука ее на его шее ослабла, а губы оторвались от его рта. Клавдия перевела дух, открыла глаза и откинулась назад в его объятиях, удивленно покосившись на бокал э'ланда, который держала под опасным углом.