Но до этого дня мы с Анигаем никогда не сталкивались со своими собственными отголосками. Надеюсь, это не дурной знак, говорящий, что очень скоро мы все трое умрём. Раньше я вообще думала, что отголоски – это души умерших. Но мы-то ещё живые!
Мои размышления об отголосках прерывает голос Эвана.
- Спать собираешься?
При упоминании о сне, на меня тут же наваливается неимоверная усталость. Со мной так всегда бывает: в экстренной ситуации держусь до последнего, могу несколько дней бодрствовать, но как только выпадает шанс расслабиться, сразу рубит в сон.
Внутри дупло оказывается не таким уж и большим, каким казалось снаружи. Устроиться здесь вдвоём, не прикасаясь при этом друг к другу –нереально. Чувствую себя неловко, не знаю, как поудобнее лечь. Спасибо Эвану: он берёт инициативу в свои руки, хотя при этом по-прежнему демонстративно не разговаривая со мной. Ну вот! Стоило избежать опасности, как альтаирец вновь вспомнил про какую-то непонятную обиду на меня.
Тем временем Эван достаёт из походного рюкзака дорожный плащ на меховой подкладке, накидывает себе на плечи. Кладёт рюкзак под голову, после чего молча притягивает меня к себе. Удобно устраиваюсь на той части плаща, которую специально для меня оставил Эван. Вместо подушки - его рука. Альтаирец приобнимает меня, притягивая к себе, посильнее укутывая тёплым плащом.
- Так теплее, - объясняет он, да я и сама всё прекрасно понимаю. Так мы хоть не замёрзнем, а то ночью в Сумрачном лесу такой дубак бывает, что зуб на зуб порой не попадёт.
Эван не спит – внимательно всматривается вдаль, настороженно прислушивается к каждому шороху, зато меня от всех дневных переживаний почти сразу срубает сон. Рядом с мальчишкой-альтаирцем чувствую себя в полной безопасности, поэтому спокойно засыпаю, убаюканная тихим сердцебиением Эвана.
***
Резко подскакиваю от дикого вопля Дэрэка. Хочу выглянуть наружу, но Эван не даёт. Прячем меня за спину, высовывается сам.
- Что за…?!
Любопытство берёт верх над инстинктом самосохранения. Выглядываю из-под руки Эвана и тут же взвизгиваю. Теперь понятно, чего толстяк блажит. Я бы тоже заорала, если бы в метре от меня на суку внезапно появилось слегка светящееся тело повешенной старухи с выпученными глазами и синим языком.
Ну ладно мы в детстве, но повешенная-то откуда взялась?!
- Уберите! Уберите её! – вопит трясущийся Дэрэк.
- Успокойся! Это отголосок – проснувшийся Анигай, не рискуя спускаться с дерева на землю ночью, ловко добирается по веткам до Дэрэка, срывая по ходу несколько крупных плодов-орехов, размером с кулак. По очереди бросает их в старуху. Орех со свистом пролетает сквозь отголосок. Иллюзия на глазах растворяется в ночи. Вновь наступает кромешная тьма.
- Что…?! Что это было?!
- Видимо, кто-то когда-то повесил эту женщину в Сумрачном лесу. Вот чаща и запомнила её образ, чтобы пугать им не званных гостей, - пытаюсь успокоить толстяка своей только что выдуманной теорией. По-своему мне его даже жалко. Мы то хоть по двое спим, а он там один в дупле торчит. – Не обращай внимания. Отголоски безобидны.
- Безобидны?! – возмущение Дэрэка зашкаливает. – Да я из-за этой старухи теперь всю жизнь заикаться буду!
На нервной почве у землянина действительно начинается икота.
- Ложись спать, я тебя подменю, - Эван снимает плащ, чтобы отдать его мне.
- Не надо, я покараулю, - слышу из темноты голос брата. – Я отдохнул, а полночи не спал.
Надо же! Анигай почти нормальным тоном разговаривает с Эваном! Пугающий прогресс.
- Хорошо. Если что – сразу буди.
Снова укладываемся спать. На этот раз утыкаюсь лицом в грудь альтаирца. Не хочу, проснувшись среди ночи, наткнуться глазами на видение а-ля синюшная старушенция. Хуже всего, что меня терзают сомнения: не связана ли эта повешенная каким-то образом со мной и братом? Сейчас вспоминаю: мы с Анигаем уже натыкались на этот отголосок в детстве в лесу. Но видели её издалека, не так близко. Вот только как всё это связано с нами – не пойму.
Закрываю глаза, однако сон не идёт. Сейчас, как никогда, мне хочется, чтобы мой старый друг детства Эван был рядом со мной, чтобы поговорил со мной, успокоил, развеял страхи.
Но альтаирец, увы, молчит.
Это так странно: чувствовать тепло его тела, крепкие руки, обнимающие меня и в то же время понимать, что он нет со мной. За годы разлуки мы из лучших друзей превратились в чужих людей. Это больно, обидно и, боюсь, уже непоправимо.
- Почему ты на меня злишься? – не выдерживаю, шепчу я.
- Потому что тебя больше нет, - тихо без эмоционально отзывается альтаирец и закрывает глаза, всем своим видом показывая, что не намерен поддерживать этот разговор.
***
Утро выдалось на редкость морозным. На траве, кустах, листьях деревьев – лёгкий налёт инея. И это называется лето! Похоже, в Сумрачном лесу нет правил и законов даже для времени года. Здесь и в разгар зноя может пойти снег. Не лес, а сплошная аномалия!
К несказанной радости Мэд, Анигай обнаружил неподалёку от нас лесное озеро. Прозрачное, заросшее по берегам огромными ярко-малиновыми кувшинками.
Отправив парней на охоту (жутко хочется есть), мы с подругой приводим себя в порядок: умываемся, чистим одежду. Вода в озере оказывается на удивление тёплой. Почти горячей. Теперь я понимаю, почему над озерной гладью стоит пар, который я по началу приняла за туман. Меня так и тянет искупаться, хотя умом я понимаю: озеро в Сумрачном лесу может таить ещё большую опасность, чем дебри.
Мэд садится на огромный валун, разувается и опускает ноги по колено в воду.
- Кому скажи – не поверят! – ворчит она, - в воде гораздо теплее, чем снаружи! Может искупаемся, пока парней нет?
Идея заманчивая и опасная одновременно. С одной стороны, лезть в омут Сумрачного озера – дело заведомо не предвещающее ничего хорошего. Но с другой - я «птица водоплавающая». Даже живя в Катаре, где в доме не было никакой воды, я не могла ходить грязной. Каждый день мы с Анигаем из колодца вёдрами таскали и грели воду, чтобы сполоснуться. А когда по-соседству поселился Эван, я и вовсе приноровилась отмокать в своё удовольствие в его ванной, предварительно выставив мальчишку-альтаирца из его же собственной комнаты. Благо, он никогда не сопротивлялся. Да… В детстве я вертела Эваном, как хотела, зато теперь словно чужие люди.
Вчерашний день был не из простых. Пройти столько километров по жаре и не вспотеть – не реально. И хотя моя дорожная одежда предназначена и для более долгих путешествий, всё же чувствую себя дискомфортно, поэтому не выдерживаю и поддаюсь на провокацию Мэд.
