Роман Злотников - Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)

– Сейчас организуем, – кивнул мичман и обернулся к стойке, однако Людвиг его опередил.

– Дитмар, фирменную! – Его пронзительный вопль перекрыл шум голосов.

Бармен кивнул и полез под стойку. Людвиг, оживившись, потер ладони.

– А вы, я вижу, парни серьезные, – одобрительно сказал он, – знаете, с чего разговор начать. А я поговорить всегда рад, ты только уважение прояви. Все как есть скажу, а чего не знаю – у людей спросим. Людвига здесь уважают.

Через минуту бармен принес две бутылки без этикеток, стаканы и миску соленых орешков. Людвиг самолично налил всем по полстакана, поднял свой, приветствуя гостей.

– Будем знакомы. – Он лихо опрокинул стакан в рот и подхватил из миски орешек. – Эх, хороша. Наша, фирменная. Так и называется: «Сивый стриж».

Полубой махнул полстакана, будто в бочку перелил, Жанно и Иеремия выпили торопливыми глотками и тут же принялись за орехи. Сандерс осторожно понюхал напиток. Судя по запаху, «фирменная» была настояна на помете этих самых сивых стрижей.

– Хорошо ты пьешь, – похвалил Полубоя Людвиг, – сразу видно – честный человек.

Сандерс понял намек и, выдохнув, проглотил свою порцию. По пищеводу побежал огонь, в глазах вспыхнули искры, будто ему дали бутылкой настойки по голове. Хватая ртом воздух, он цапнул горсть орехов и принялся ожесточенно жевать.

Людвиг тем временем снова наполнил стаканы.

– Фирменная, она память оживляет, – сказал он, – это ведь я рецепт Дитмару сказал, да. А сам выпытал еще на Магдебурге, когда в увольнение ходил. Был там у нас любимый кабачок «Свиное ухо». Эх, как там кислую капусту с ребрышками готовили, а под это блюдо свой шнапс. Долго, помню, обхаживал я Марту. И так, и этак. Уж и в постель уложил – это мне просто было, пилотам ни в чем отказа нет, а рецепт никак не хотела выдать. Ну и сделал я вид, что расстаемся мы. Только это и подействовало. – Людвиг взял стакан, повертел перед глазами. – Да… а через месяц меня из флота пинком под зад. И полетел я, как тот стриж, а приземлился аж на Хлайбе. Ну ладно, поехали. – Настойка исчезла в его глотке.

На этот раз он даже закусывать не стал. Сандерс, задержав дыхание, выпил свою порцию. К его удивлению, пошло намного легче. Полубой вообще хлебал настойку, как воду.

– Так ты во флоте служил, отец? – спросил он.

– Да, было дело. На «дефендерах» летал. А базировались мы на «Мюнхене», а это тогда самый большой тяжелый крейсер во флоте был. Эх, и время было… – На единственный глаз Людвига набежала слеза, он смахнул ее большим пальцем. – Был бы я сейчас в отставке полным полковником, а то и бригадным генералом, а вот, видишь, до чего проклятая довела. – Он ожесточенно схватил бутылку и снова наполнил стаканы.

– Да, военному человеку тяжело на гражданке, – согласился Полубой.

– Вот, ты меня понимаешь! – обрадовался Людвиг. – И черт меня дернул похмелиться перед вылетом… Я ж тогда при посадке три «единорога» снес. Хорошо, не погиб никто. Ну вот, выперли меня, а тут Дитмар, – старик кивнул в сторону бара, – брату письмо прислал: мол, так и так, обосновался на Хлайбе, открыл бар, а еще нужны здесь профессиональные пилоты на глидер. А что такое глидер по сравнению с «дефендером»? Тьфу, детская коляска. – Людвиг медленно, с видимым удовольствием выцедил настойку, крякнул и неожиданно сказал: – Парни, если у вас ко мне разговор, то говорите сейчас, а то после третьей я могу и соображение потерять.

Сандерс с Полубоем переглянулись. Дик кивнул – раз ты с ним общий язык нашел, то давай спрашивай.

– Вот, отец, – доверительно начал мичман, – Жанно и Иеремия сказали, что у ван Хорна работает такая Виктория Салливан. Как бы нам с ней увидеться?

– Мисс Салливан, – кивнул Людвиг, и вдруг губы его скривились в плаксивую гримасу, – работает… работала, вернее.

– А сейчас что, ушла?

– От ван Хорна не уходят… Виктория… Им ведь, ну, верхушке клана, персональный глидер полагается с водителем, а она сама летала. Так я ей машину готовил. Эх, Вика, девочка ты моя… Движок ей перебрал, как она просила, а раз крыло она помяла, так я за ночь сделал. Приносит она бутылку коньяка, благодарит, значит. Я говорю: только с вами, мисс Салливан, один пить не буду. Ну мы с ней в гараже под мои бутерброды и раздавили тот коньяк. Ей вроде лететь куда-то, а она пьяным-пьяна. Я говорю: доставлю, куда желаете. Она смеется… А, говорит, черт с ним, давай, Людвиг. Так вот иной раз и давала мне порулить. А теперь все, отлетался Людвиг…

– Да что случилось? – не выдержал Сандерс, видя, что старый пилот уже совсем раскис.

– А ты не шуми! Ишь ты какой сердитый. И пьешь ты без удовольствия. Ты ей кто? Никто! А Людвиг…

– Он ее парень, отец, – пояснил Полубой, толкая Сандерса коленом под столом, – потерялись они. Сам знаешь, как бывает. Что с ней?

– А-а… это дело другое. – Людвиг выпучил глаз, разглядывая Дика, словно только сейчас его увидел. – Вроде парень ты ничего. Только уж больно смазливый. Обидел ее, поди?

– Обидел, – Сандерс опустил голову, чувствуя, что еще минута – и он возьмет старика за горло, – так уж вышло. Даже и не попрощались толком.

– А ты думай в следующий раз. – Людвиг неожиданно протянул руку и ткнул Сандерса пальцем в лоб. – Она девка правильная, сильная, она подстилкой не будет. Давайте за нее, – он приподнял бутылку, увидел, что она пуста, и взял другую, – за Викторию!

Сандерс выпил, не ощущая ни вкуса, ни крепости, и молился только о том, чтобы старик не свалился под стол. Жанно и Иеремия, тоже сильно опьяневшие, спорили друг с другом, кому лучше продать спорамитин: клану или уличным драгдилерам.

– Сегодня ночью, – начал Людвиг, приглушив свой пронзительный голос, – взяли ее, Викторию твою. Сам Уэйнстейн командовал. Это секретарь ван Хорна… ну и всякие делишки для него обделывает. Грязный тип, сальный, глазки, как у хорька, а говорит ласково, будто лучший друг. Она жила через два этажа над гаражом, а сегодня как раз моя смена была. Среди ночи слышу – стекла сверху на посадочную площадку сыплются. Я выскочил, посмотрел наверх, а у нее свет горит, шум, гам. И антиграв мне под ноги – шлеп! Ее антиграв, уж я-то знаю. Потом смолкло все. Я утром Литицию поймал – она у Виктории убиралась по утрам, ну она и говорит: все в крови, три трупа вынесли, пятерых в госпиталь, а сам мистер Уэйнстейн едва ходит. Порубила, говорит, твоя мисс Салливан боевиков господина ван Хорна, а теперь ее вниз уволокли.

– Куда – вниз? – спросил Сандерс.

– Может, на склад, а может, в хирургию. В лаборатории не потащат и в контору тоже. Ну там зал для приемов, три этажа жилых. Стало быть, только туда.