Никто ее не бил. Увидев Юлию за завтраком, Лючано сразу предположил драку — и ошибся. Госпожа Руф повздорила с дубль-системой, курирующей тюрьму. При расселении помпилианку с вудуни определили в женский сектор. Адвокат спорить не стала, а дочь имперского наместника отказалась наотрез: Юлия желала камеру-одиночку.
И чтобы в соседях — Антоний с его парнями.
— Ради вашего же блага! — уговаривала строптивицу Пастушка. — Вам желают добра. К чему создавать лишние проблемы?
Очарование девичьего баритона пропало втуне. Юлия явилась в мужской сектор, выбрала подходящую одиночку «для лиц, склонных к насилию», уселась на койку и заявила, что никуда отсюда не уйдет. «Немедленно покиньте сектор!» — возразила дубль-система. В период спячки ЦЭМа она функционировала не ахти, частым бездействием подтверждая тезис о «неисповедимости». Но именно сейчас эта зараза сработала по полной, «забыв», что в первый день Малый Господь «закрывает глаза» на неофитов. Госпожа Руф показала системе кукиш, система сделала анализ поведения объекта, расценила как неповиновение — и шарахнула током.
Юлию приложило лицом о стену.
— Повторяю: немедленно покиньте сектор! — с равнодушием, достойным тирана, уведомила система. — В случае сопротивления…
— Что бывает в случае сопротивления? — спросила помпилианка, галопом вылетев в коридор. — Электрический стул?
— Карцер, — объяснила Пастушка.
— Надолго?
— До ближайшего Дня Гнева.
Ответ так ошеломил госпожу Руф, что она молча заняла «тет-а-тетку»: на пару с вудуни. Фионина Вамбугу помалкивала с самого начала, строя из себя пай-девочку. Богатый опыт адвоката сводился к мудрой, а главное, осторожной пословице: «Дай поправку на узкую обувь судьи!» И впрямь, едва конфликт исчерпался, Пастушка оставила женщин в покое — на «вождя вождей» свалилась куча забот, связанных с размещением без малого двух сотен рабов «Герсилии».
Помпилианцы забыли о рабах: так забывают об имуществе в миг пожара. Спас положение лишь призыв легата:
— Если нам удастся отстыковать «Герсилию», мы будем нуждаться в энергоресурсе. Здешний «Вампир» высасывает накопители. Но рабы — живые батареи. Их можем высосать только мы. Глупо разбрасываться таким резервом…
Обезраблен, легат сделался на диво разумен.
Рабов набили в камеры нижнего яруса «Шеола», как сельдей — в бочку. В столовую их гнали сервус-контролеры: после того, как все остальные завершат трапезу. Рабы подчинялись, дубль-система не возражала; рефаимам было плевать. Спокойные, равнодушные, ходячие мертвецы с улыбками до ушей, рефаимы приводили Лючано в трепет. Трехразовое питание, фильмы, тренажеры, прогулки в оранжерее; здоровый сон от отбоя до подъема. Опека Добрых Братьев. Благотворное влияние Пастушки. Как, оказывается, мало надо, чтобы человек вошел в ритм эрзац-счастья! Даже регулярные визиты пенетраторов никого не смущали — теория ангелов и вознесения превращала беду в победу.
И мармелад по праздникам.
— Разрешите?
К столику подошла Пастушка. Блондинка выглядела безмятежней рассвета над морем. Рядом с ней хотелось расслабиться. Проблемы и неурядицы отступали на задний план под натиском превосходящих сил противника.
— Да, конечно…
Девушка не спешила присесть. Она смотрела на Лючано, и только на Лючано, полностью игнорируя госпожу Руф с Фиониной Вамбугу. Длинные ресницы порхали бабочками. Выразительные глаза лучились добротой. И запах… Кукольник затруднился бы ответить: чем пахло от «вождя вождей». Но каждый вдох на миг превращал его в тряпку.
«Мы негипнабельны, — озабоченно напомнил издалека маэстро Карл. — Это не коррекция, малыш. Это физиология. К сожалению, ее корни для меня — загадка. Кобели тоже бегут за сукой в течке, обрывая поводок…»
— Брат Ува хорошо отзывался о вас. Я согласна с его оценкой. Вы рассудительны и неконфликтны. Вы поймете. Покой и воля — вот что движет нами. Покой души и вышняя воля. Мы — рефаимы, бессильные. Не можешь сопротивляться воле? Получай удовольствие от покоя. От обыденных мелочей. Радуйся пустякам…
— Мармеладу?
«Дался тебе, дружок, этот чертов мармелад!»
— И мармеладу — тоже. Не перебивайте, пожалуйста, — она принялась еле слышно барабанить пальчиками по краю стола. — Просто слушайте. Уверена, вы запомните. И скажете спасибо. Не сейчас — позже…
Отрывистые, короткие фразы. Точные интонации. Чарующий баритон. Дробь пальцев. Краем сознания Тарталья отметил, что начинает думать так, как говорит Пастушка: кратко, внятно. Напевно. Этот способ мышления любое сомнение превращал в догмат. Удовольствие от покоя? Да, наверное. Радуйся пустякам? Чем не истина?
Он опустил взгляд и содрогнулся. Мысли сорвались и полетели вскачь, забыв о краткости. Хрупкие пальцы девушки терзали столешницу, будто зубы собаки — кость, или тапок хозяина. Сверхпрочный пластик уступал ее касаниям, на вид игривым, случайным, прихватывающим, отпускающим — щербины, трещинки, вмятины, намек, убедительней любого другого; покой и воля, воля и покой, не можешь противостоять — расслабься и получай удовольствие…
— Мы еще поговорим. У нас есть время.
Пастушка ласково потрепала собеседника по голове, словно они были знакомы тыщу лет, и двинулась дальше.
— Подружка? — с неприязнью спросила Юлия. — Быстро вы, Борготта…
— Да, он у нас такой, — согласилась адвокат. — Шалун. С коготками.
«Есть чувства, малыш, — отметил маэстро Карл, — сближающие даже женщин. Ревность, например. Утешься, если сумеешь».
III
— Заседание межрасового Комитета Спасения объявляю открытым!
Юлия с грустью усмехнулась: скорее себе, чем окружающим.
Они устроились в беседке, увитой плющом и вездесущей клубеньковой лианой. Места хватило на всех. Сквозь дендропласт ажурной решетки между помпилианкой и вудуни, благоухая, нахально просунулось соцветие фаллической формы. Ярко-розовая окраска лишь усиливала ассоциации.
«Hyacinthus Tournefort Vastus Impudicus» — прочел Тарталья на табличке — «Гиацинт Гигантский Непристойный». Исключительно точное название!
В беседку, спрятавшуюся в дальнем конце оранжереи № 1, привела их Фионина. Адвокат чувствовала себя в оранжерее как дома, безошибочно находя дорогу в зеленом лабиринте. Вудуны умели и любили работать с живым. Никто не удивился бы, узнав, что госпоже Вамбугу указывают путь Лоа пальм и папоротников.
— Что мы имеем на повестке?
— Один вопрос: как отсюда сбежать? И чем скорее, тем лучше.
— Исходные данные? — хором осведомились близнецы.
