Ну, если это не самый удобный момент выдвинуть мое возражение номер последнее, тогда я просто не знаю! А у меня еще предпоследнее в запасе остается.
— Видишь, твой папочка в восемьдесят восемь молодой мужчина. Ты тогда вообще сопливый мальчишка. А я в свои двадцать восемь уже не юная женщина. Мне пора замуж и детей рожать, а то поздно будет.
— Ри, это же замечательно! Я хочу, чтобы ты родила мне детей.
— А потом? Я проживу лет до ста пятидесяти максимум, из них последние пятьдесят придется на пожилой возраст и старость. Я буду старушкой, а ты — молодым, полным сил мужчиной. Ты бросишь меня, и будешь прав. Это, по-твоему, счастливое совместное будущее?
— Риала, ну не надо так. Да, я все понимаю, ты чистокровный человек, а я адская помесь, но неужели ты думаешь, что будешь мне не нужна? Твой ум, твоя сила духа, твое благородное сердце никуда не денутся.
— Ага, ты будешь спать с красивыми молодками и уважать меня за мои замечательные моральные качества!
— Кто-то ревнует, Ри? К молодкам, которые еще на свет не народились? Если они и появятся, то самое раннее лет через семьдесят. Зачем думать о том, что случится в столь отдаленном будущем, если мы можем быть счастливы сейчас?
Действительно, а зачем? С другой стороны, будем ли мы счастливы? Я еще не озвучила мое последнее возражение.
Мысль о том, что, связавшись со мной, он станет уязвим, поразила Дейтона до глубины души. Вот теперь я прочувствовала, что по меркам своей расы он еще мальчишка, а я — взрослая женщина. Спорю на что угодно, он об этом и не думал. Пришлось объяснять.
— Дил, ты собираешься перевернуть дыбом всю Галактику, и, естественно, есть силы, которые постараются этого не допустить. Новая сила на политическом поле им не нужна. Если ты один, на тебя очень трудно воздействовать. Нет рычага давления, особенно теперь, когда собственный отец выгнал тебя из Империи. Если же узнают, что у тебя есть женщина, которая тебе дорога, ты подставился! Меня будут стараться сделать орудием, направленным против тебя.
— Ри, но тебя же невозможно ни купить, ни запугать. Знаю, сам пытался.
— Зато меня можно, например, похитить и шантажировать тебя моей безопасностью.
В мгновение ока Дейтон оказался рядом, обнял и прижал к себе.
— Ри, я не допущу этого. Никто тебя у меня не отнимет. Не бойся, я смогу тебя защитить.
Затем отстранился, и в его глазах блеснул лукавый огонек:
— После таких слов ты будешь меня уверять, что я тебе безразличен? Девочка моя, ты беспокоишься обо мне.
— Вот тут ты крупно ошибся. Я беспокоюсь главным образом о себе. Ты же не сможешь караулить меня круглые сутки, у тебя и других дел навалом. А приставить ко мне охрану, которая в туалет спокойно ходить не даст, я тебе не позволю. Это ничуть не лучше чем тюрьма. Так что похитить меня будет несложно, поверь мне. Тебя-то будут всего-навсего шантажировать, а меня запрут в каком-нибудь сыром каземате и начнут мучить. Я как-то не спешу расстаться со своими ушами и пальцами.
У Дила глаза стали как блюдца, в них плескался страх. Наверное он впервые понял, что ввязался во взрослые игры. Я где-то читала, что полукровки человека и долгоживущих рас физиологически и интеллектуально взрослеют быстро, как человек, а вот в психоэмоциональной сфере отстают в развитии. Наверное поэтому они всегда впереди во всех отраслях: им неведом страх, слабо чувство ответственности и необыкновенно сильно любопытство, которое они называют любознательностью. В свои тридцать восемь Дил многого добился, но никогда не встречал себе реального жесткого противодействия. Все время действовал в достаточно комфортных условиях. Поэтому и относился к ситуации легко, даже когда его пытались убить. Искал врага, но в душе не верил, что этот самый враг сможет ему что-то противопоставить. До сих пор это была игра: кто тут самый сильный и самый умный. А сейчас в его глазах я увидела, как рассыпается карточный домик его мира, где он не может обеспечить безопасность своей женщине.
Но глупо было ожидать, что он повзрослеет в один миг. Ювенильное сознание на то и ювенильное, чтобы не заморачиваться надолго тем, что ему неприятно. Так что через несколько минут Дейтон опять повеселел.
— Ри, радость моя, мы можем устроиться на закрытой планете, оттуда тебя похитить будет очень трудно, почти невозможно.
— Ага, а жить мне там будет невыносимо. Лучше сразу повеситься.
Закрытые планеты не имеют собственной пригодной для дыхания атмосферы, жизнь на них возможна только в искусственно созданных полусферах разного диаметра, называемых хабитатами, в которые закачан воздух. Внутри они устроены как муравейники. На закрытых планетах не живут, там работают. Прилетают, оттрубят месячную вахту, и летят домой, в уютный мир открытых планет, на вольный воздух. Обычно на закрытых планетах добывают что-то свехполезное и ценное, иначе они так бы и стояли мертвыми, неосвоенными. На поверхности, не защищенной куполом, находиться можно только в скафандре полного выживания, да и то короткое время. Космические корабли там садятся прямо на планету, не зависая на дальних орбитах, а в хабитаты из них попадают по специальным системам шлюзов. Жить там — добровольно сесть в тюрьму. Я уроженка открытой планеты с полноценной атмосферой, для меня даже Ферина, где нельзя выйти на улицу без специального костюма, кажется кошмарным ужасом. А представить себе жизнь в куполе, где на улицу не выйдешь, потому что ее нет, просто не берусь. Я не успела объяснить свою позицию Дилу, он обиделся.
— Ри, я готов на многое, чтобы быть с тобой, а ты совершенно не хочешь идти мне навстречу. Ты совсем не любишь меня, Ри? Что я для тебя? Очередное развлечение?
— А ты сам-то как думаешь? — ответила я вопросом на вопрос. Невежливо, знаю, но как иначе ответить на откровенную провокацию?
Дейтон замолчал, прижимая меня к себе. Похоже, он и сам не смог бы сформулировать мало-мальски приемлемый ответ.
* * *
Дейтон злился. Риала все-таки сбежала, он упустил ее в космопорте. Ничего не помогло. В кои-то веки он действительно увлекся женщиной, а она сбежала! И что плохого он ей сделал? У нее было все, чего она могла пожелать! Правда, Риала ничего особо не желала. Ела что дают, не требовала подарков, не устраивала рейдов по магазинам. Днем работала в его команде, отвечающей за безопасность, надо сказать, увлеченно работала, а ночью… Ночью они были вместе. За тридцать восемь лет у Дейтона было не много, а очень много женщин, но ни про одну из них он не мог сказать, что они вместе. Обычно это был просто секс. Физиология. Иногда, как с Шейди, приправленная легким ненавязчивым общением после коитуса. С Риалой все вдруг стало совершенно иначе. Между ними сразу возникла сильнейшая связь, о возможности существования которой он и не подозревал. Еще тогда, при первой встрече, он понял, что близость с ней будет феерической, но даже представить себе не мог насколько. Ее тело отзывалось на его зов так, как будто было специально для этого создано. Но не только тело, вся сущность Риалы была, казалось, предназначена только ему. Он каждую минуту хотел видеть ее, слышать, обонять, осязать… И она разделяла его чувства, в этом не могло быть ошибки. Каждое слово, взгляд, прикосновение наполнились сокровенным смыслом. И с каждым днем эта связь укреплялась, становилась все сильнее и ярче. Она была с ним каждой клеточкой своего тела и каждым движением души. Он чувствовал, что любит и любим. И всего его счастья было пять дней, нет, даже четыре. На пятый она сбежала.
