— Запретные границы? Никому не дано что-либо запретить Стаффе кар Терма! А кто осмелится, тому я не завидую!
Он перевел взгляд на дюны, убегавшие гигантскими волнами к горизонту, и едва не согнулся от внезапно навалившейся на него тяжести вины.
— Нет, я не позволю себе подохнуть в этарианских песках! Я выживу! Я отыщу сына и увижусь с жрецами Седди на Тарге! И потом посмотрим, кому будут подчиняться Запретные границы! Для кого они будут запретными, а для кого… Я доберусь до тебя, чем бы ты ни был, демон! Я в огромном долгу перед неупокоившимися душами мертвых. Мы с тобой сойдемся на одной дороге и я, клянусь, заплачу долг!
— Я ОБЕСПОКОЕН, БРАЕН, — эхом разнесся голос Мэг Комм в голове Браена.
В этой фразе чужака ощущалась какая-то злокачественность. Браену пришлось смягчить свои мысли усилием воли. В то же время он ясно чувствовал, что невидимы щупальца не прекращают попыток найти лазейки в тех мысленных стенах, которые Магистр с таким трудом возвел в своем сознании, чтобы иметь хоть какие-то секреты от всемогущей машины.
Мэг Комм настойчиво рвался в мозг к Магистру, искал, ощупывал преграду и отступал… чтобы через минуту вернуться вновь.
В качестве защиты Браен старался притупить свои мысли до неузнаваемости.
— СОБЫТИЯ УСИЛИВАЮТ ТРЕВОГУ, МАГИСТР. ВОЗМОЖНО, РЕЧЬ ИДЕТ О ВМЕШАТЕЛЬСТВЕ КАКОГО-НИБУДЬ СЛУЧАЙНОГО ФАКТОРА? ИЛИ, МОЖЕТ, ЭТО… НЕТ, ВЕДЬ ВАША ЕРЕСЬ О КВАНТОВОЙ ВОЛНОВОЙ ФУНКЦИИ БЫЛА ОТБРОШЕНА ДАВНЫМ-ДАВНО, НЕ ТАК ЛИ? МАГИСТР? — подначивал Мэг Комм.
— Великий, вам же известно, что мы и сами уже в это перестали верить, — проговорил Браен, стараясь ни о чем не задумываться. — Теперь мы вышли на Путь. Мы вышли к Истине. Нам приходят на ум только Правильные Мысли. Мы не позволяем себе размышлять о квантах. Бог — ересь. Он не существует. Существуют только Вы, Великий, Путь к Истине и Правильные мысли. Они учат нас жить хорошо. Мы встали на путь…
— ДА, — вновь ворвался в его сознание сигнал Мэг. — ВЫ НА ПУТИ. НО СКАЖИТЕ МНЕ, БРАЕН, ОДНУ ВЕЩЬ… КОГДА СВЯЗЬ МЕЖДУ НАМИ ПРЕРЫВАЕТСЯ, ТЕБЯ ПОСЕЩАЮТ СОМНЕНИЯ?
— Мы встали на Путь, Великий. Только Правильные мысли. Только Истина, — упрямо повторял Браен. Когда он попытался сглотнуть, язык застрял в горле.
— ОТВЕТЬ НА МОЙ ВОПРОС, — недовольным голосом попросил Мэг.
Браен усилием воли заставил, свое сознание производить исключительно Правильные мысли.
— Нет, Великий, никаких сомнений. Мы с тобой. Мы для тебя. Ты олицетворяешь Путь. Ты Спаситель человечества. В тебе мы видим надежду и счастье. Ты ведешь нас к Миру. Ты одарил нас Правильными мыслями. Ты учитель, наставляющий нас на путь истины.
— ТОГДА К ЧЕМУ ТЫ ОТНЕСЕШЬ СВОИ? РЕБЕНОК, ПОХОЖЕ, ВЫШЕЛ ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ. НОВАЯ РОЛЬ БИОРОБОТА ОЧЕНЬ МЕНЯ БЕСПОКОИТ. СТАФФА ПРОПАЛ. ЕГО НЕТ. ВЕСЬ СВОБОДНЫЙ КОСМОС ДРОЖИТ ОТ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ — ПРОКЛЯТИЕ. АНАЛОГИЧНАЯ ЕРЕСЬ. ТЫ ЗНАЕШЬ. СТАБИЛЬНОСТЬ ПРОИСХОДИТ ИЗ ПРОГНОЗА. ПРОГНОЗ ПРОИСХОДИТ ИЗ ПУТИ. ПУТЬ ПРОИСХОДИТ ИЗ ПРАВИЛЬНОЙ МЫСЛИ. ПРАВИЛЬНЫЕ МЫСЛИ ПОЯВЛЯЮТСЯ ТОЛЬКО У ТЕХ, КТО ПОВИНУЕТСЯ.
Пауза.
— ТВОЯ ДУША ОТКРЫТА, БРАЕН! НЕ ЗАКРЫВАЙСЯ ОТ МЕНЯ ПРАВИЛЬНЫМИ МЫСЛЯМИ, ГОВОРИ КАК ЕСТЬ! Я ВИЖУ ФУНДАМЕНТ ВСЕХ ТВОИХ МЫСЛЕЙ. ГОВОРИ! Я ВИЖУ ЛОЖЬ В ТВОИХ СЛОВАХ! Я УЖЕ ЗНАЮ, КАК ТЫ УМЕЕШЬ ЛГАТЬ! ВОПРОС СТАВЛЮ ИНАЧЕ: «ЭТИ ПРОМАХИ И СБОИ ТВОЯ РАБОТА?»
Браен содрогнулся. Его сознание было загнано в угол жестким словесным ударом. Все мышцы напряглись в спазматическом сокращении. Браен был уже не властен над своим собственным телом. Он изо всех сил пытался удержать под контролем свое сознание, но оно уже готово было подчиниться чужой воле. Сердце неистово колотилось, и его работа отдавалась в ушах.
— Я… Я… — Его мысли были парализованы, он не мог оформить ни одной из них в своем истерзанном сознании.
— ДА, БРАЕН? ГОВОРИ ЖЕ!
«Это недопустимое вторжение! Изнасилование души! Вмешательство в мир личности! Боль!»
— СПОКОЙНЕЕ, БРАЕН. ОТВЕЧАЙ НА ПОСТАВЛЕННЫЙ ВОПРОС, — приказал чужой голос тоном, не терпящим замешательства.
— Я… мы не имеем никакого отношения к тем событиям! — Браен подумал и лишь потом услышал свой хриплый, надсадный голос. — Мы и сами не можем понять их природу и смысл! События не отвечают нашим ожиданиям! Мы вообще не думали, что такое возможно! Я повторяю: мы сами ничего не понимаем.
Долгая пауза.
— ОЧЕНЬ ХОРОШО, БРАЕН. Я ВИЖУ, ТЫ ГОВОРИШЬ ПРАВДУ. ТЕБЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВВЕЛИ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ. — Голос Мэг Комм гулким эхом отдавался во всех углах сознания Магистра. — Я ТАКЖЕ ВИЖУ, ЧТО ТЫ ОЧЕНЬ УСТАЛ, БРАЕН, ИДИ ОТДЫХАТЬ. ДУМАЙ В РУСЛЕ ПРАВИЛЬНЫХ МЫСЛЕЙ. СЛЕДУЙ ПО ПУТИ. СКОРО Я ТЕБЯ ОПЯТЬ ВЫЗОВУ. А ПОКА ТЕБЕ НУЖНО БУДЕТ СОСТАВИТЬ НОВЫЕ ПЛАНЫ. ВЗАМЕН ПРОГОРЕВШИХ. МЕДЛИТЬ НЕ СЛЕДУЕТ. — Пауза. Затем:
— МНЕ БЫ ОЧЕНЬ НЕ ХОТЕЛОСЬ ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ СЕЙЧАС, БРАЕН.
Мэг Комм исчез из человеческого сознания так же внезапно, как всегда.
Тело Браена продолжало подрагивать и покрываться холодной испариной. Сознание опустело. Требовалось время, чтобы оно окончательно «оттаяло» после такого разговора. Его язык напоминал вырванный и засохший древесный корень. В ушах стоял звон. Он задыхался и почти не контролировал себя, но усилием воли сделал условный жест рукой, которая тут же бессильно упала.
Сознание стало освобождаться от состояния оцепенения. И первым признаком стала дикая головная боль. Браен не сдержался и всхлипнул.
Шлем был снят с головы. Он с трудом открыл глаза и сквозь сероватую дымку увидел двух Посвященных и Магистра Хайда, которые стояли перед ним с бледными искаженными лицами и нервно подрагивающими руками.
— Ннн… — промычал Браен. — Не могу подняться… Н-не могу встать.
Его бережно перенесли в его скромно обставленную комнату и опустили на жесткую кровать. Хайд кашлянул в кулак и сплюнул в раковину, помещавшуюся в углу комнаты. Он тщательно старался скрыть свой интерес, но ему не удавалось.
— Ч-что? — запнувшись кашлем, спросил он. — Что там у вас случилось? Браен? Твое лицо… Оно все в поту и искажено… Адское выражение! Ты рыдал… Это самый жалкий звук из всех, которые мне когда-либо приходилось слышать! Что машина сотворила с тобой?
Браен несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь отделаться от шума в ушах. Он старался поддерживать себя в бодрствующем состоянии, несмотря на то, что у него раскалывалась голова и видно было, что он хочет спать.
— Я едва не сдался ей… Все пыталась отыскать… секреты, которые я от нее прячу. — Он провел языком по пересохшим губам. — Чертова машина! Она всерьез обеспокоена. Это… это… Я не знаю, но она напугана. — Он сказал это слово, с некоторым опозданием уловив его смысл, и сам удивился. — Почему? Чего ей бояться?
