Впервые за время пребывания на Зелтросе Чимбику довелось увидеть такое количество тихих подавленных аборигенов. Он привык видеть весёлые улыбки, слышать пение, наблюдать стихийные праздники и ловить заинтересованные или откровенно призывные взгляды, но сегодня всё было иначе. Грустные, сосредоточенные лица озарялись ласковыми улыбками, только когда женщины возились с детьми, да и последние тоже были по-взрослому серьёзными. Никто не затевал игр, не шумел, не крутил головой, тут же сообщая окружающим обо всём, стоящим внимания.
Руководил сородичами именно зелтрон, в то время как мандалорец молча стоял за его левым плечом, положив руки на пояс. Единственным движением наёмника был поворот головы в сторону контейнеров с картинами, и Чимбик готов был поклясться, что воина заворожило то, что он узрел. Во всяком случае, мандалорец таращился на картины почти полминуты.
Работал зелтрон деловито, без суеты и проволочек, выдавая немалый опыт в вопросах организации массовых мероприятий. Происходи всё это на другой планете, Чимбик мог бы предположить, что абориген продался оккупантам и теперь работает на них, но на Зелтросе подобное практически исключалось. Слишком тесная связь между эмпатами практически полностью исключала любую деятельность, заведомо направленную во вред своим. В контакт с клонами он вступать не пытался, ограничиваясь короткими уточнениями и просьбами по существу обмена. Не то чтобы Чимбик всерьёз ожидал перешёптываний украдкой или многозначительных перемигиваний, в популярных голофильмах сопровождавших попытки передать сверхсекретные данные, решающие все проблемы героев этих самых фильмов, но невольно надеялся получить хоть немного информации о происходящем в Зеларе. Ничего, они ещё успеют расспросить беженцев и составить общее представление о ситуации в городе.
Расставание было быстрым — пожалуй, единственным памятным моментом был короткий наклон головы мандалорца, которым он попрощался с клонами, напрочь игнорируя всех остальных, после чего взошёл на борт яхты в компании зелтрона, который что-то принялся рассказывать наёмнику.
— Мэндо признал нас равными? — ошалело протянул Блайз.
— Насрать, — отозвался Чимбик. — Пошли, нечего таращиться ему вслед, как песчанка у норки.
— Пошли, — неожиданно весело отозвался Блайз. — Там столько симпатичных…
Бац! Ладонь Чимбика звучно шлёпнулась в нагрудную пластину ловеласа. Сержант перехватил Блайза за плечевой ремень снаряжения, подтянул к себе и, ткнувшись шлемом в шлем, отчеканил:
— Вот тут, на этом пустыре, ты оставляешь свои замашки героя-любовника, и подбираешь, когда они прибегут следом за тобой в Зелтрос. Усёк?
— Да усёк, усёк, ты чего? Я ж пошутил, просто обстановку разрядить, а то ты серьёзный, как сенатор на заседании… — Блайз поднял ладони, признавая, что перегнул палку со своими шуточками.
— Балбес, — уже совершенно другим тоном произнёс Чимбик, дружески шлёпнув брата по шлему. — Пошли, посмотрим, что там в яхте есть нам на скоротать время.
— Пошли, — легко согласился Блайз. — Но знай — месть моя за разрушенный воздушный замок будет страшна!
— А, ну мсти, мстюн, — разрешил сержант и направился к шкафу с чипами, ловко маневрируя между эвакуируемыми. Блайз весело посмотрел ему вслед и уселся на откидной стул, обдумывая, как лучше подшутить над своим братом.
От размышлений его отвлекла молодая зелтронка с округлым животом, ясно вырисовывающимся под платьем.
— Простите, мне нужно поговорить с тем, кто тут командует, — без всякого вступления сообщила она. — Как мне его найти?
— Сейчас… Садж!
Чимбик оглянулся и молча вернулся назад, на ходу нащупывая аптечку и надеясь, что с беременной всё в порядке — его медицинская подготовка не включала в себя принятие родов.
— Вот, мэм, — Блайз мстительно ухмыльнулся под шлемом. — Сержант Чимбик.
— Сержант Ка-Эс-Три-Пять-Пять-Ноль-Восемь-Пять, миссис, — машинально представился привычным образом Чимбик и невольно скосился на живот зелтронки. За проведённое на этой планете время он уже успел привыкнуть с подобному зрелищу, и подобный способ рождения уже не казался ему экзотическим и странным. Да что там, сегодня он впервые подумал о том, что и сам мог бы стать отцом.
— Чем я могу помочь Вам, мэм? — с искренней, удивившей его самого заботой, поинтересовался сержант.
Помедлив мгновение, зелтронка протянула ему инфочип:
— Мэр Зара просила передать это королю, джедаям или кому-то из клонов, — просто сообщила она.
— Спасибо, мэм, — Чимбик взял чип и вставил в разъем наручи. Секунду спустя его глаза широко распахнулись от удивления: решение части проблемы под названием «Вторжение» лежало перед ним, как на ладони, в лучших традициях голофильмов. Осталось лишь проверить, насколько оно достоверно.
— Я передам генералу, — сообщил сержант зелтронке. — Приятного полёта, мэм.
Он отсалютовал и скрылся в кабине пилота.
Зелар. Второй день оккупации. После обмена
Костас, Радж, Ракша и Нэйв сидели в кабинете в напряжённом молчании. Только что Радж предоставил подробный отчёт о проведении операции, и теперь квартет офицеров ломал головы над тем, как сподручнее впредь работать в толпе (или с толпой) зелтронов и не наломать при этом дров, как недавно Радж.
— Привычные методы не работают, — огласил аксиому Рам, и все согласно закивали головами. — Та-а-ак… Ракша! Вечером собрание всех — подчёркиваю, ВСЕХ, — офицеров батальона. Будем вырабатывать тактику и наставления.
— Нашёл секретаря… — забурчала было мандалорка, но, наткнувшись на свирепый взгляд желтых глаз коменданта, заткнулась и молча кивнула.
— Так, Радж, отдыхать, — Костас вскочил на ноги, несколько раз присел, разминаясь, и вышел из кабинета.
— Ну прям седой герой древности, — фыркнул ему вслед Ракша, но дальше тему развивать не стала.
Костас остановился напротив двери, за которой до оккупации располагался кабинет Бокра Коха, а теперь спала Зара, и, вежливо постучав, проскользнул внутрь. В отличие от привыкших спать урывками мандалорцев, зелтронка с трудом приоткрыла глаза и несколько секунд растерянно смотрела на возвышавшегося рядом Рама. Зрелище, надо отметить, было пугающим: светящиеся в полумраке жёлтые глаза обычно приводили неподготовленного зрителя в смятение, но в сонном взгляде Зары не было страха. Вопреки здравому смыслу, она глядела на Костаса с рассеянной улыбкой. А тот, уже успевший мысленно обозвать себя ди» кутом, забывшим о том, как с непривычки пугают его глаза в темноте, потянулся к шлему и замер. Зелтронка со всей очевидностью не боялась. Через пару секунд капитан сообразил, что эмпатка чувствует отсутствие угрозы, ещё раз наградил себя почётным званием ди» кута и расслабился. А следом пришла злость на себя самого: с каких пор его стал волновать вопрос своей внешности и того, как его воспринимают окружающие?
