– Нашим предкам невероятно повезло! – воскликнул Эскалера.
– У них был один шанс на миллион, – вставил свое мнение Дескин, – даже меньше.
Сейчас он с большим интересом просматривал материалы по Сагитториусу, привезенные господином министром и его секретаршей. Одновременно он ухитрялся выслушивать то, что говорил ему сам Эскалера. Табер ушел на работу, госпожа Лабаре еще не проснулась: очень сильно устала за предыдущий день.
А предкам Эскалеры действительно крупно повезло. Найти планету с кислородной атмосферой там, где никто этого не ждал, это все равно что быть везунчиком, сорвавшим джекпот в государственную лотерею. Пять тысяч везунчиков на одно судно. Если бы на борту был измеритель удачливости, то он бы зашкалил. Корабль вышел на низкую орбиту, судовой катер начал высадку переселенцев на планету. Вместо предусмотренных двухсот человек в отсек челнока набивалось почти триста, и через трое суток все пять тысяч смогли дышать воздухом новой родины, а местная флора и фауна оказались съедобными. А потом начался ад.
– Представьте, пять тысяч человек, абсолютно не приспособленных к существованию в условиях дикой природы. Без крыши над головой, без техники, почти без инструментов, оружия и лекарств. Спас всех капитан судна. При поддержке команды, он установил жесточайшую дисциплину, ввел телесные наказания и даже повесил два десятка наиболее отмороженных.
В это время в глубине апартаментов Табера послышались шаги, и в ванной зашумела вода.
– Крутой был мужик, – заметил Вольдемар.
– По-другому было нельзя. Вы же знаете, что происходило с выжившими после кораблекрушения, если формальный лидер оказывался слаб.
– Ничего хорошего.
– Вот именно. Через триста лет ему поставили памятник, и дела его помнят. Кстати, некоторые его законы действуют до сих пор. Например, по закону каждая женщина должна родить не меньше трех детей. Свое генеалогическое дерево каждый знает буквально от первого поселенца, а разрешение на брак дает медицинская комиссия на основании результата анализа ДНК будущих супругов.
– Понятно, исключение близких родственных браков.
– Это не смешно. Знали бы вы, сколько было разбитых сердец и человеческих трагедий, когда вдруг выяснялось, что влюбленные имеют общих предков. Но тем не менее сейчас нас сорок миллионов.
Это число Вольдемар уже знал из просмотренной информации, привезенной Эскалерой. К моменту появления в системе Каппы Андромеды астенского разведчика технологический уровень аборигенов был очень неровным. Кое-какие знания и технологии удалось сохранить, но в некоторых отраслях откат произошел буквально на уровень земного средневековья.
– Мы даже вернулись к огнестрельному оружию! Вы, наверно, и не представляете, что это такое, – эмоции министра били фонтаном.
– Ну почему же, очень хорошо представляю. Кстати, хорошо, что напомнили, надо будет завтра кое-что забрать.
– Когда нас нашли астенцы, мы так радовались! А потом…
Жители Сагитториуса попали в изоляцию еще в период единого государства. Они и представить не могли, что за шестьсот лет человечество колонизировало не один десяток миров. Колонии успели объявить о своей независимости от метрополии, несколько раз подраться между собой и, в конце концов, создать два враждебных друг другу новообразования с массой независимых и полузависимых планет. Военной диктатуре Астены нужны были ресурсы и рекруты в армию. Продемонстрировав мощь новейшего оружия и космических технологий, они начали решительно грабить ресурсы системы. Население планеты их интересовало только как источник дешевой рабочей силы и новобранцев. Вольдемар невольно вспомнил совсем зеленого пехотинца, убитого им в первый день боев на родной планете. Не из тех ли он, о ком сейчас рассказывал Эскалера? Колонизацию самой планеты астенцы так и не начали. Мероприятие было слишком затратным, лишних ресурсов не было, все пожирала начавшаяся война.
– Сначала мы испугались, а когда дела пошли совсем плохо, мы подняли восстание.
– Как я понимаю, восстание увенчалось успехом.
– Полным успехом. Гарнизоны астенцев на планете были невелики, причем большинство военных попало в плен, мы планировали обменять их на своих граждан.
– И что? – поинтересовался Вольдемар.
– С нами никто не стал разговаривать. Выпустили несколько ракет по нашим городам и промышленным предприятиям. А когда мы решили, что все закончилось…
– Начались новые удары.
– Да. Это теперь мы знаем, что во время войны им было не до нас. А когда она закончилась, то за нас взялись всерьез. Нас хотят если не уничтожить полностью, то загнать в каменный век. Уничтожают все более или менее значимые объекты, наша промышленность лежит в руинах. Понимаю, что по вашим меркам она ничего не стоит, но это то, что мы создали за шестьсот лет упорного труда.
– Во время войны астенцы понесли большие потери как в корабельном составе, так и в людях. Пожалуй, крупнейшие во всей Коалиции, один экспедиционный корпус на Зеде многого стоит. Вбухали огромные ресурсы и не получили ничего. Диктатуре срочно нужна небольшая победоносная война для восстановления имиджа. Сама планета их интересует мало, основные ресурсы они тащат с астероидов, но не привести вас к покорности они не могут, да и рабочая сила для шахт тоже пригодится. Могу предположить, что следующим шагом будет десант на планету.
– Пожалуй, вы правы, но что нам остается? Случайно подвернулся этот контрабандист, – Эскалера поморщился от неприятных воспоминаний, – и мы решили попросить помощи во внешнем мире. Скажите, у нас есть возможность получить помощь от республиканского правительства?
– Нет. Это не предположение, это утверждение. У Республики нет никаких интересов на Сагитториусе, а вмешательство в конфликт может закончиться войной. Астена не сама по себе, за ней стоит Коалиция.
– Это для вас конфликт, – вспыхнул Эскалера, – а для меня геноцид моего народа!
– Я вас понимаю, – примирительно сказал Дескин, – но я не хочу, чтобы вы питали иллюзии.
– Мы должны хотя бы попытаться, – потух министр.
– Конечно, я организую вам встречу с республиканским руководством.
Пауза затянулась, Эскалера обдумывал сказанное, Дескин думал, что предпринять дальше. В коридоре прозвучали легкие шаги, и в дверях появилась госпожа Амаэль Лабаре, одетая в хозяйский халат. Вольдемар отметил, что она относится к редкому типу женщин, которые хорошо выглядят даже утром, еще не успев нанести на лицо боевую раскраску.
– Доброе утро. Господин министр, кажется, я пропустила что-то важное?
