– Процесс заторможен до окончания нашего разговора. Его результат не является принципиально важным для меня; решение принято. Однако я все еще могу повлиять на действия моих подчиненных.
– Отлично. Во-первых, сдаваться вы будуте мне. Такова договоренность с Гонсалес. – Виктор подумал, что было бы невежливо по отношению к союзникам никак не прокомментировать соглашение. – Ей достались новые арабы, мне – вы…
Специалист резюмировал:
– Это никак не меняет ситуацию.
– Совершенно верно. Это просто ее уточняет. Теперь – во-вторых. Вы сдадитесь не сегодня, а завтра. Тютелька в тютельку тогда, когда я скажу. Вплоть до минут и секунд.
Специалист просчитал позицию мгновенно:
– Что мы получаем взамен?
– Огонь будет прекращен прямо сейчас. Правда, вам придется отдать нам под контроль ключевые пункты оборонительной линии… Главное: мы дадим вам право вернуться домой со всем оставшимся вооружением, снаряжением и знаменами.
Бесстрастный ответ:
– Хорошо. Это приемлемый обмен.
– Вы не задаете мне вопрос «почему»?
– Вы ведь все равно не ответите.
– Боюсь, действительно не отвечу. Полагаю, вы не сочтете себя оскорбленным?
– Нет. Итак, мы договорились. Я отдам соответствующие распоряжения. Но дальше вам придется общаться уже не со мной. Процесс будет расторможен в ближайшие двадцать минут.
Специалист сделал паузу. Голос его зазвучал неуверенно:
– Господин Сомов, вы… верите в Бога? В обычного ветхозаветного Бога, он же странное существо из евангелий?
– Да. Разумеется.
– А я – нет.
Оба долго молчали. Затем Специалист сказал:
– Мне страшно. Извините. Мне страшно.
– Так не делайте этого.
– Я ни в чем не вижу смысла.
С этими словами Специалист отключил связь.
«Нет, все-таки человек. Определенно, человек…»
* * *
Десантной операцией женевцев командовал старый знакомый Сомова – адмирал-менеджер Август Гольц.
…И в глазах у него стояло бесконечное удивление.
– Собираешься сдаться, Сомов? Не ожидал. Мы полагали, что у тебя несколько больший запас… остойчивости. Твоя, значит, лошадка сдохла раньше О’Брайеновой… Очень хорошо.
«Господи, до чего ж по-дикарски он говорит! И ведь думает, наверное, что овладел русским в совершенстве». Английские «т», «д» и «р», немецкие «ч»… Кошмар какой. Терранский главком ответил Гольцу так же, по-русски, притом без особой вежливости в голосе:
– Нет. Предлагаю сдаться тебе… исполнительный директор десанта. Ты сдашься завтра, строго определенному лицу, в строго определенное время. Я назову часы и минуты. Согласен? Диктую, пометь в ежедневнике.
Гольц сморщился, и Сомов услышал странные звуки, как будто кто-то заработал столярным инструментом с изрядной резвостью. «Что это? да это… это… это же он смеется!»
– Сомов, ты рехнулся. Тебе известен реальный расклад сил. Шутки шутишь?
– Расклад такой: у тебя осталась капля от целого пруда, у меня примерно такая же капля… у Гонсалес – чуть поменьше, у Специалиста… то есть, у О’Брайена, почти ничего. Послушай меня, Гольц…
– Я понял: это разработка ваших психо… – тут он добавил трижды непечатное словечко на родном немецком. – Просто, но мило. Оказать давление на человека номер один в лагере противника. Посеять сомнения. Сделать это перед самым…
– Послушай же…
– Kiss my asshole.[12]
Пустой экран.
«Я давал тебе шанс, тупой евроязычный гусь!» И Сомов разыграл, наконец, свой последний козырь. Тот, который в рукаве…
* * *
Положительно, ему не хотелось разговаривать с командором новых шведов Густавом Юханссоном – единственным человеком, который не вошел в соглашение с прочими командующими флотов. То самое соглашение: не поддерживать огнем своих десантников на поверхности планеты. Собственно, у Юханссона не было никаких десантников, соответственно, и соглашение не имело для него никакого смысла. Зато быть рядом со сражающимися сторонами, не отставать, присутствовать и наблюдать – о! в этом для него был серьезный резон. Его терпели, его никто не боялся: чего тут бояться – у новых шведов было всего пять кораблей. Один легкий крейсер и четыре корвета ПКО, горсть мусора с точки зрения любой великой державы…
Юханссон, словно какой-нибудь вожак каперской флотилии, словно главарь банды средневековых ландскнехтов, предлагал свои корабли в аренду всем главкомам. Совершенно официально. От имени правительства планеты Вальс, на банковских счетах которого числились невообразимые долги… И его посылали подальше все, не исключая Мендосу и Бахнова. А вот Сомов не побрезговал. Он нанял командора Юханссона за сумму, превосходящую самые смелые мечты новых шведов. Зато и условия секретного контракта, заключенного с ним, были совершенно особенными. Фактически, Сомов имел право вертеть маленьким отрядом, как ему вздумается. Оганесян мрачно пошутил: «Их трупы еще не одно десятилетие будут служить нам в качестве грузиков на стопках документов». На что главком ответил: «Не знаю, не знаю… Бумажных документов скоро совсем не станет, так что, может быть, без затей – на удобрения?»
И сегодня настало время – отрабатывать контракт. Дежурный офицер отправил Юханссону сообщение: «Атаковать основную операционную базу и КП Женевской Федерации». Дальше шло время атаки и основные цели, которые новым шведам требовалось поразить.
Разумеется, командор захотел поговорить с Сомовым лично. Отказ. Виктор наперед знал содержание разговора и не видел оснований менять свое решение. Командор сообщил, что он разрывает контракт, ведь бомбардировка женевской базы может стоить его планете операции возмездия. Юханссону от имени терранского главкома сообщили: или он отрабатывает денежки, или вице-адмирал Пряников спалит его кораблики в один момент. Кстати, попытку вести переговоры с любой третьей стороной о каких-либо обстоятельствах, касающихся контракта, наниматель рассматривает как нарушение контракта. И оставляет за собой право на жесткие меры. В сущности, те же самые. Ответный вопль: «Это бесчеловечно!» Справка: «Внимательно ли вы прочитиали статьи 7.8.4 и 8.9.4, когла подписывали контракт? Наши действия не противоречат действующему международному законодательству». И напоминание – сколько времени осталось Юханссону на выполнение поставленной задачи.
Что такое отряд Юханссона? Для Независимого государства Терра – ничто, плевок. Для Женевской Федерации – меньше плевка. Четыре корвета вместе со своим крейсером-флагманом сгорели бы в огне большого сражения за несколько десятков секунд. Если бы, конечно, у их командира достало сумасшествия сунуться в такое сражение… Но для остатков десантной армии Гольца это было поистине страшное оружие. Все пять кораблей, не очень новых и не лучшим образом вооруженных, могли вести сражение в атмосфере, то есть громить объекты на поверхности с ничтожной дистанции. Между тем, сбить их было просто нечем.
