На обратном пути в дверях гостиной я столкнулся с Яромиром, выходившим под руку с Еленой… Место рядом с Джарэтом, к счастью, еще пустовало, а посему я поспешил его занять.
– Как, Ваше Величество, еще новости есть? – поинтересовался я.
– Новостей, кроме привета от Марции и Генриха, нет, зато есть подарок.
– Мне?
– Нет, мне… Помните коня, на котором вы впервые приехали в Местальгор?
– Вы имеете в виду шанахарца? – Я, мягко говоря, удивился. – Вы-то про него как узнали?
– Случайно заметил на вчерашнем смотре гвардии, заинтересовался и приказал разузнать, откуда взялся столь дивный конь. Когда мне дали словесный портрет Человека, приехавшего на нем, я, не задумываясь, забрал его себе.
– И теперь возвращаете мне? – улыбнулся я.
Это был щедрый подарок.
– Просто вернуть коня было бы, согласитесь, банально. – Джарэт неожиданно подмигнул мне. – Отныне, Рагнар, вы можете позвать своего коня из любой точки Галактики, и через секунду он будет с вами, причем навряд ли что-нибудь или кто-нибудь сможет ему помешать… Когда же вы отпустите его, он вернется в конюшню моего дворца. Ну и плюс к коню я прилагаю еще оружие и доспехи. Вы принимаете мой подарок?
Я нашел в себе силы только на слабый кивок. Чем больше я узнавал Джарэта, тем больше поражался его могуществу… И удивлялся, каким чудом однажды смог одержать над ним верх… Внезапно я очень четко вспомнил один момент боя с Джарэтом в пещерах г'нола. Плита, стоявшая за его спиной! Это, пожалуй, и было тем самым недостающим звеном, без которого я не понимал механизм акции Гроссмейстера…
Внимательно следивший за мной Джарэт, похоже, что-то заметил, потому как поинтересовался:
– Вас осенила гениальная мысль?
– Скажите, Джарэт, та плита, которую я разрубил Шпагой, – это некий проход в энергетическое пространство, находящееся вне времени и Вселенной, так ведь?
– Можно сказать и так, – удивился Джарэт. – Но я не понимаю…
– Сейчас поймете. Ответьте мне на два вопроса: использовал ли Вайар такой источник энергии? И что, по-вашему, будет с человеком, выпавшим в такое пространство?
Минуты две Джарэт с полуоткрытым ртом переваривал информацию.
– То есть вы хотите сказать, что Гроссмейстер тоже знал о существовании таких переходов, хитростью вынудил Вайара открыть Дверь, а затем, образно говоря, прыгнул туда и утащил его за собой?
Я не успел подтвердить его версию, так как в этот момент меня тронули за плечо. Обернувшись, я увидел Эрсина, тихо прошептавшего мне:
– Вам не кажется, что здесь кого-то не хватает?
Я еще раз осмотрел гостиную и обнаружил, что кроме Елены и Яромира в ней нет Вотана! Уже по дороге к двери я слушал указания Эрсина.
– Третий коридор направо, первая комната налево…
Я бежал бы столь быстро разве что от динозавра. Дверь в комнату Вотана была заперта, но я с разбегу высадил ее плечом и убедился, что успел едва ли не в последнюю секунду. Белокурый гигант стоял в центре своей небольшой комнаты, сжимая левой рукой кинжал, которым был заколот его брат. Насколько я понял, он уже занес руку для удара, но треск разламывающейся двери отвлек его. В следующее мгновение я, скорее по инерции, врезался в него, и мы рухнули на пол, сокрушив по дороге журнальный столик.
Я ожидал, что Вотан разъярится, оскорбится или в крайнем случае просто пошлет к чертовой матери, но он лишь окинул меня безжизненным взглядом и желчно поинтересовался:
– Пришел продолжать наш неоконченный поединок?
– Нет, я думаю, сейчас не самое подходящее время. – Я поднялся и аккуратно подобрал с пола оброненный Вотаном кинжал.
– Тогда зачем? – Вотан даже не встал, а лишь присел, облокотившись о ножку кресла.
– Помешать совершить очень большую ошибку.
– А кто тебе сказал, что ты имеешь право судить о чьих-то ошибках? – усмехнулся Вотан. – К тому же ты не ответил на мой вопрос: зачем?
– Что «зачем»? – Я, признаться, несколько растерялся.
– Зачем мне жить?
Я растерялся еще больше – отвечать надо было быстро, а я в подобных проблемах всегда разбирался плохо. После минутной паузы Вотан все же пересел в кресло и заметил:
– Это хорошо" что ты промолчал. Ты достаточно мудр, Рагнар. Присаживайся!
Я сам поразился своей мудрости, однако занял второе кресло и спросил:
– А как насчет отомстить?
Это был удар в точку. Вотан застонал и в буквальном смысле слова проскрежетал:
– Кому, Рагнар? Кому?! Поставьте передо мной хоть дьявола и скажите, что он виновен в смерти моего брата, и я разорву его на части, ты уж поверь… А так…
– Но ведь есть и другие способы.
– Ну да, – Вотан усмехнулся. – Например, освободить Гроссмейстера в пику этому…
– Почему бы и нет?
В глазах Вотана мелькнуло подобие интереса.
– А что, это возможно прямо сегодня?
– Сегодня еще нет, но завтра очень может быть… Слушай, давай не будем о делах, а просто выпьем?
Как мне кажется, это был переломный момент, и Вотан тоже это осознавал. Прошло, наверное, минуты три, прежде чем он махнул рукой в знак согласия и достал из ящика стола бутылку джина. По-прежнему молча он отломил пробку, отпил и, протянув бутылку мне, спросил:
– Ну хорошо, а тебе-то зачем все это надо? – Пока я пил и раздумывал, он заговорил вновь: – Ты никогда не встречался с Гроссмейстером, и для тебя это имя – символ. К тому же ты, мне кажется, значительно лучше других представляешь, насколько преувеличены его достоинства. Так?
Я кивнул, ибо Вотан был абсолютно прав.
– Тот родич Джарэта, о котором он сегодня разглагольствовал, так это вообще черт знает что… Конечно, с точки зрения накопления сил перед войной освобождение Гроссмейстера разумно, но ведь это может оказаться не совсем так, а? Не говоря уже о том, что лично тебе Альфред ничего плохого не сделал.
С этим пунктом я согласиться никак не мог, и парочка из уже описанных эпизодов быстро развеяла заблуждение Вотана.
– Хорошо, вопрос стоит так: или он, или ты. Но ведь ты мог бы выйти из игры? – Только сейчас до меня стало доходить, что Вотан – не только идеальная машина для перемалывания костей. – Я понимаю, тебе мешает гордость, да и просто ты предпочитаешь действие и риск, но где смысл этих действий? Даже в самом распрекрасном будущем ты останешься лишним!
Я знал это, я всегда знал это, хотя периодически и тешил себя иллюзией, что в будущем возможно все… Недавний разговор с Дианой еще раз подтверждал, что трагедия Человечества неразрешима, но все же…
– Живя в этом самом будущем, мне, наверное, приятно будет сознавать, что его создание, черт возьми, зависело и от меня. И потом, я просто люблю жить!
