Вопреки опасениям Джефа, убийство Капера никак не отразилось на жителях острова, более того, претензии Чиля приняли к сведению. Новый сборщик привез контейнер, изготовленный стаей Чиля, и не требовал с добытчиков Даффу большего.
Дней через десять Джеф выпустил Беляша на волю, сняв с него трубу и скотч. Беляш помахал занемевшими от безделья крыльями, радостно пощёлкал на прощание клювом и убежал к своим.
— Ну вот, — вздохнула Мэри, глядя ему вслед, — и он тоже уходит…
— Недалеко. Соскучишься — сходишь на берег, к нему в гости, — с напускной небрежностью отозвался Джеф, но никого этим не обманул. Мэри в последнее время так ослабла, что все её прогулки ограничивались сидением на солнышке перед домом. И похоже, сама она прекрасно понимала, что ни до какого берега уже не дойдёт.
— Все уходят, — сказала она грустно. — Обещают вернуться — и не возвращаются…
«Чёрт!» — подумал Джеф и живо обернулся к стенному календарю. Объясняя Мэри, когда ждать домой Карла, он самолично отсчитал на страничке текущего месяца две недели и предполагаемый день возвращения пометил угольком. Назначенный срок вышел четыре дня назад.
«Ну, Карл! — подумал Джеф с раздражением. — Где тебя ветер носит? Хотя… Вдруг что-нибудь случилось? Крыло-то старое, заплатка на заплатке… Нет, ерунда. Хорош выдумывать. Этот парень прожил на Парадизе хренову тучу лет, и ни разу с ним ничего не случалось. Он мог тупо обсчитаться в днях. Или рыба так хорошо клюёт. Тут, правда, вопрос: запас воды-то у него не бесконечный… Ну, хм… Мог сгонять на какой-нибудь остров поближе». Однако на душе по-прежнему оставалось неспокойно.
Незадолго перед заходом солнца Джеф спустился к лагуне, нашел Чиля и спросил у него, где находятся Солёные Камни. Чиль подошёл к воде, поставил клювом на мокром песке точку. Потом сверкнул солнечным зайчиком на себя и на эту отметку. Джеф кивнул и показал в зеркальце воду: «Понял, мы тут». Чиль принялся рисовать: сперва на песке появились очертания острова Даффу с лагуной внутри, потом — несколько точек, разбросанных так равномерно, что, проведя через них линии, можно было бы получить ровные клетки. Над ними Чиль изобразил контур еще какого-то достаточно крупного острова, нарастил вверх сеть из точек, положил между её узлами несколько ракушек и, наконец, дополнил композицию белым камешком. И слегка постучал по нему клювом: «Здесь». Джеф торопливо перерисовал схему в блокнот, и только потом его осенило: на карте не были отмечены стороны света. Как понять, куда двигаться? Этот вопрос он немедленно задал Чилю. Ач посмотрел на него, как на идиота, и указал солнечным зайчиком вперёд, за горизонт. Он рисовал карту относительно себя, как если бы собрался немедленно лететь.
Вечером Джеф долго рассматривал свой рисунок и размышлял над тем, что означают ракушки и составляющие сеть точки. Несомненно, Чиль изобразил ориентиры, которые мог видеть с неба. Но где гарантия, что Джеф, поднявшись в воздух, увидел бы то же самое? Зрение ачей отличается от человеческого.
Так и не придя ни к каким выводам, Джеф снова подошёл к календарю и внимательно рассмотрел сделанные в нём пометки. Через три дня должен был прийти корабль из Химедзи. «Надо показать рисунок Фрэнку. Он наверняка знает, где здесь что. И вообще, может, за это время Карл уже вернётся домой», — сказал Джеф сам себе. Почти убедил.
А ночью ему вдруг приснился Марио. Живой, весёлый, собирающийся в свой последний полёт.
Корабль, как обычно, пришёл глубоко заполночь. Парни выкинули из шлюпки на берег контейнеры с продуктами и шмотьём, расселись на песке, закурили. Протянули пачку и Джефу, но тот только отрицательно покачал головой.
— Всё постишься? — чуть насмешливо спросил Фрэнк.
— Просто не хочу. Послушай, Фрэнки, у тебя есть карта?
— Конечно. А как я, по-твоему, тут плаваю? По наитию?
— Покажи.
— Зачем?
— Да есть одно дело… Мне ачи кое-что нарисовали, а я сориентироваться не могу. Думаю, если совместить ачью карту с человеческой, станет понятнее.
Фрэнк живо затоптал сигарету и сказал:
— Хм… Ачья карта, говоришь? Это интересно. Пошли.
Уже на корабле, положив свой рисунок рядом с картой Фрэнка, Джеф отметил для себя, что Чиль был довольно точен: очертания Даффу и Химедзи оказались узнаваемы, ракушки обозначали подводные камни, опасные для кораблей, но позволяющие ачу дать отдых крыльям. А ещё, как ни странно, на корабельной карте имелся точно такой же рисунок из точек, соединив которые, можно было получить крупноячеистую сеть.
— Что это? — спросил Джеф.
— Ачьи дозорные. Я думал, ты знаешь. Они всегда на одних и тех же местах, по ним очень удобно ориентироваться днём.
Наконец, Джеф отыскал на карте точку, соответствующую белому камню с рисунка Чиля, и спросил:
— Знаешь этот остров?
Фрэнк равнодушно пожал плечами.
— Пустышка. Несколько камней среди моря.
— Был там когда-нибудь?
— Нет. Но мимо часто прохожу, он на пути к лифту. Ничего интересного. А ты там что забыл?
Джеф помялся немного — и решился. В конце концов, работай Фрэнк по-прежнему на Гондолин, можно было бы опасаться, что он разболтает услышанное кому не надо. Но сейчас даже если о нелегальном поселенце узнают в Химедзи, едва ли это кому-нибудь навредит.
— Туда улетел один человек. И не вернулся, хотя обещал.
Фрэнк недовольно сдвинул брови.
— К тебе что, эта шлюха Эми до сих пор таскается?
— Причём тут Эми… На островах живёт один парень, из старых поселенцев. Давно уже. Он… ну… безвредный в сущности. Живёт себе, Богу молится, рыбу ловит. Я с ним случайно познакомился, уже тут, на Даффу. Он мне помогал по мелочи, я ему тоже. Две недели назад он улетел, сказал, что будет рыбачить на Солёных Камнях. И не вернулся. Может, ничего плохого с ним и не случилось, но надо проверить. Человек всё-таки.
