"Неземной красоты аналитическая выкладка!" – искренне восхитился я, но, честно говоря, перспектива тащиться на Паркиду за пищей для умозаключений светлейших голов нашей разведки меня настолько угнетала, что я почел за лучшее лишь глубокомысленно промолчать.
Разуваева, похоже, волновало то же, что и меня.
– Ну и як мы цэ зробимо, командир? – спросил он. – Цэ ж Паркида... Нас не собьют к кислой матери без лишних разговоров? Я бы сбил.
– Мы ж на чоругских машинах полетим, голова! – пояснил мысль начальства Клим.
– Именно, – это Иванов включился. – Для клонов вы – чоруги. Которые, как всем известно, нейтральны и имеют свойство летать, где хотят. Любопытство – залог физического выживания чоругов из касты восхищенных. И нам, и клонам эта особенность известна. Наши сверхдержавы воспринимают их наплевательское отношение к экстерриториальности более чем спокойно. Также напомню, что ваши машины оснащены гравимодуляторами, а значит, ваши переговоры засечь и дешифровать невозможно даже теоретически. Такие же модуляторы установлены на двух "Асмодеях", которыми воспользуемся мы с капитаном Браун-Железновой для координации действий.
– Почему вдвоем? – спросил я. – Это же при любых раскладах страшный риск. Сашу-то зачем...
Александра фыркнула.
– Тоже мне, рыцарь печального образа!
– Именно потому что риск, Андрей. Если со мной что-нибудь случится, операцию возглавит Александра.
– Но вы-то на "Асмодеях"! Вас за чоругов не примут! – настаивал я непонятно зачем.
– Не примут. Но "Асмодеи" оснащены двумя сюрпризами: комплексной установкой маскировки "Завеса" – ею мы будем прикрывать вас на подходе к цели – и генератором всережимной невидимости "Гриффин". Это экспериментальная разработка, существует всего в пяти экземплярах. Стопроцентной гарантии не дает и она, но все же...
Про "Завесу" я слышал. Мощное устройство. Поляризует вакуум, выпускает газопылевой шлейф, облака холодной плазмы. Что такое "Гриффин" – не имел ни малейшего понятия.
Порядок действий рисовался нехитрый, но эффективный. "Асмодеи" имеют колоссальную автономность. Как и чоругские машины. Это же флуггеры в кавычках; на деле – маленькие планетолеты.
Используя сии качества, мы выходим из Х-матрицы на расстоянии трех миллионов километров от Паркиды под прикрытием колец планеты-гиганта Бирб. Идем группой под "Завесами" "Асмодеев" – подлинных королей информационной борьбы. На дальних подступах к Паркиде – наш выход. Начинаем облет ключевых объектов по наведению с орбиты. Фиксируем всё и сваливаем обратно за Бирб, где нас подберет "Дзуйхо".
– Вынужден напомнить, товарищи, что риск велик. Опять-таки, вынужден напомнить, что в ваши головы встроены бомбы с дистанционным управлением. Более того, заминированы будут и все ваши машины. Сами понимаете, захват вас и ваших бортов надо исключить даже в теории. У меня всё. Сейчас "Дзуйхо" начинает прицельное маневрирование и разгон. Вам же я категорически приказываю отдохнуть. Путь неблизкий. Сходите в баню, выспитесь... Разойдись!
Вот характерный маркер нашей службы в те дни! "Дзуйхо" где-то маневрировал, куда-то прицеливался, а мы понятия не имели, где находимся! Только конечная цель, задание и бомба в основании черепа.
Дни были заполнены всяким.
Сантуш ухлестывал за Александрой, будто пубертатный юнец. То есть ну очень настойчиво. И вот, блин, ему удалось растопить лед! Саша внезапно принялась с ним флиртовать! А на меня даже не смотрела. Я тоже не смотрел, чисто из мести.
Из полезного: выспался – раз, баня – два. Все как положено: парилка, веник, ледяной бассейн, массаж. Ну и водочкой добили это дело. Форменное свинство пить после бани, но, рассудив, что здоровье нам может и не понадобиться, плюнули и употребили.
Горячий южанин Сантуш долго сопротивлялся. Он не мог понять, как можно добровольно лезть в раскаленную влажную топку и хлестать друг друга вениками?!
– Ничего, брат. Ничего-о-о... – пробасил Настасьин и, воспользовавшись подавляющим превосходством в массе, затолкал Комачо en el infierno de crudo[8]. – Ты, брат, говорил, что и водку не пьешь! Это все от латинской твоей необразованности... Сейча-а-ас... О-о-о так!
Уроженец Большого Мурома и сам был немаленький. Здоровяк Комачо казался на его фоне подростком.
– Idioto! Russo idioto! – выл Сантуш под веником.
– Ничего-о-о... мы люди православные. В Бога веруем и водку пьем!
– No soy ortodoxo! Yo soy un católico! – Комачо запоздало, но громко, во весь голос вспоминал о своем католическом вероисповедании.
– Папуля! Вот я сейчас из тебя всю гадость повышибу! И латинство твое мерзкое! И табачище твой жевательный! И табачище нюхательный! – ударение на букве "а", разумея отвратительные сантушевы привычки.
В самом деле, ничего. После третьего захода, да с контрастным бассейном, да с холодным квасом Сантуш размяк и дальше парился без посторонней помощи. Ну а уж насчет "водку не пьёшь", так тут Клим и вовсе погорячился. Выпить камрад Сантуш был не дурак. Результировали баньку родной сорокаградусной все вместе, и Комачо не отставал.
По распоряжению Иванова поляну застелили в капитанском салоне (чтобы не разлагать экипаж) и всё было как надо: водочка, горячая, обильная еда. С уважением к продукту и процессу.
Сам вождь, конечно, не пил, да и появился из вежливости на десять минут.
– Вы не находите, друзья, что... м-м-м-м... – промычал Комачо, когда за Ивановым прошипел пневматический замок, герметизируя салон. – Даже не знаю, как сказать...
– А чего стесняться? – ответил Кутайсов. – Кормят, будто гусей на убой. Вон, даже выпить разрешили, хотя в походе оно положено только "радиоактивной" БЧ.
– М-да, – Артем поддел полную ложку дымящегося пюре и внимательно ее обозрел, – гуси не гуси, но точно как в последний раз. Не помню, чтобы на авианосце так кормили.
– Грибочки дивно хороши! – сказал Настасьин и моментально с теми грибочками расправился. – И сиг малой соли. На что жалуетесь, братие? Жить надо сегодня, ибо что будет завтра одному Богу ведомо.
– Ну, за прекрасное сегодня? – предложил я, завладев потным графинчиком с целью начислить.
Артем повелительно взмахнул рукой, и мы употребили. Только Клим отстал, так как занимался снаряжением мощнейшего бутерброда из сига малой соли с лимонным соком, сыром и хлебом.
– Что за ерунду нес наш папа, насчет гипнокодирования и прочее? – спросил Кутайсов, закусив котлеткой. – Всем известно, что это чушь. Или не чушь?
– Это ты, Паша – чушь, – ответил Комачо, увлеченно нацеживая водку по ножу в стопку с томатным соком. – Пси-кодирование вполне реальная вещь. Видел я парней после спецобработки у нас в Тремезии... Ни черта хорошего. Но это грубая работа. Есть варианты с куда более тонкими настройками. Вы в России просто ничего не знаете, как дети, клянусь святым Яковом!
