Вскоре послышались шаги одного человека, который шел не скрываясь.
— Я знаю что ты здесь, выслушай меня, — сказал человек. — Мы встречались с тобой в Москве, в Кузьминках. Там мы были с Сивым, ты тогда был зеленым пацаном.
Я вспомнил этого человека, с взглядом матерого волка.
— Сивый тебя позже вспомнил, это ты прикончил Сифона в Южно-Сахалинске. Эта падаль, Сапог, доигрался. А я его предупреждал, ведь он на Корейца наехал, да? Мне Сивый о нем рассказывал. Я только теперь понял, на кого эти фуфлыжники наехали. У меня к тебе предложение. Я знаю, где его сейф и могу его открыть. Мне отдашь половину.
— Не интересует, но…зачем тебе я? — ответил наконец я.
— Меня сразу "примут" мусора, как только приедут. Нужно же на кого то повесить очевидный глухарь, я подходящая фигура. А ты положишь бабло в ячейку автоматической камеры железнодорожного вокзала. Зарядишь в код замка дату, недельной давности, бабки положишь в одну из ячеек от 123 по 143 номер, какая будет свободна. Тогда моя семья продержится и без меня.
— Почему ты считаешь, что я это сделаю.
— Собак не убил, сторожа пожалел. А в доме, легко, замочил всех и большого мента тоже. Ты живешь по своим понятиям и я понадеялся…
— Ты меня разводишь. Я ведь уже не тот пацан, забыл наверное?
— Да, ты уже волк — одиночка. И волына у тебя не простая. Я бы тебе горло зубами перегрыз. Сука.
— Собери деньги в комнате и положи в какой нибудь портфель. Оставь его на столе. Теперь отойди в дальний угол и повернись к стене. Я настороже, учти.
Два выстрела… и смылся по-английски. Это ему за суку, головка бо-бо будет пару недель. Два касательных ранения в голову, не сахар. Зато это ему поможет "отбиться" от ментов, что может быть убедительнее двух ранений в голову. Причем сделанных с расстояния — случайно остался в живых.
Уснул в гостинице, в своем номере, без всяких кровавых мальчиков в глазах. Типа, отработал смену, пора и отдыхать. Кем я стал?
Неделю отдыхал в Ялте и был этому очень рад. Дом, милый дом или: "Где мои семнадцать лет, на Большом Каретном…". А вот где мой черный пистолет, я знаю и это меня не радует. Он ко мне прирос на всю жизнь.
Встретились с Иваном в Ялте, через два дня, в семье все стало нормально. Оставил ему местную валюту, приватизированную у шайки. Бандюг похоронили с большим почетом, весь город был залит слезами…возможно радости. По крайней мере я так надеялся. Хотя пришли другие времена и героями, нынешнего времени, стали бандиты и шлюхи.
В Марселе не задержался, а сразу полетел в Алжир. Там было все в динамике и семья увеличилась на шестерых родственников прибывших из Афганистана. Прилетевшая жена Темир — ака, взяла хозяйство в свои руки и все почувствовали ее неженскую хватку. Через пару дней я улетел в Джибути, служить Франции, так сказать.
Кстати о птичках…перед отъездом в аэропорт Симферополя, я зашел в камеру хранения вокзала и вскрыл ячейку 123 — нет, 124 — нет…127 — да. Взял оттуда плотный конверт, который вскрыл по дороге в аэропорт, там была записка: "Я думаю ты обо всем догадался, волчара. Оставляю тебе "подарочек" и думай, что с ним делать. Твоя семья — неприкасаема. Ваша "подписка" — Лед. Прощай Одиночка". В конверте, в пакетике, лежали 30 небольших бриллианта великолепной огранки. Тридцать серебряников Иуды… за воровской общак. Я догадался, что Лед был хранителем воровского общака и тот был спрятан на территории дома Сапога. Вряд ли хозяин дома догадывался об этом. Непростой человечек Лед, ох и непростой.
Камни отдал жене Темир-ака, у ней больше всех здравого смысла, что бы разумно распорядиться бриллиантами.
Зифари — Опорная база дальнего космоса, станция "Шип"
Пришло знание, озарение, ощущение на подcознательном уровне, что мне необходимо терпеть и преодолевать угнетающее, очень болезненное, действие реликтового излучения на мой организм. Это было комбинированное излучение, вернее сверхприродное излучение состоящее из несущей волны подпространства, модулированной по амплитуде и частоте, импульсами ноосферы Древних. (Зарядил для Арта) Сейчас, это излучение перестраивало структуру моего мозга, до уровня нейронных цепей связи. Одновременно настраивая в резонанс, нейроны в цепочках. Повышая этим емкость, как постоянной, так и оперативной памяти, а так же скорость передачи и обработки информации.
— И что делаем дальше? — спросил я Гильта.
— Это ты меня спрашиваешь или себя?
— Нас Гильт, нас. Кстати, если тебе придется выносить меня отсюда, не удивляйся. Так должно быть. А сейчас иди и приведи сюда Хиса. И учти, его тебе, точно, придется выносить.
Хиса Гильт повел, вернее протащил вдоль ниш с футлярами и на трети пути вспыхнул мерцающий футляр (ментослепок погибшего Древнего мерцает), в нижнем ряду. Вспыхнул сферой ровного синего цвета. Хис, как притянутый этим свечением, вошел в него и футляр с артефактом открылся. Но ключа-активатора там уже не было. Я знал, что он прилип к солнечному сплетению Хиса. У меня было так же. Мы с Гильтом рисковали его жизнью, и главное, рисковали чужой жизнью. Если кому и судить нас, как победителей — так это ему. В боте мы положили Хиса в медкапсулу, на реанимацию. Но уже было ясно, что он устоял на грани между быть и не быть.
Гильт отказался куда либо уезжать с Большой Свалки. Поэтому мы вызвали бот с комплексом инженерно-технических дроидов для работ по заданиям Гильта и Хиса. На этом боте я улетел на орбиту, 27-ой бот-амфибию оставил ребятам.
Мне срочно нужно было сделать индикатор латентных, "спящих" единиц сродства Древних (единица сродства это 0,1 % количества генов Древних в разумном существе). А также я хотел попробовать создать эффективную защиту от реликтового излучения, что скорее всего является невозможным, для обычного человека. А вот для меня… Ладно, в любом случае "дорогу осилит идущий".
С чего начинать я знал и вернулся на Большую с медицинскими аптечками, которые нашел в трофеях с рейдеров. Эти рейдеры здорово нас потрепали, когда мы попали им в засаду на нашем корабле-ловушке. В абордажном бою я видел, как боец с рейдера, от которого осталось всего половина, продолжал оказывать сопротивление. Его бронескаф был с медблоком заряженным такой же аптечкой, какие я взял с собой. Мощная многокомпонентная штучка. Разместить в мавзолее медкапсулу не удалось. Так как искины, начиная со второго уровня, выходили из строя в поле реликтового излучения.
Я немного переделал свой медблок в скафе, понизив его функции до уровня анализатора. Теперь аптечка будет меня предварительно информировать, что за препарат и в каком количестве мне вводит, пытаясь нейтрализовать последствия излучения. А я буду изменять количество вводимых препаратов, исследуя эффективность их воздействия на свой организм. Таким образом я надеялся зафиксировать защитные реакции противодействующие пагубным последствиям реликтового излучения. И убить двух зайцев: изготовить препарат снижающий последствия воздействие реликтового излучения на человеческий организм — раз. А по интенсивности специфических реакций организма на введение препарата, судить о количестве единиц сродства в человеческом организме — два.
