Мрачно, да? Но что поделаешь: таково воздействие Луны на психику человека. Если в ней есть какой-то ущерб, какой-то сдвиг, то Луна тут как тут. Она – союзница, наперсница любого индивида, кто отвержен, нелюбим и одинок. Именно в ней, в холодной Луне, человек ищет утешение.
Люби меня, люби, холодная луна!
Пусть в небе обо мне твой рог жемчужный трубит,
Когда восходишь ты, ясна и холодна.
На этой злой земле никто меня не любит.
Да будет ночь твоя в мерцании светил!
Отверженец земли, тоскующий и кроткий,
О, сколько раз во тьме я за тобой следил,
Любуяся твоей стремительною лодкой!
Потом я шел опять в докучный рокот дня, -
И труд меня томил, и путь мой был бесцелен,
Твой свет в моей душе струился мглисто-зелен.
Холодная луна, люби, люби меня!
(Федор Сологуб, 1909)
Нередко Луна ассоциируется с чем-то неподвижным и застылым, даже мертвенным.
И стоит над косогором
неподвижный лик луны.
(Николай Заболоцкий)
А утром, свет опережая,
Всплывает в глубине окна
Лицо мое, словно чужая
Предсмертно белая луна.
(Белла Ахмадулина)
Это уже из серии кладбищенских мотивов, широко, кстати, представленных в русской поэзии:
Легкий месяц блеснет над крестами забытых могил.
Тонкий луч озарит разрушенья унылую груду.
(Георгий Иванов)
Ночь, вообще говоря, пора не для веселых бдений и шуток. Ночь – это сон, отключение сознания, забвение.
Замолкло, замерло, потухло все кругом.
Луна, как мертвый лик, глядела в мертвый дом.
(Алексей Апухтин)
Спят, спят… Жизнь – жесткий сон…
Им светит лунный Эдисон.
(Давид Бурлюк)
Образ Луны рождает целую философию умирания. Читаем у Ивана Бунина:
И ты, луна, свершаешь путь земной,
Теряя блеск с минуты на минуту,
И мертвецом уходишь в край иной,
Испив по капле смертную цикуту!
И у него же:
Ночь зимняя мутна и холодна,
Как мертвая, стоит в выси луна.
Ну а дальше, если строить рассказ из цитатных строчек, то вполне годится Сергей Клычков:
Легла покойницей луна на тучу.
Луна – как реквизит в самой мрачной пьесе жизни
Лучи луны, целуя мглу,
Легли, как саваны туманные,
Передо мною на полу,
И в каждом саване – видение…
(Константин Бальмонт)
Луна в свете метафор: от огненного шара до рыжего жеребенка
Не будем, однако, развивать печальную тему смерти. Стоит лишь отметить, что метафорическое восприятие Луны у поэтов не знает границ. Луна – поистине неистощимая кладовая метафор. Каждый из сочинителей видит ночное светило по-своему. Одному поэту Луна представляется в виде крестьянского серпа, другому – в виде уличного фонаря, третьему… Впрочем, лучше пусть поэты говорят сами.
«Двурогая луна, как серп жнеца кривой…» (Плещеев). «И бледный серп луны холодными лучами…» (Над- сон). «И месяц… серебряным серпом белеет…» (Фофанов).
А в Серпейске ржавой смерти ждет
Серп горбатый в дедовском овине.
(Сергей Марков)
Серп – это форма месяца. А вот сравнения, связанные с яркостью свечения небесного спутника:
Гляну в час полночный
Из-под занавески
В мерзлое окно:
Под луной молочной
Все в алмазном блеске
Стелется гумно.
(Дмитрий Семеновский)
Месяц огненным шаром встает.
Красным заревом лес обдает.
(Иван Никитин)
А в воде – в реке, в пруде, в озерах, в яме -
Фонарями разбросалася луна.
(Игорь Северянин)
Луна фонарем зажжена над бульваром,
Привинчена в небо…
(Михаил Зенкевич)
Весь город предо мною. С высот над ним лампада
Без блеска, без лучей унылая висит
И только для небес недремлющих горит.
(Петр Плещеев)
Луна, как лампа светлая перед раскрытой книгой,
Стоит, задумавшись, над сонным островком…
(Алексей Холчев)
Но это только первые прикидки сравнений. Фантазия поэтов не знает предела.
В ладье крутолукой луна
Осенней лазурью плыла.
(Вячеслав Иванов)
И луна плыла, как лодка,
И ладья плыла луною.
(Юнна Мориц)
Ныряет месяца челнок
В тугие млечные основы,
И бел и тонок этот новый
Безукоризненный кусок.
(Вера Инбер)
Луна – как пенящийся кубок,
Среди летучих облаков.
(Георгий Иванов)
В облаках висит луна
Колоссальным померанцем.
В сером море длинный путь
Залит лунным медным глянцем.
(Саша Черный)
Луна, альмадинов кровавей,
Над садом медлительно всплыла
И мачтовый луч уронила
На тускло мерцающий гравий.
(Георгий Иванов)
Ах, эти метафоры… У Сергея Довлатова есть рассказ «Жизнь коротка», повествующий о писателе Левицком, биографически очень схожем с Набоковым. Начинается рассказ так:
«Левицкий раскрыл глаза и сразу начал припоминать какую-то забытую вчерашнюю метафору… «Полнолуние мятной таблетки»?.. «Банановый изгиб полумесяца»?.. Что-то в этом роде…»
Какие только в голову не приходят сравнения, от которых образ Луны множится, дробится…
Лазурью бледный месяц плыл
Изогнутым перстом.
(Александр Блок)
Монетой, плохо отчеканенной,
Луна над трубами повешена.
(Валерий Брюсов)
Луны начищенный пятак
Блеснул сквозь паутину веток.
(Георгий Иванов)
Наивная луна, кружок из белой жести,
Над башней замка стынет.
Деревья в парке свили тени вместе -
Сейчас печаль нахлынет.
(Саша Черный)
Здесь тишина. Возьми ее, и трогай,
И пей ее, и зачерпни ведром.
Выходит вечер прямо на дорогу,
И месяц землю меряет багром.
(Александр Прокофьев)
Как картофель в фольге,
Запекает луна камни.
(Андрей Вознесенский)
Подведем предварительные итоги сравнений: серп, фонарь, лампада, лампа, шар, ладья, лодка, челнок, монета, пятак, кружок, померанец, перст, багор… Совсем неожиданное находим у Сергея Маркова:
Луна на небе, как верблюжий вьюк,
Качается, и тучи голубые
Несут с собой блестящий полукруг…
Но больше всех, пожалуй, придумал сравнений для Луны – вернее, не придумал, а подметил – Сергей Есенин, с наблюдательностью истинно сельского жителя: «Колокол луны скатился ниже…», «Золотою лягушкой луна распласталась на тихой воде…», «Словно яйцо, расколовшись, скользнул месяц за дальним холмом…», «Ты смотришь на лунный опорок, плывущий на сонной воде…», «Рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани…» и т. д.
