— Ты знаешь, Леон, тут разные мнения в информационном пространстве распространяются. Есть такие, кто всерьёз считает, что всё это — лишь выдумка, монтаж, информационный повод. Не все могут понять то, что показывается в прямом эфире, вычленить из кадров главное. Возможно ты, как специалист в теме, сможешь приоткрыть завесу информационного тумана?
— Я сам стоял под этими залпами… повышенной мощности. Могу сказать, что они были, — кривая ухмылка выразила эмоции куда лучше слов. — И турели не отключались по команде. Заигрались местные криминальные бонзы.
— Но вы ведь уже были на планете, когда это случилось. Войска были введены до событий!
— Республика способна планировать жизнь своего населения на десятилетия вперёд. Высшие не зря едят свой хлеб, они — не миф, а реальность. Зная, что так будет, видя ситуацию на Штарне, сюда и перебросили нас. Всё просто. Но построить цепочку выводов простому штарнцу сложно. Да и мне не легко. Высшие — это новая ступень эволюции. Они по праву составляют основу власти Республики, никто кроме них просто не справится с таким обширным планированием. Тут впору говорить о ясновидении, если не знать всей подноготной масштабной аналитической работы, что ведётся ежесекундно.
— Расскажи, что почувствовал, когда ударили с орбиты, — виртуозно сменила тему госпожа Координатор.
— Что почувствовал?.. Лёгкий шок. Как будто переключатель щёлкнул, и что-то в голове встало в режим «война». Именно тогда осознал, что это война. Всё сложилось в одну законченную картинку: тяжёлые автоматические турели, бьющие по нам за периметром. Короткое отступление. И удар сил орбитальной поддержки, слизывающий вражеский укрепрайон. Дикий, конечно, переход — сначала город, люди вокруг ходят, а потом — раз! — война.
— Ну а как к этой операции относитесь вы — валькирии? Ты говорил про Экспансию, про звёздный десант, про военное положение. И в то же время говоришь о переключении режима восприятия с мира на войну. Выходит, вы всё же ощущаете разницу между тем, что происходит сейчас, и обычной вашей миссией за гранью?
— Мне моя боевая сестра высказала одну интересную мысль, суть которой можно сформулировать такой фразой. Бандиты переходят грань установленных для граждан отношений, установленных государством. А перейдя грань, вдруг обнаруживают, что там… уже кто-то охотится. И не с его только-только отросшими зубками и коготочками выступать против столетиями живущего за гранью хищника. Но раз вышел за грань — пути назад нет. Сразу попадаешь в ареал обитания более приспособленного зверя. Сразу становишься частью местной пищевой цепи… очень незавидной частью. Поэтому потенциальные нарушители должны знать: в Республике не будет продажных правоохранителей, не будет коррумпированных политиков, которые легко манипулируют военщиной, не давая ей решать реальные проблемы простых граждан. Некому защитить преступные интересы. Вышел за грань — стал пищей в чужой пищевой цепи. Поэтому не выходите за грань. Поверьте, там нет ничего, кроме смерти.
— Очень образное сравнение… Прям пробирает. Чувствуешь себя этим недохищником… Особенно рядом с таким роскошным боевым котом… — намёк во взгляде девочки так и кричал, суля неизбежное продолжение разговора в иной плоскости… горизонтальной. Не знаю уж, для кого она сейчас работала… Неужели для зрителя?.. — Как-то сложно верится, что его высказала валькирия. В Штарне ведь кошек до сих пор считают демоницами, олицетворением смерти, беспощадными убийцами, кайфующими от крови на своих когтях…
— Штарнцам давно пора понять, что представления о валькириях, навязанные пропагандой внешников, давно остались там, при прошлой власти. Теперь валькирии — такие же граждане Республики, они живут рядом, с ними легко пересечься в общественном месте… И да, эту мысль сформулировала мне боевая сестра, наставница боевых искусств. Моя наставница. Помимо боя она ещё и социолог. Профессионально изучает криминальные сообщества. Вообще, все мои боевые сёстры имеют и гражданские профессии, все получили серьёзное образование, все ещё до валькирий смогли реализовать себя в гражданской жизни. Я на их фоне кажусь неотёсанным деревенщиной… но ничего, стараюсь соответствовать. Учусь. И они учатся. Поэтому нет, валькирии — кто угодно, но не бездумные демоны. Не будь этих кровавых войн, девочки бы с удовольствием вели исследовательские миссии в дальнем космосе. Собственно, это второе предназначение стай — исследование планет. Большинство профессий кошки получают так, чтобы иметь возможность применить их в исследовательской работе, чтобы послужить Экспансии, открывая и терраформируя планеты. Кстати, и эта операция против криминала не так проста, как кажется. Да, мы работаем против него, как боевое подразделение в условиях войны. Но это не пушечное мясо прошлого социального строя, валькирии очень тонкий инструмент Экспансии. Её коготь, как говорят в Ордене. И операцию эту ведут не топорно, а крайне ювелирно. Мы очищаем социальное поле, открываем дорогу добропорядочным людям. Работаем на годы и годы вперёд.
— Ты так уверенно это говоришь…
— У меня есть причины так считать. Личные.
— Я могу о них узнать?
— Я… Моя малая родина — та планета, на которой я вырос — она едва-едва вышла в космос. Даже, скорее, выползла. На ней всё ещё ютится множество государств. Два из них сделали в своё время планету ареалом глобального противостояния. Оно охватило все сферы — и экономику, и идеологию, и спецслужбы, и ограниченные военные конфликты, обычно чужими руками на чужой же территории. Моё государство пало в этой войне. Врагам удалось посеять вражду между разными народами, составляющими его. Удалось заставить власть делать неправильные шаги, ошибку за ошибкой — и всё это на фоне глобального кризиса в обществе. В общем, в конце концов, после двух срежиссированных извне государственных переворотов, старая власть пала. Общество рассыпалось на десяток независимых государств. Всем было не до чего, власть агонизировала. Долгое время реальные конфликты между людьми и дельцами решала мафия. Было страшно. У каждого могли в любой момент отобрать его имущество, могли убить почти без последствий. Всё общество скатилось к войне всех против всех. Я искренне желаю штарнцам избежать сей участи. Но, как уже сказал, Республика — не моя малая родина. У неё огромный опыт и умение планировать на годы вперёд. Она наведёт порядок. Собственно, этим мы здесь и занимаемся. И лично я сделаю всё от меня зависящее, чтобы не дать штарнцам скатиться к диктату криминала.
— Леон, ты должен понимать, для штарнцев клан — это часть привычного уклада жизни. Он был всегда. И штарнцы привыкли к клану. Привыкли к тому, что он тут — закон и порядок.
— Ну так пусть отвыкают, — пожатие плеч. — Теперь Республика здесь — закон и порядок. Сегодняшняя операция как раз призвана всем это продемонстрировать. От плохой привычки нужно избавляться. Это как привычка к наркотикам — она тоже есть, но это вовсе не значит, что она правильная. Жить на дне — привычно. Тянуться к звёздам — нет. Нужно в корне поменять этот подход. И мы его меняем. Нашей Экспансией. Можно сказать, отсекаем того призрака прошлого, что стоит за штарнцами. Или уничтожаем скелета в их шкафу. Или сбиваем колодки, которые удерживают утопленника на морском дне, не дают ему подняться к солнцу и звёздам.
— Люди поражаются обилию крови… — глазки девочки лучились светом. Она откровенно кайфовала от этого разговора. Видно было, что получила в нём значительно больше, чем собиралась, и всё ещё продолжает получать.
— Ну, до нас крови было не меньше. Мы лишь выпустили её на свет божий. На моей малой родине вообще считали, что происходящее — путь к экономическому преображению. Первичное накопление капиталов. Стыдливо закрывая глаза на то, что накопление это происходит путём разбоя и грабежа, и накопить капиталы могут лишь те, кто лучше всего научился устранять конкурентов. Физически. А вовсе не одарённые изобретатели, писатели, аналитики, рабочие и служащие всех мастей. Штарн недалеко ушёл от моей малой родины. Здесь в самой толще общества постоянно лилась кровь, шли бесконечные криминальные разборки. Мы лишь продемонстрировали всем штарнцам подлинное лицо того зверя, что жил здесь, втихаря поедая добропорядочных граждан. Знаешь, Варя, это похоже на охоту. Где-то в дебрях охотится страшный хищник. Люди не видят, как он ведёт свой «быт». Но когда они сами загоняют его на опушке и травят с собаками, бьют из винтовок — это видят все. Но ведь гону с собаками предшествовали многочисленные задранные в лесу звери и люди! И вовсе не те их драли, кто сейчас травит дикого хищника и предстаёт перед общественностью. Во время допросов криминальных воротил из их памяти удалось выудить множество дичайших картин. Думаю, часть из них не лишне было бы обнародовать. Это не постановка хотя бы уже в силу того, что человек её реально видел собственными глазами. Иногда и команды отдавал…
