– Кто это? – шепотом интересуется Дэн у меня.
– Внеземная разумная жизнь, – радостно сообщаю я.
– Хо! – возмущенно поправляет меня Алэк.
– Оно безопасное? – с трепетом спрашивает Дэн.
– Если не обижать, – пожимаю плечами.
Дэн смотрит на меня так, как будто я сама зеленая и с ложноножками, после чего сдает назад.
– Я пойду, пожалуй, у меня еще дела есть…
– Ой, Дэн, только особенно не распространяйтесь на эту тему, а то налетят исследователи, а Хос у нас застенчивый…
– Ага, хорошо, – слабым голосом произносит Дэн и растворяется в воздухе.
– Я думал, земляне меня не боятся, – выпячивает губу Хос.
– Ой, а что это с Сурлугом? – ахает Эндан, заметив через стекло обитателей палаты.
Алтонгирел и Хос тут же прилипают к прозрачной стенке, с одинаковыми озабоченными лицами.
– Ничего страшного, – заверяю я и в двух словах рассказываю, что произошло. – Алтонгирел, ты бы зашел, Старейшина хотел с тобой побеседовать.
– Он уже побеседовал разок, – мрачно замечает духовник. – До сих пор по утрам голова болит. Может, ты мне расскажешь, чего он хотел, а потом передашь, что я вежливо со всем согласился?
– Он хотел тебе признаться в собственном долбоклюйстве. Я могу, конечно, ему вежливо передать, что ты согласился, но…
– А, нет, это я с удовольствием послушаю! – оживляется Алтоша и шмыгает в палату, прежде чем я успеваю договорить.
– У вас сильно улучшились отношения, – замечает Эндан, провожая духовника взглядом. – Смотрите, как бы слухи не пошли…
– Погляди на меня и на Эцагана. Какие тут могут быть слухи, тем более с Алтошиным высокоразвитым эстетическим чувством?
– Вы о чем? – моргает Хос, переводя взгляд с меня на Эндана и обратно.
– Повзрослеешь – поймешь, – усмехается Эндан.
Тут Алэк решает, что ему окончательно надоело висеть на мне, и принимается тщательно и вдумчиво вылезать из слинга с целью смигрировать на Хоса. Тот догадывается о целях мелкого и подхватывает его на полпути, пока не ляпнулся. Но Алэк же не просто так Хоса любит, он любит играть в лошадок, потому что за Хосову мохнатую спину удобно держаться! Поняв, к чему идет дело, Хос послушно превращается и принимается трусить до конца коридора и обратно, потряхивая визжащим ребенком.
Эндан качает головой:
– Кто бы мне сказал год назад, что я буду смотреть, как хозяин леса уволакивает князя, и переживать при этом за хозяина леса…
– Переживай лучше, чтобы самому лошадкой не стать. У нас тот еще вождь краснокожих растет.
Последнюю мою фразу он, конечно, не понимает, но от неприятных объяснений меня спасают Кир с Айшей и большой пластиковой коробкой, в которой я различаю кальмарьи щупальца. Видать, все не съели.
– Ну как он, живой? – с порога интересуется новоиспеченный хирург, опасливо косясь на дверь палаты.
– Кир, ты просто молодчина! – заявляю я и, воспользовавшись тем, что Алэк на мне больше не висит, заключаю второго ребенка в пылкие объятия. Он замирает, как тогда, в первый раз, на чердаке. – Я теперь всем хвастаюсь, какой ты у меня замечательный! Теперь все троюродные бабушки и негуманоидные жители далеких галактик будут знать, что у меня лучший ребенок на свете, и если кто откроет хлебальник сказать про тебя гадость – прокляну сразу! Алэку придется еще попотеть, чтобы заслужить такое уважение. И когда меня сегодня Азамат спросит, что хорошего случилось за день, я ему так и скажу: «Наш с тобой ребенок спас жизнь человеку».
В присутствии посторонних я изворачиваюсь, как могу, чтобы донести свою мысль, но Кир пока молчит и не отвечает. Тут по коридору с лязгом когтей и улюлюканьем младенца проносятся Хос с Алэком, Айша взвизгивает, Эндан принимается усмирять зверей – и сквозь шум я различаю, как Кир шмыгает носом где-то у меня под ухом, а потом тихо-онечко произносит:
– Ма? Так можно?
– Конечно можно, родной, – заверяю я и глажу его по спине. – Конечно. Я даже не знаю, который из твоих подвигов меня больше радует – целительский или что наконец осознал, как меня правильно называть.
Кир хрюкает и несколько расслабляется, даже позволяет себе осторожно придержать меня за лопатки, хотя, возможно, мне померещилось. Впрочем, нежности долго не длятся, через пару секунд ребенок подается назад, и я понимаю это как сигнал отпустить. Вид у него сразу становится совершенно независимым.
– А этот… Старейшина – он чего сказать-то хотел? – уточняет Кир.
– Сейчас зайдешь и узнаешь, – улыбаюсь я. – Заодно пациента проведаешь. Кстати, пока я тут вас ждала, Старейшина мне сказал, что он еще с первого взгляда на тебя понял, кто твоя настоящая мать.
– В смысле, Алансэ? – хмурится Кир.
– Наоборот. В смысле, я, – ухмыляюсь я.
– Ничего не понимаю, – мотает головой он.
– Ну типа что мать может быть только одна, и из меня и Алансэ… в общем, звезды ему на меня показали.
Кир закатывает глаза.
– На что ему еще звезды показали? Он когда на меня с крыльца кинулся сегодня, я думал, голыми руками порвет, Айша его еле удержала!
– Он неправильно понял, что ты делаешь. И он, и Интгилиг видели в будущем сегодняшнее событие и расшифровали его так, как они только и могли. Что ж взять с людей, которые не знают, зачем нужен скальпель?
Кир смотрит на меня взглядом человека, которому объявили, что его приговор отменен в связи с отсутствием состава преступления. Потом витиевато и красноречиво высказывается в таких выражениях, что я рада царящему в коридоре бедламу – еще не хватало Хосу и Айше их перенять. В общем смысле он умозаключает что-то про интеллектуальные способности пожилых гомосексуалистов, но я не думаю, что Кирово наблюдение поддерживается официальной статистикой.
– Да и я сам хорош, – развивает свою мысль ребенок. – Мог бы и догадаться, уже сколько времени я эту операцию тренирую…
– Ну ты же не знал подробностей, чего они там насмотрелись. Ты вот чего… Я понимаю, что ты не хотел нам говорить об этом пророчестве Интгилига, потому что… гм, опасался, что мы стали бы хуже о тебе думать. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что, если бы сразу все рассказал, мы бы вместе быстрее разобрались, что к чему. Так вот, ты хоть на будущее учти – если уж у тебя вдруг образовались родители, так надо пользоваться. Мы же не только источник денег и затрещин, об нас еще можно проверять всякий бред для определения градуса бредовости.
– Затрещин пока не поступало, – комментирует Кир. Хотя он акцентирует не то, что я хотела донести, думаю, что он меня все-таки услышал, просто ему так легче сохранить лицо.
– Что тут происходит?! – громогласно вопрошает Дэн, выглядывая из кабинета. – Лиза, вы сюда привели стадо обезьян?!
