На Богуна мне смотреть не хотелось. Его глаза — красные, как у кролика — сулили мало хорошего.
— Пушкин, ты раздолбай.
— Так точно, товарищ кавторанг!
— Ты — ходячий анекдот.
— Согласен!
— Тебя надо отправить юнгой на тремезианский мусорщик.
— Готов выполнить любой приказ родины!
Мне послышался короткий смешок.
Но, переведя взгляд с березок в рамке на Богуна, я обнаружил, что тот по-прежнему серьезен и грозен.
— Рассказывай, как дело было.
Я рассказал. Все без утайки. Всю свою историю — от перехода терминатора до посадки на орбитальную крепость.
— Еще раз. Почему ты решил пересечь кратер «Гремящий»?
— Я оказался там в результате противозенитного маневра. Уходил от огня условного противника.
— Почему не вернулся к первой точке входа? Ты мог попробовать обойти батарею с другой стороны, вдоль «Бурого-2».
— Тогда я бы точно сорвал график. Это был бы крюк — в три раза больший, чем через Гремящий и Плоское.
— Тебе знакомо это устройство?
Богун показал мне какую-то мелкую прозрачную дрянь вроде контактной линзы.
— Нет.
— Никто никогда не давал тебе такое устройство?
— Да нет же, товарищ кавторанг! Я не знаю, что это такое!
— Это шпионский видеоглаз. У тебя есть такая штука?
— Нет, — я вздохнул. — У меня такой штуки нет.
— Тебе передала такой видеоглаз офицер конкордианской разведки Исса Гор. Правильно?
— Нет.
— Исса Гор заставила тебя работать на конкордианскую разведку. Верно?
— Не верно.
— Кто и когда рассказал тебе о периметре Хайека?
— Я не знаю, что такое периметр Хайека. — (Интересно, сколько елочек в том ельнике на картинке?) — Никто никогда не рассказывал мне о периметре Хайека.
— Ты не работаешь на конкордианскую разведку. Верно?
— Не верно… То есть да, верно, конечно, верно!
— Так да или нет?
— Да, не работаю.
Богун будто бы меня не слушал.
— Известно ли тебе, что такое периметр Хайека?
— Нет, мне не известно, что такое бу-бу-бу, — (ага, семнадцать елочек выписаны обстоятельно и еще мы видим сорок три верхушки). — Бу-бу бу-бу-бу неоткуда знать.
— Исса Гор упоминала о секретном объекте в море «Плоское».
— Нет. Никогда. Бу-бу-бу.
— Ты видел светящуюся ограду периметра. Почему не отвернул?
— Я не знал, что это ограда. На моей карте не было никакого периметра.
— Ты слышал предупреждения охраны периметра?
— Нет. По условиям учений у меня были выключены все средства связи.
— Почему ты решил, что на Луне — чужаки?
Тут я не выдержал. То, что мы находимся внутри детектора лжи, я уже догадался — не ребенок. Иначе Богуну нет смысла перефразировать по три раза одни и те же вопросы. Но зачем заставлять меня по три раза повторять идиотские догадки?!
(То, что они идиотские, я понял, когда он показал мне видеоглаз и упомянул какой-то периметр Хайека. Теперь ясно, что вляпался я не в войну с инопланетянами, а в гнусные секреты военфлота.)
— Да я ведь уже говорил, товарищ кавторанг! — закричал я. — Корабли — неизвестной конструкции! Нас таким не учили! Да еще море это светящееся! Море — на Луне! И стреляют — без «здрасьте»! Ладно, для меня эти корабли — неизвестные. Но они-то должны были видеть, что летит обычный истребитель, российского производства. Они-то эфир слушали! Должны были знать, что учения идут неподалеку, а?
Пока я разорялся, Богуну прямо в руки, откуда из-под столешницы, выползла распечатка. Видимо, первичный результат тестов детектора лжи.
Результатами кавторанг, похоже, остался доволен. Он удовлетворенно кивнул и сказал:
— Остынь. И послушай, как это выглядело с их стороны. Орбитальная крепость, которая следит за подступами к периметру, видит, что из «Гремящего» выскочил истребитель. И летит прямо к секретному гелевому космодрому, на который в это время садится столь же секретный линкор. Охрана периметра на всех частотах орет: «Истребитель, прочь! Убирайся обратно! Будем стрелять!» Ты — ноль внимания. Понимаю: связь выключена. Но они-то об этом не знают! И о том, что твоя машина принимает участие в учениях, они тоже не знают, потому что тренировки пилотов Академии — это наше собственное дело. Мы не должны оповещать о них всю Луну. А ты прешь вперед — и они видят, что тебя надо сбивать, иначе каюк линкору. Так это тебе еще повезло, что «Горыныч» — маневренный истребитель, а у них зенитчики сонные оказались. Ведь ты вел себя не то как шпион, не то как сумасшедший! А потом, когда ты начал в эфир орать, что тебя инопланетяне атаковали, они поняли: ага, это кадет, парень скорее всего случайный. Сбивать его не надо. Но сажать — надо! И проверять — надо! Потому как, может, ты дурак, а может, и хуже — шпион, который на дурака косит.
— Вот вы меня и проверяете, — подсказал я. — А за что трое суток в карцере продержали?
— Ты, Пушкин, наверное, плохо жизнь знаешь.
— На то похоже.
— Предварительная официальная версия, которую нам спустила Генеральная Комендатура Луны, знаешь какая была? «Разбился в пределах периметра N».
— Ого.
— Вот именно. Тебя, летуна, живьем похоронить могли. Тут как раз военная тюрьма неподалеку. Посадить тебя в одиночку, дело твое отдать ленивому дознавателю, потом потерять… И сидел бы ты до самой старости под номером «трижды шестнадцать» на глубине сто метров под лунной поверхностью. А запаянный гроб с твоими «останками» закопали бы с умеренными почестями в ближайшем купольном военном городке.
— И что же меня спасло?
— А откуда ты знаешь, что «спасло»? — Богун прищурился. Как написали бы в газетном очерке — «лукаво», но если без газетчины, то «злобно». — Может, у тебя фальшивый гроб еще впереди.
Но меня уже было не запугать. Я прищурился — надеюсь, столь же злобно, — и с расстановкой произнес:
— Вы — человек не из их песочницы. Преподавателя Академии не допустили бы ко мне, если б продолжали настаивать на том, что я разбился. Со мной работали бы только офицеры контрразведки флота.
— А недаром за тебя, Пушкин, Федюнин так хлопочет. Головы не теряешь.
— Так это товарищу каперангу спасибо?
— Да. В течение двадцати четырех часов он вышел через эскадр-капитана Тоцкого на адмирала Пантелеева. Тот связался с Генеральной Комендатурой Луны. А у Пантелеева такие полномочия, что ему были вынуждены сообщить правду. Которую адмирал не счел нужным скрывать от Федюнина, а тот — от меня. Контрразведке было, пожалуй, легче бочку мыла выпить, чем разрешить мне с тобой встретиться. Но в итоге мы все-таки достигли компромисса. Слушай официальную версию…
Вот такая жуткая история. О том, как меня чуть не угрохали свои. Из-за семи секунд, проведенных над периметром Хайека. Таким секретным, что даже на секретные карты его не нанесли.
