стал он отрицать очевидное. — Было бы неплохо отправить десант для захвата эскортного авианосца. Что одного, что другого.
— Предлагаете открыть ангары в то время, как под нашими кораблями снуют известные своим проворством вражеские звездные истребители? — изогнул правую бровь командующий.
— Нет, сэр, — вздохнул Пеллеон. — Просто логичнее было бы захватить их сейчас или уничтожить… За время сражения их экипажи могут справиться с повреждениями и попытаться удрать, выйдя из зоны покрытия наших генераторов гравитационных колодцев.
— Бесспорно, они могут попытаться, — согласился Траун. — Однако у нас достаточное количество не поврежденных звездолетов для того, чтобы остановить любую попытку к бегству. Капитан, распорядитесь чтобы наши и прочие бомбардировщики отошли для ротации на «Немезиду» — она единственный из разрушителей, который в данный момент не так активно обстреливается и не находится в ворохе вражеских МЛА.
— Фон Шнайдер умеет уговаривать вражеские истребители держаться от его корабля подальше, — проворчал Пеллеон, после того, как продублировал приказ исполнителям.
— А так же на его звездном разрушителе имеется лазерная противоистребительная артиллерия, — продолжал Траун. — Немаловажное подспорье в современных условиях.
— Как и артиллерия в нижней полусфере, — добавил свои размышления Пеллеон.
— Ее отсутствие — характерная инертность мышления, присущая кораблестроителям практически всех без исключения компаний, занятых в этом секторе производства, — лаконично заявил Траун. — Посмотрим, чем нас может удивить проект господина Зиона.
Глубокая модернизация имперского звездного разрушителя — идея не такая уж и новая. Но бывший «хозяин верфей» на Яге Малой без сомнения считал, что может привнести в «сто семьдесят тысяч конструктивных недостатков свежее видение. Ну-ну, не он первый, не он последний. Каким бы замечательным ни был корабль, все имеет пределы модернизации. Порой проще построить новый, чем лепить из старь молодящуюся посудину. Как это, например, пытается сделать из «Аккламаторов», «Венаторов» и «Побед» Траун.
— Мы потеряли один из средних крейсеров, — спокойным, почти деловым тоном доложил лейтенант Тшель.
Пеллеон беззвучно выругался. После того, как четверка «ударов» вывела из строя авианосцы Новой Республики, их задача заключалась в том, чтобы сдерживать ударные фрегаты. В таком случае «разговор» между линейными силами обеих сторон происходил примерно на равных. Конечно, если считать за угрозу то, что полыхающий, словно зарево от горящего топливного завода звездный крейсер мон-каламари до сих пор нет-нет, да и подбавляет в перестрелку «голос» своих турболазеров с неповрежденного правого борта.
Поврежденный «Удар» представлял из себя смесь выкрученного и рваного металла, которая пыталась улизнуть из-под огненного дождя, обрушенного на него артиллерий левого борта ударного фрегата. Двигатели крейсера дымили и частично оказались заглушены, его бесконтрольное поперечное вращение указывало на повреждение систем управления, а разлетающиеся во все стороны спасательные капсулы лишь доказывали неизбежное — этот корабль более не пригоден к дальнейшей эксплуатации. По тому как активно подранка добивали республиканцы, они явно намеревались «размочить» счет этого сражения.
От Пеллеона не укрылось то, как вспыхнули глаза гранд-адмирала.
— Доверните нос «Химеры» влево на двенадцать градусов, — приказал командующий.
Гилад машинально проинструктировал рулевого, отмечая, что теперь его корабль уже не мог вести обстрел по флагману генерала Соло по курсу движения. Вместо этого «Красной перчаткой» занялись артиллеристы батарей с правого борта звездного разрушителя, в то время как их коллеги с левого продолжали поддерживать огнем «Мертвую голову» в ее дуэли с собственным противником.
«Химера» на мгновение застыла, находясь точно напротив удачливого республиканского фрегата.
— Башенной артиллерии вести максимальную скорострельность по новой цели, — негромко скомандовал Траун.
Гилад отдал распоряжение.
Шестьдесят четыре тяжелых турболазера флагмана гранд-адмирала выстрелили залпом. Спустя короткое мгновение — еще одним. После третьего Траун приказал перейти на беглый огонь.
Ударный фрегат Новой Республики типа Mark I мог похвастаться тем, что в его носовой полусфере действовали одновременно лишь пять скорострельных лазерных пушек, восемь из двадцати имеющихся на борту счетверенных турболазера и всего пять из втрое большего количества на самом корабле одиночных турболазеров. И лишь последние обладали дальнобойностью в шестьдесят единиц, в то время как для остальных «Химера», за время своего маневрирования оказавшаяся на расстоянии в двадцать семь единиц от фрегата оставалась недоступной.
Эти корабли обладали мощностью щитов, сравнимой с таковой на стандартной «двойке» или «единичке». Вот только «Химера» не являлась «стандартной».
Дополнительный генератор щита, установленный с уничтоженного корабля мон-каламари позволял проводить подкачку щитов прямиком во время сражения, чем Пеллеон в настоящий момент и приказал пользоваться по полной.
Зеленые иглы энергии заставили корабль противника усомниться в правильности выбора приоритетной цели, но лучшее, что они сейчас могли сделать — это продолжать сражение, пытаясь сблизиться с флагманским звездным разрушителем гранд-адмирала. Однако с каждой пройденной единицей, это лишь уменьшало процент промахов, который для артиллеристов «Химеры» и без того не был высоким.
На двадцати пяти единицах на ударном фрегате Новой Республики упал передний щит, налившись нестерпимо красным сиянием. Противник подключил к стрельбе по «Химере» дополнительные пять лазерных пушек, но в условиях тяжеловесного сражения эти укусы насекомых не имели большого значения, так как не были способны даже «прокусить» дефлекторы имперского звездного разрушителя.
На двадцати трех единицах в носовой части ударного фрегата расцвел огненный протуберанец — турболазеры имперцев проломил броню одного из турболазерных орудий противника, устроив его экипажу экстренную аннигиляцию вместе с их орудием труда и всем, что находилось в задраенном отсеке. До сих пор успешно канониры «Химеры» и второго «Удара», держащегося поблизости, превращали краску на корабле противника в выгоревшую труху, расцвечивая угловатый дизайн корабля, который в девичестве являлся тяжелым крейсером типа «Дредноут», подпалинами и оплавлениями в толстенной шкуре обшивки. Но первый успех, словно запах крови, пьянил и требовал повторения.
Которое произошло на дистанции двадцати километров. Полный залп башенных установок «Химеры», словно консервный нож, вскрыл добрую половину лобовой брони ударного фрегата, где-то ее проломив, где-то испарив, а где-то превратив в изуродованный металл, мимо которого в беззвучном реве в космос вырвались крупицы воздуха, человеческие тела и уничтоженное оборудование.
Обнаженное нутро корабля, рыскнувшего на курсе, привлекло своей незащищенностью и податливостью умы большинства канониров. Пока некоторые из них продолжали на дистанции с девятнадцати до восемнадцати километров испарять огневые точки противника, большинство приняли самое простое и эффективное решение.
Анфиладный огонь звездного разрушителя послужил одновременно тараном, пламенем и архитектором с буйной фантазией для внутренних помещений корвета. Зеленые молнии прошивали более тонкие корабельные переборки, детония оборудование, корежа палубы и перекрытия, разрывая на части любые преграды, привнося хаос, агонию и легкую смерть для тех, кому повезло умереть от прямого попадания, а не задохнуться, будучи выброшенным при декомпрессии в вакуум.
— Вон оно что… — донеслось негромкое высказывание со стороны Трауна, который, несмотря на
