— Насчет Сети — это верно. Но я думал, что земляне все, как вы.
— Да нет, что вы. Такие бледные, как я, вообще вымирающий вид. А так, мы самые разные бываем. Разве что ростом в среднем пониже… — добавляю, очередной раз прикидывая, сколько же в нашем капитане этого самого роста. Вот и кровать у меня в каюте, кстати, все два с половиной в длину. И стол мне высоковат…
Он немного смущается и утыкается в свой бук, который стоит тут же на столе сбоку, а я и не заметила. Пощелкал там чего-то, поворачивает ко мне.
— Пишите, звоните, делайте что хотите.
Ой, я думала, он меня к кому-нибудь из подчиненных с этим пошлет… Все-таки странная у них субординация.
* * *
Привет, мам.
У нас тут небольшая нестыковочка вышла, но у меня все ок. Похоже, буду дома раньше, чем собиралась. Новости не смотри, если посмотрела — забудь, там пургу гонят, чтобы деньги отмыть, как обычно.
Со связью у меня сейчас не очень, так что не удивляйся, если долго не буду писать.
Брату привет, погладь кота.
* * *
— Спасибо, — говорю, закрывая почту и поворачивая бук обратно к владельцу.
Он, пока я писала, встал и занялся чем-то в собственно кухонном углу столовой. Смотрю — несет вчерашний пластиковый кувшин с пиалами.
— Не откажетесь?
Отказаться-то я не откажусь, но что-то мне это нравится все меньше и меньше. Нет, ну серьезно, с какой стати он меня обслуживает? То есть стать-то довольно очевидная, но удивительно, что он считает это нужным. Мог бы и просто потребовать. Я же ни отбиться, ни убежать не могу… Если только ему доставляет удовольствие сам процесс?
— С-спасибо. А можно узнать, что это? — Вот только попробуй мне сказать «узнайте»!
Он произносит какое-то страшное раскатистое слово, я пугаюсь, капитан улыбается.
— Извините, не знаю названия на всеобщем.
Лезет в бук, что-то там находит, поворачивает ко мне. Там файлик — батюшки-светы, справочник по лекарственным растениям, на муданжском языке! Электронное издание… кто бы мог подумать. На меня смотрит картинка: мелкая травка с колючими листочками, цветы-звездочки. Как есть могильник!
— А, — говорю, — Пеганум. Хармала.
— Да, да, — говорит он. — Гармарра.
Ох ты, елки, могла бы и узнать.
— Я думала, ее курят.
— Только когда очень весело. — Он так улыбается, что хоть сейчас косячок подавай. — Но у нас правило, в космосе — не пьем и не курим. А если ее заварить, получается просто приятный напиток. Успокаивает, улучшает настроение.
Ах вот чего я так спала вчера хорошо.
— Спасибо… что вчера угостили.
Смотрит на меня опять как-то странно. Сколько я его благодарю, еще ни разу «пожалуйста» не сказал. Это у них тоже не принято? Сейчас будет тебе той же монетой:
— Вы, наверное, нечасто с землянами общаетесь? — спрашиваю невинно.
— Так близко — впервые. — Ни капли не смутился. — Переговоры ведем, конечно. Но это очень интересный опыт.
М-да, взаимно.
— Ну так вы будете? — кивает на пиалу.
— Боюсь заснуть…
— Ах да, я не подумал… вам нужно, наверное, пожиже развести…
Да елкин дрын! Кто из нас тут капитан космических пиратов, а кто запуганная девица?! И ведь не скажешь ничего, еще не так поймет — и мне кранты.
— Да вы не беспокойтесь, я как-нибудь… и так… Я ведь только зашла насчет письма, неудобно вас отвлекать… — мямлю в лучших традициях визита в бухгалтерию.
Качает головой, глядя сквозь меня куда-то вдаль. Глаза у него — узкие длинные щелочки, а веки такие огромные… вокруг правого глаза все обожжено, удивительно, как сам глаз не задело. Интересно, сколько ему лет? У левого глаза сбоку морщинки, но седых волос совсем нет. Хотя кто их знает, когда они там седеют, эти инопланетяне. Зубы на вид все свои, а если у них зубные врачи такие же, как тот, который ему ожоги залечивал, то очень много лет капитану быть не может. Шрамы на шее тоже есть, а дальше высокий воротник. С учетом того, на что похожи ладони, и под одеждой ничего себе должно быть. Как же это, наверное, было больно — подумать страшно.
— Не переживайте, — вздыхает. — Я с удовольствием трачу на вас время. Люблю узнавать новое. Лучше расскажите, что вы обычно пьете.
— Чай… — пожимаю плечами. — Ну это если безалкогольное.
— Чай… — повторяет. — Но еще рано, его вечером… или вы днем?
— Да хоть круглые сутки, — хихикаю.
— Легко. — Опять я его с места согнала, пошел, похоже, чай добывать. Достает немаленький холщовый мешок. — Вот, — говорит, — заваривайте.
Ну, заварочного чайника, конечно, не нашлось. Хорошо хоть кружку какую-то отыскала с ситечком сверху. Листья они сушат, похоже, целиком. И никаких добавок. Получилась жидкость почти шоколадного цвета, разве что прозрачная слегка… но на вкус нормально. Беру пиалу побольше — чашек-то тут совсем нет, иду к столу. Капитан там уже опять в буке ковыряется. Смотрит на меня, как на дрессированную собачку.
— Вам посуда подходит?
— Ну я бы предпочла, чтобы она была с ручкой, а так вполне.
И тут он принимается хохотать. Да как! Громко, гулко, просто автоматная очередь. Голову запрокинул — господи! А на шее-то шрамы… как он только выжил?!
Развеселить Азамата оказалось не лучшей идеей — на этот грохот, который у него канает за смех, является Алтонгирел. Я стараюсь слиться со стулом, естественно, тщетно.
— Развлекаешься? — интересуется Алтоша как-то нехорошо.
Азамат вытирает ладонью левый глаз. Ой, как мне хочется отсюда уйти немедленно и не вникать в их разборки…
— Тебя что-то не устраивает? — спрашивает капитан все еще весело.
— Да так, знаешь, боюсь, как бы ты потом не разочаровался слишком жестоко, — цедит Алтонгирел.
Когда Азамат сидит, Алтоша выглядит почти представительно. Оборачивается ко мне, опираясь на спинку моего стула:
— А вам еще не скучно, юная леди?
Что он хочет подчеркнуть? Что юная? Или что леди? Нет, тут явно какие-то свои интриги, которых я не понимаю и понимать не хочу. Выгибаю спину, чтобы быть от него подальше.
— Напротив. Мы вели чрезвычайно познавательную беседу о напитках.
— Уверен, вы получили от этого массу удовольствия, — шипит практически мне в ухо.
Отклоняюсь в сторону так, что это уже неприлично. Ну почему Азамат ничего не сделает?!
— Совершенно верно, — огрызаюсь.
— И почему я вам не верю?
Он уже меня почти касается. Приходится все-таки встать и обойти стол.
— Понятия не имею.
Сейчас ведь расплещет мой чай, урод.
К счастью, он переключается на Азамата — и заодно на муданжский:
— Очень тебе советую это прекратить.