3. Кот в мешке
И вот они снова в кают–компании, в единственном помещении корабля, где экипаж мог собраться вместе. Тан Я установил на столе проектор, а капитан Джелико вскрыл пакет и извлек из него крошечный ролик микропленки.
Ролик вставили в проектор, изображение отфокусировали прямо на стене, потому что экрана не было, а экипаж ждал, и казалось, все перестали дышать.
— Планета Лимбо, — загудел в кают–компании ровный голос какого–то усталого чиновника Службы изысканий, — единственная годная для обитания из тех планет системы желтой звезды…
На стене появилось плоское изображение — схема планетной системы с солнцем в центре. Солнце было желтое — возможно, на планете такой же климат, как на Земле! Дэйн обрадовался. Может быть, повезло по–настоящему повезло. Рип, сидевший рядом, заерзал.
— Лимбо… — пробормотал он. — Ох, ребята, несчастливое это название, чует мое сердце…
Дэйн не понял его. Слово «лимбо»[1] ничего ему не говорило. Многие планеты на торговых путях носили диковинные имена любые, какие взбрели на ум работникам Службы изысканий.
— Координаты… — голос принялся бубнить цифрами, которые Вилкокс поспешно записывал. Прокладывать курс к Лимбо предстоит ему.
— Климат сходен с климатом средних широт Земли. Атмосфера… — снова ряд цифр, которые на сей раз касались Тау. Дэйн уловил только, что атмосфера пригодна для дыхания.
Изображение на экране сменилось. Теперь они как бы повисли над Лимбо и разглядывали планету через иллюминаторы корабля. И при виде этого зрелища кто–то вскрикнул от возмущения и ужаса.
Ни с чем нельзя было спутать эти серо–коричневые язвы, изуродовавшие материки планеты. Это была проказа войны — войны столь разрушительной и страшной, что никто из землян не смог бы представить ее себе в подробностях.
— Планета–пепелище! — прошептал Тау, а капитан в ярости закричал:
— Это подлое жульничество!
— Постойте! — гаркнул Ван Райк, заглушив их обоих. Его огромная лапа протянулась к верньерам проектора. — Надо посмотреть поближе. Вот здесь, чуть к северу…
Шар на экране стремительно надвинулся, края его исчезли, как будто корабль пошел на посадку. Было очевидно, что давняя война обратила материки в пустыню, почва была выжжена и переплавлена в шлак, возможно, до сих пор ядовитый и радиоактивный. Но суперкарго не ошибся: на севере среди чудовищных рубцов тянулась зеленая, со странным оттенком полоса. Это могла быть только растительность.
Ван Райк с облегчением перевел дух.
— Кое–что еще сохранилось, — объявил он.
— Да, кое–что, — с горечью отозвался капитан Джелико. — Ровно столько, сколько нужно, чтобы мы не могли обвинить их в жульничестве и потребовать наши деньги назад.
— Может, там что–нибудь осталось от Предтеч? — робко, словно боясь, что его засмеют, предположил Рип.
Капитан пожал плечами.
— Мы не археологи, — сказал он резко. — Чтобы заключить с археологами контракт, нужно куда–то лететь, на Наксосе их нет. А лететь мы никуда не можем, потому что у нас нет денег, чтобы внести залог за новый груз…
Он очень точно сформулировал всю безнадежность их положения. Они получили право не торговлю с планетой, где не с кем было торговать. Они заплатили за это право деньгами, которые были необходимы для закупки груза. Теперь им некуда было податься с Наксоса. Они поставили все на кон, как и полагается вольным торговцам. Они рискнули — и проиграли.
Только суперкарго сохранял спокойствие. Он все еще тщательно изучал изображение Лимбо.
— Не будем вешать нос, — спокойно предложил он. — Служба изысканий не продает планет, которые непригодны для эксплуатации…
— Большим компаниям, конечно, не продает, — заметил Вилкокс. — Но кто будет слушать жалобы вольного торговца… если это не Коуфорт?
— И все–таки я повторяю, — продолжал Ван Райк тем же ровным голосом, — нам надо познакомиться с нею поближе…
— Это как? — в глазах капитана тлели огоньки затаенной злости. — Вы хотите, чтобы мы отправились туда и сели там на мель? Планета сожжена дотла… Нам остается наплевать на нее и забыть. Вы отлично знаете, что на планетах, где дрались Предтечи, никогда не бывает жизни…
— Да, — согласился Ван Райк. — Большинство таких планет — просто голый камень. Но Лимбо получила неполную порцию. В конце концов, что мы знаем о Предтечах? Почти ничего! Они исчезли за сотни, а может, и за тысячи лет для того, как мы выбились в космос. Это была великая раса, они владели многими планетными системами и погибли в войне, оставив после себя мертвые планеты и мертвые солнца. Все это я знаю. Но, возможно, Лимбо попала под удар уже в самом конце войны, когда их мощь была на исходе. Мне приходилось видеть другие сожженные планеты — Гадес и Ад, Содом и Сатану это просто груды пепла. А на Лимбо вот сохранилась растительность. И раз ей попало меньше, чем прочим, есть надежда что–нибудь там найти…
«Убедил, — подумал Дэйн, увидев, как изменилось выражение лиц у собравшихся вокруг стола. — Быть может, это потому, что все мы не хотим верить в свою неудачу, хотим надеяться, что еще сумеет отыграться».
Один лишь капитан Джелико упорно стоял на своем.
— Нам больше нельзя рисковать, — сказал он. — Мы можем заправить корабль горючим только на один рейс — на один–единственный рейс. Если это будет рейс к Лимбо, а товара там не окажется… — Он хлопнул ладонью по столу. — Сами понимаете, что это значит для нас. Конец тогда нашим полетам.
Стин Вилкокс хрипло откашлялся, и все посмотрели на него.
— Может быть, удастся как–то уладить дело со Службой изысканий?
Камил с горечью рассмеялся.
— Где это видано, чтобы Федерация возвращала деньги, на которые уже наложила лапу?
Никто не ответил. Потом капитан Джелико поднялся из–за стола тяжело, словно его крепкое тело утратило упругость.
— Завтра утром мы с ними поговорим, — сказал он. — Пойдете со мной, Ван?
Суперкарго пожал плечами.
— Ладно. Только я не думаю, что из этого что–нибудь выйдет.
* * *
— Черт бы их побрал, — выругался Камил. — Теперь все пропало…
Дэйн снова стоял у входного люка. Снаружи была ночь, слишком, пожалуй, светлая, потому что у Наксоса было две луны. Он знал, что Камил обращается не к нему. И действительно, через секунду отозвался Рип.
Я, приятель, никогда не считаю, что дело — дрянь, пока не вляпаюсь по самые уши. Ван правильно говорит — на этой планете кое–что уцелело. Ты же видал снимки Ада и Содома. Груды пепла, как говорит Ван. Теперь возьми эту Лимбо: там все–таки есть зелень… А вдруг мы наткнулись бы на какое–нибудь барахло Предтеч, представляешь?
