Неужели придется все-таки расписаться в своей несостоятельности?..
Муратов больше часа сидит не меняя позы, и напряженно думает. Первоначальное убеждение, что тел не может быть несколько, постепенно бледнеет, заменяясь уверенностью, что их именно несколько. И не три или четыре, а два. К такому выводу приводит мысленный анализ всей работы, проделанной Сергеем и им самим. Два, только два! Они вращаются вокруг Земли, находясь всегда напротив друг друга по обе стороны планеты.
Но ведь такое предположение приходило в голову и Сергею. И он занимался вычислением возможных орбит. И пришел к бессмыслице.
Усомниться в правильности вычислений друга Муратов не может, такая мысль даже не возникает. У Сергея все правильно, все, кроме…
Муратов вскакивает с дивана и подходит к столу. Да, надо проверить и такой вариант, даже если он выглядит фантастическим. Сергей исходил из предпосылки, что они имеют дело с двумя естественно возникшими телами, движущимися по законам тяготения. Тогда, конечно, ни одна из мыслимых орбит не будет соответствовать фактическому движению тел, но если они… искусственные…
А в пользу подобного предположения говорит многое.
Во-первых, тела невидимы в визуальный телескоп даже с близкого расстояния (случай на грузовом звездолете). Это можно объяснить тем, что они окрашены в абсолютно черный цвет и не отражают лучей Солнца. Естественные тела не могут иметь такой окраски. Во-вторых, локаторы «видят» их издали и не «видят» вблизи. Это объяснить труднее, но можно предположить (фантазировать, так до конца), что те, кто запустил их, хотели затруднить людям нахождение этих тел. Как это сделано, — вопрос другой. И, в-третьих, тела движутся навстречу движению планет, навстречу вращению Земли. Такое явление, правда, встречается в природе, но очень редко.
Итак, искусственные спутники Земли, запущенные откуда-то со стороны!
Цепкая память Муратова услужливо напоминает, что такая гипотеза была высказана в двадцатом веке. Когда-то он читал о ней. Как фамилия автора? Муратов напрягает память. Да, Брейсуэлл.
«Но ведь искусственные спутники, созданные людьми, движутся по законам тяготения, — думает он. — Да, но только потому, что они летят по инерции, не имеют двигателей. При наличии посторонней силы орбита может принять самые причудливые очертания».
Облегчает ли задачу эта новая предпосылка? Нет, скорее, затрудняет. Как угадать траекторию, если совершенно не известна ее цель?
Но все же надо попытаться. Известно восемь точек. Они принадлежат двум орбитам. Какие какой — неизвестно. Но комбинаций восьми точек по четыре не так много. А если одной орбите принадлежат три, а другой — пять? Или как-нибудь иначе?
Неожиданно возникает еще одна мысль. Муратов даже вздрагивает, настолько она проста и очень, очень важна. Ведь если предположить, что тела искусственные, то естественно вытекает и другое соображение: они не сплошные, а полые. Это сильно изменяет массу, а следовательно, и все расчеты. И, конечно, не каменные, а металлические. Тогда может случиться и так, что одна из орбит, вычисленных Сергеем для двух тел, правильна, если внести в нее поправку на массу. Муратов начинает просматривать все записи Сергея сначала. Как ни нервничал Синицын во время работы, а записи и выводы предельно ясны, лаконичны и точны. Укоренившаяся привычка действует бессознательно…
В тропиках рассветает быстро. Лучи поднявшегося Солнца разгоняют мрак в углах кабинета. Лампа светит уже тусклым желтым пятном. Но Муратов не замечает этого. Пластинки-программы исчезают в машине одна за другой. На маленьком экране четко выступают результаты вычислений. Электронный математик хорошо помогает живому.
Орбиты, орбиты, орбиты! Только о них может думать Муратов, только они одни в его сознании. Ни для чего другого нет места!
Ровно в девять утра Синицын, свежевыбритый, тщательно причесанный, в легком белом костюме, оживленный и даже веселый на вид, подошел к двери своего кабинета. Но веселость только внешняя, на душе тревожно и смутно. Удалось ли Виктору хотя бы отчасти, хоть в чем-нибудь подойти к разгадке? Возникла ли у него какая-нибудь новая мысль, могущая пролить немного света в потемки космической тайны?
Синицын хорошо знал проницательный ум Виктора, его огромные математические способности. И у него сильно развита черта, очень полезная для исследователя, черта, которой совсем нет у самого Синицына, — сила воображения. Синицын — практик, Муратов — теоретик.
Семнадцать часов работы (Синицын ни минуты не сомневался, что Виктор работал всю ночь) должны были что-то дать.
Нельзя медлить. Из Института космонавтики в любую минуту может прийти требование передать им все материалы. И нельзя будет отказать, никак нельзя. Синицын хорошо знал, что межпланетные трассы временно закрыты, звездолеты стоят на ракетодромах, ожидая, пока не будет очищено пространство возле Земли. А многочисленные экспедиции, находящиеся на Венере, на Марсе, на спутниках больших планет, на астероидах! Им закрыт путь к Земле. Все ждут!
Открыв дверь, Синицын в изумлении остановился на пороге.
Портьеры опущены, в комнате полумрак. Заложив руки за голову (знакомая поза!), на диване безмятежно спит Виктор!
Но изумление сразу же сменяется сильнейшим волнением. Неужели?!
И радость, безмерная радость, наполнила все существо Сергея. Он стремительно кинулся к столу, не сомневаясь, что найдет там что-то бесконечно важное, решающее! Разве мог Виктор заснуть, не найдя разгадки!
И действительность не обманула его ожиданий.
На небольшом листке бумаги, вырванном из блокнота, Синицын прочел:
«Сережка, кричи ура! Сегодня вечером получим фотоснимок твоего „объекта“. А завтра утром — второго. Орбита на экране. Любуйся! Вторую вычисляй сам. Что я тебе — верблюд? Устал, как собака! Спокойной ночи!
Виктор.
Так и быть, подскажу! Оба «объекта» имеют одну и ту же массу. Учти!»
Ведущие ученые Института космонавтики не были расположены терять время. Слово сразу было предоставлено Синицыну.
Он доложил коротко:
— Вокруг Земли, вероятно, очень давно, обращаются два искусственных спутника неземного происхождения. Оба одного размера, полые внутри. Форма продолговатая. В продольном сечении — эллипс, в поперечном — круг. Длина сорок метров. Но это может оказаться не совсем точным. Орбиты спиральные. Оба тела то приближаются к Земле, то удаляются от нее. Вывод, подтвержденный наблюдениями с помощью локатора, — скорости все время меняются. Среднее расстояние от центра Земли: первого спутника — двести восемнадцать тысяч километров, второго — сто восемьдесят шесть тысяч. Спутники, вероятно, металлические, но удельный вес материала определить нельзя: неизвестно, что находится внутри. Средняя скорость первого спутника — пять с половиной километров в секунду, второго — семь. Полученные данные дают все основания предполагать, что на обоих спутниках все еще работают какие-то двигатели, хотя их появление вблизи Земли надо отнести к 1927 году или раньше. При движении по спиральным орбитам по инерции они давно бы упали на Землю или на Луну. Орбиты вычислены известным математиком Виктором Муратовым и частично — мною. Положение обоих спутников на их орбитах точно отмечено на ноль часов сегодняшних суток и может быть легко вычислено для любого момента. Но увидеть их непосредственно в визуальный телескоп до сих пор не удалось, хотя диаметр — сорок метров — вполне достаточен для этого. Муратовым высказано предположение, что они абсолютно черные и потому невидимы, так как не отражают лучей Солнца. Мы сделали попытку получить фотографию в инфракрасных лучах. Ведь если они черные, то должны быть сильно нагреты солнечными лучами. Но изображения не получилось, несмотря на многочасовую выдержку. То же произошло с применением пластинок, чувствительных к ультрафиолетовым, а также рентгеновым лучам. Мне лично кажется, что спутники не абсолютно черные, а как раз наоборот — абсолютно белые. Здесь труднообъяснимая загадка. Вот все, что я могу доложить совету в данный момент. На нашей обсерватории работы по наблюдению за спутниками с помощью радиолокатора продолжаются.
