Джазим привлек жену к себе и обнял ее:
— Ну ладно, прости меня. Забудь. Раздраженная Лейла оттолкнула его:
— Сказанного не воротишь. Правда есть правда. Мне нужно время, чтобы понять, чего хочу я.
Больше к этому вопросу они не возвращались и погрузились в работу: оттачивали проект новой обсерватории, составляли запросы трем аванпостам. Одна планета, к которой предстояло обратиться с ходатайством, принадлежала змеям, поэтому супруги во второй раз отправились с визитом в гнездо за советом, как лучше попросить об одолжении родную планету соседей. Казалось, змеи скорее были просто рады вновь повстречаться с ними, чем заинтересовались новостями о том, что в длящейся миллион лет осторожности жителей Отчуждения появилась крохотная брешь. Когда Лейла все же попыталась втянуть Сару в разговор, та пояснила:
— Вы здесь, здесь и сейчас, и вы наши гости во плоти и крови. Я уверена, что умру задолго до того, как Отчуждение захочет пригласить вас в гости.
«Что за странная алчность терзает меня? — подумала Лейла. — Меня чествуют создания, совершенно отличные от меня. Я могу находиться среди них и философствовать о жизни и смерти. Амальгама уже собрала воедино всех желающих вступить в общую широчайшую беседу. А я желаю бросить все это и пробраться в Отчуждение, чтобы подслушать их неведомые речи? Просто потому, что тамошние жители в течение миллиона лет избегали общения с нами?»
Супруги отправили запросы о содействии в строительстве и отправке трех модулей еще ничего не подозревающим об этом соавторам проекта, оговорив отсчет времени готовности непосредственно перед пуском до наносекунды и дав им десять лет на обсуждение проекта. Лейла была преисполнена оптимизма: как бы ни было интересно гнездо на Наздике, но все же она подозревала, что ни одна из населяющих Вселенную культур не смогла бы устоять перед искушением заглянуть под чадру неведомого мира.
Перед тем как последовать вдогонку за своими ходатайствами, супругам предстояло ждать тридцать шесть лет. Кроме данных на раздумья десяти лет, нужно дождаться новых модулей будущей обсерватории, которые будут идти со скоростью несколько меньшей, чем скорость света.
Из скопления более не появлялись предательские вспышки гамма-лучей, впрочем, Лейла не ожидала их так скоро. В другие миры поблизости от Отчуждения супруги разослали новость об открытии — значит, тысячи планет с различных позиций будут выискивать тот же луч, выдвигать собственные толкования и предлагать возможности изучения оного. Слегка задевало то, что добытым ценой больших усилий открытием приходилось делиться со всеми — возможно, кто-то даже умудрится опередить их, — но с момента появления на Наздике они пользовались великодушием предшественников и считали абсолютно неправильным жадно упиваться своим маленьким триумфом.
Близился день отъезда, и Лейла наконец приняла решение. Она понимала желание супруга поставить на карту все, даже в некотором смысле разделяла его. Но всегда представляла себе, как вдвоем они заканчивают жизнь, продолжая бок о бок бороться до тех пор, пока не потеряют путь и заросли не поглотят их, — вот этим она рискнула бы. А держать в пари сторону мужа не собиралась.
Когда дом отсоединял их разумы от тел и посылал вдогонку за лучом, Лейла оставила свою замороженную копию на Наздике. Если к определенному времени до нее не дойдет известие об их благополучном прибытии по адресу, она проснется и займется поисками.
В одиночестве.
— Добро пожаловать на «Трезубец». Своим присутствием высокий гость оказал нам большую честь.
Джазим стоял у кровати и размахивал трехцветным флагом. Красный, зеленый и синий по краям, в середине флаг был белым.
— Когда ты проснулся?
— Около часа назад.
Лейла нахмурилась, и муж добавил извиняющимся тоном:
— Ты спала так сладко и глубоко, что мне не хотелось тебя будить.
— Приветствовать тебя следовало бы мне, — возразила Лейла. — Ведь именно ты мог никогда не проснуться.
За окном спальни простиралось ослепительное звездное поле. Причем вид был вовсе не на скопление — к этому времени Лейла с легкостью отличала характерные спектры звезд, — но даже звезды диска казались столь блестящими и яркими, что это небо ничем не походило ни на какое другое из виденных ею раньше.
— Ты был внизу?
— Нет еще. Я хотел, чтобы над нижним этажом мы поработали вместе.
Здесь их дом был лишен физического крыла. В крошечной обсерватории не было лишнего места для претворения в жизнь столь легкомысленных мелочей, не говоря уж о возведении архитектурных прихотей среди межзвездного пространства. «Внизу» означало не что иное, как пейзаж, который они вольны спроектировать по своей воле.
— Надо же, все сработало, — задумчиво протянула Лейла, еще не до конца поверив в чудо.
Муж протянул к ней руки:
— Мы ведь здесь, верно?
Супруги наблюдали за реконструкцией сближения первых двух модулей. Выбор времени и траектории оказался настолько близок к расчетному, насколько они смели надеяться, и сверхпроводящие электромагниты были сконструированы столь качественными и однородными, что магнитное объятие оказалось идеальным. Ко времени соединения двух модулей третий был уже рядом. Из-за непредвиденного несоответствия между реальностью и прогнозом в передаче кинетической энергии в излучение композитное перемещение сместилось от ожидаемого курса на крохотный угол, но при стыковке с третьим модулем магнитные поля все еще были сцеплены в устойчивой конфигурации, поэтому хватило энергии довести до конца окончательную сборку точно в шаг с прогнозируемым отклонением луча Отчуждения.
Амальгама оправдала ожидания: три мира, населенных существами, с которыми ни Лейла, ни Джазим даже ни разу не встречались, которые совершенно ничем не были им обязаны и даже не имели общего молекулярного родства, предоставили достаточное количество энергии и следовали инструкции чужестранцев вплоть до атома, вплоть до наносекунды и помогли им справиться с задуманной работой.
Теперь же все зависело от Отчуждения.
На момент прибытия разработчиков «Трезубец» функционировал уже около месяца. Пока он не зафиксировал гамма-лучей, просочившихся из скопления. Конечно же, давно пропал тот особый светящийся импульсный сигнал, замеченный когда-то Лейлой и Джазимом, но выгода теперешнего положения определялась тремя параметрами: Отчуждение будет использовать тот же самый маршрут для прочих сигналов; часть содержащего данные излучения ускользнет от законного получателя; два узла сети продержатся в невесомости достаточно долго для того, чтобы сюда все еще поступали раздробленные данные, по тому же самому предсказуемому пути.
